Иметь банкира. Столичная Love Stori - Оксана НеРобкая

Сегодняшнее место съемок – один из московских ледовых дворцов. Несколько артистов вознамерились показать, как они уверенно держатся на коньках. Начало в девять вечера. Маруся сказала, что прийти нужно к восьми. Мы с Полиной подходим к шлагбауму перед территорией. К моему удивлению, у ворот целая толпа. Еще никого не пропускают. Для меня всегда было унизительным стоять в очереди. Тем более для того, чтоб посмотреть на кого-то псевдовеликого. Откровенно говоря, очереди должны собираться только для того, чтобы взглянуть на меня.

Толкаемся в ожидании уже полчаса. Потихонечку начинаю звереть. От того, чтобы развернуться и уйти, удерживают светящиеся надеждой глаза подруги. А я надеюсь, что на небе зачтется моя жертва. Девочки-контролерши за шлагбаумом по одному пропускают жаждущих. Когда кто-то пытается прорваться, они теряют важный вид и начинают визгливо кричать: «Пожалуйста, возьмите себя в руки! Не толпитесь!»

Наконец мы попадаем внутрь. Мальчики на побегушках, которые строят из себя администраторов, указывают пришедшим, на какие места садиться. Их волнует неожиданная власть. От возбуждения у ребятишек выступил пот над верхней губой.

– Девочки, вас сколько? Двое? Так, вот сюда, вот сюда! Побыстрее же, вы у меня не одни! Садитесь! Давайте же.

Давлю в себе желание щелкнуть пальцами у гарсона перед носом и прошептать в ухо: «Заткнись и принеси нам кофе». Люди рассаживаются на ступеньках. Операторы настраивают оборудование. Уборщики моют лед мокрыми тряпками, придавая ему элегантный вид.

– Посмотри, посмотри, вон там, видишь, Петя пошел! – Полина теребит мой рукав.

Петя – имя актера.

–Да, это круто, сестра. Он наверняка тебя уже заметил, сестра.

Подруга смотрит на меня с осуждением.

– Извини, Поль, не буду тебе кайф ломать. Он действительно клевый. У него такая яркая кофточка.

«Как у гея», – добавляю про себя.

– Так, господа зрители, сейчас мы снимем ваши аплодисменты. Покажите нам бурные овации!

Раздаются робкие, одинокие хлопки. Гарсон не доволен.

– Господа! Активнее! Покажем первому каналу, что мы круче! Явите радость! Вы же пришли болеть за своих кумиров!

Зал взрывается аплодисментами.

– А теперь изобразите недовольство!

Зрители топают ногами и свистят.

Осторожно осматриваюсь. На лицах —

восторг и причастность. Многие глаза влажнеют от умиления: появляются ведущие. Тоненькая молодка и седовласый старец. Они показательно кланяются. Слышится улюлюканье. Кто-то бросает к их ногам цветы. Люди стебутся? Или реально испытывают счастье от созерцания телеведущих? Интуиция подсказывает, что все-таки второе.

– Внимание, пятиминутная готовность.

– Камеры готовы?

– Ведущие готовы?

– Аплодисменты!

– Начинаем съемку!

– Добрый вечер, дорогие наши телезрители! Сегодня на ваших экранах…

…Мне скучно. Телеведущие сегодня не в ударе. Забывают слова и оговариваются. Дубли переснимают по три-четыре раза. Создается впечатление, что это приносит им удовольствие. Они игриво мигают в камеры, поправляют бретельки лифчика или галстук.

Зрители растроганно смеются. Я утомлена. Некое оживление наступает, когда на лед выезжает Полинкин идол. Якобы за неделю он научился держаться на коньках. Под трогательную мелодию исполняет довольно симпатичную программу. Падает всего раз. Наверно, специально, чтобы вырвать жалостливый вздох. Не знаю, что нашла в нем подружка. Он совсем обычный. Из распахнутой рубахи виднеется незагорелая грудь. Сквозь белые брюки просвечиваются трусы неудачной модели. На вопросы отвечает быстро, иногда невпопад. Не страшно. В монтажной все склеят как надо.

Откатавшихся звезд усаживают на диван для интервью. Скажите, а как вы отважились на такой, не побоюсь этого слова, героический шаг? Уверена, телезрители получили огромнейшее удовольствие, наблюдая за столь умопомрачительным зрелищем! Признайтесь, вам было страшно? Травма колена это неприятно. Решили выступить, несмотря на боль? Королева в восхищении.

Во время диалога ведущая двигает худосочным плечиком. Петя по-американски забрасывает ногу на ногу. Он чувствует себя уверенно. У него дорогие туфли. Надеется, что страна оценит. Ведущая подносит руку к груди, ненароком демонстрируя шикарное кольцо. Ей наплевать на Berluti. Неделю назад очень важный чиновник предложил ей совместный отдых. Вы понимаете? Вы ведь понимаете, какие откроются перспективы!

– Давайте поприветствуем нового гостя!

– Аплодисменты!

В студии появляется очередное действующее лицо. Мужчина одет в черный деловой костюм, который ему идет. Я узнаю Николая.

Нет, не так. Медленнее.

Я. Узнаю. Николая.

Не слышу, о чем он говорит. Разглядываю его. Боже мой, это ж сколько прошло времени? Считаю в уме. Выглядит постаревшим. Хотя держится бодренько. В голове сменяются море, пионерский лагерь, номер в гостинице, столичный аэропорт… И вот ссора в рабочем кабинете. Конец пленки. Мгновенно всплывают сказанные им слова. Сейчас они кажутся глупыми, а причина разрыва – смешной. Николай просто хотел прекратить отношения. Иначе легко бы выяснил правду и узнал, что я не делала подлостей. Я смотрю на человека, который некогда был родным и дорогим, и осознаю, что больше не чувствую к нему ничего. Теперь не нужно блокировать любовь, готовую вырваться и затопить слезами весь мир. Любовь прошла. Внезапно понимаю, что прямо сейчас становлюсь свободной. Я как будто долго что-то скрывала. Но необходимости в этом больше нет. Угроза миновала. Я улыбаюсь.

–Полинка! Как клево, что мы сюда пришли!

– Ты серьезно? Тебе честно тоже нравится?

– Конечно, нравится! Жизнь удивительна! Два часа пролетают, как две минуты. Не терпится порасспрашивать Полинку о ее впечатлениях. Ведь она воочию лицезрела своего героя. Не разочаровалась ли? Надеюсь, что да. Но прежде мы отправляемся в туалет. Туалет по русскому стандарту. Боязно прикоснуться к ручке. Еще подцепишь какую-нибудь гадость. Задерживаю дыхание и быстро делаю свое мокрое дело. Интересно, звезды тоже сюда ходят нужду справлять? Или возят с собой элитные биотуалеты? Выхожу из сортира и на лестнице случайно задеваю кого-то плечом.

– Ой, извините.

– Это вы мне… – Николай осекается. – Лида?

Поразительно! В здании тысяча людей, но столкнулась я именно с ним! Мистика.

– Привет!

– Ты здесь? Как ты… Как у тебя дела? – экс-кавалер теряется в вопросах.

– У меня все отлично, – в моем голосе спокойное достоинство. Своим видом я показываю, что не испытываю от встречи потрясения.

– Рад! Рад! Ты даже… Ты похорошела!

–Да, я знаю. – Хочется показать ему средний палец.

– Я много о тебе думал…

– Обо мне многие думают.

– Может быть, пойдем в кафе, поговорим?

– Нет, я жду подругу. Кроме того, о чем нам говорить?

– Мы же не чужие…

Изображаю удивление.

Он продолжает:

– Я часто вспоминал наш последний разговор. И знаешь… Я был не прав… Надо было попытаться понять, стать на твое место… Ведь твои поступки были продиктованы любовью… Теперь в моем сердце нет обиды.

– А мое сердце больше твоего, и в нем есть место и для обиды, и для раздражения.

– Ха-ха-ха, лапочка, ты такая же остроумная.

– Я не шутила.

– Обсудим это на выходных в ресторане?

– На выходных я выхожу замуж, а потом сразу еду на Мальдивы в свадебное путешествие, – отчаянно вру я. – Пообедай с женой и детьми.

О, наконец-то мой собеседник замолчал. Кстати, он что, покрасил волосы? Точно! Как мужественно с его стороны.

– Ладно, Коленька, меня уже подруга заждалась. – Я оборачиваюсь к Полине, стоящей неподалеку. – Удачи тебе желать не буду, она все равно не спасет тебя от вечных мыслей обо мне.

Задорно смеюсь и ухожу. Мы быстро спускаемся по лестнице и выходим на улицу. Полина хлопает ресницами:

– Лида! Это же был…как его…

– Да, и что?

– Ого!

– Клеился. Но я его отшила. – У меня чертовски веселое настроение.

Неподалеку слышится визг. Стая девушек окружила какого-то актера и пытается добиться автографов. Мы узнаем в нем Петю.

Он недоволен. Пытается сесть в машину и сердито отбрыкивается от фанаток.

– Роспись от кумира не хочешь? – осторожно спрашиваю у подруги.

– Нет.

– Лаконично.

– А что мне с его автографом делать? Смотреть на почерк и мастурбировать?

– Ну…

Видимо, Поля все-таки решила снизойти и дать мне объяснения:

– Понимаешь, Лид, это хорошая была идея прийти сюда. В жизни он гораздо симпатичнее даже, чем на экране. И…

– И?

– И если бы Петя не был столь заносчивым и избалованным, я бы по-прежнему считала его интересным артистом. Лид… Ты видела, как он выпендривался? Даже его танцевальный талант теперь не имеет значения.

– А если бы он к тебе подошел и стал бы заигрывать?

– Я бы пофлиртовала.

– Противоречишь сама себе.

Садимся в машину, я поворачиваю ключ зажигания.