Эпоха мертвых. Начало - Андрей Круз

Когда я в первый раз подтащил тележку с продуктами к кассе, женщина за перегородкой даже пошутила: «К войне готовитесь, молодой человек?» Интересная женщина. Я поинтересовался у нее, слышала ли она стрельбу в городе? Та ответила утвердительно, и тогда я спросил ее, почему она не делает то же самое, учитывая, что с каждым часом обстановка ухудшается? В городе стреляют, нападают на людей, вся наша генетическая память должна кричать, требуя запасаться продуктами и прятаться. Она ничего не ответила, но обе кассирши явно задумались.

Я разгрузил пакеты с продуктами в багажник машины и снова направился в магазин, толкая тележку перед собой. В этот момент в кармане завибрировал мобильный телефон. У меня уже новый номер, я сменил «симку», знают его немногие. Я разослал его эсэмэской Лехе с Викой и Татьяне. Все. Посмотрел на экран – там мигала надпись «Леха». Я ответил на звонок. Точно, Леха.

– Серый, я приволок две здоровые сумки патронов, но надо будет кое-что отдать из того, что у нас есть, – послышался голос моего друга в телефоне. – Деньги взяли, но просят и товар. Сейчас загружаемся, на минутку забегаем домой и выезжаем следом. Шмелю дозвонился?

– Даже не пытался, – ответил я. – А вы?

– Все еще вне зоны, – сказал Леха. – Уже беспокоюсь. У нас уже второго рядом с магазином завалили, и нескольких мертвяков я в городе видел.

– Думаю, с ним все нормально будет. Застрял в своей деревне.

– Все, грузимся и едем за тобой.

Молодец Леха, реалист и не заморочен идеальным восприятием действительности. Если человек видит звиздец собственными глазами, то он так и говорит себе: «Это звиздец, и он, скорее всего, не лечится. Или его не будут лечить». Большинство же пытается спорить с самим собой, предполагая: «А может, пока не звиздец?», как в том старом анекдоте про ковбоя, убегающего от индейцев, и его ангела-хранителя. Не помните? Когда уже пойманного в плен ковбоя ангел успокаивает: «Нет, друг, это еще не звиздец. Теперь пни их вождя по яйцам!» Ковбой пинает, вождь сгибается пополам, а ангел-хранитель шепчет: «Ну вот, а теперь – точно звиздец».

– Хорошо, будем ждать, – сказал я.

Сказал и покатил тележку дальше. На этом заходе помимо еды я загрузил в тележку ящик хорошей водки, двенадцать бутылок. Даже дети знают, что в нашей стране бывают такие проблемы, которые ни за какие деньги не решаются, а за бутылку – так и нет никаких проблем. Воду я решил не покупать, потому что в нашем дачном поселке если и есть что хорошее, так это вода из артезианских скважин, холодная и вкусная, лучше любой разливной. И пластиковые канистры для воды у меня на даче есть, так что нечего сейчас место в багажнике занимать. Набрал упакованного в полиэтилен хлеба и взял несколько буханок черного, исходя из идеи «сушить сухари» из него. Вообще-то я не любитель бутербродов, даже обедать всегда без хлеба предпочитаю, но есть большая разница между понятиями «есть» и «набивать брюхо». Второе теперь становится важнее, чем первое. А когда надо питаться несколько дней семерым людям, то и хлеб необходим «для весу» в рационе.

В заключение бросил поверх всего два огромных мешка собачьего корма и мешок кошачьего. Какой брать, я заранее спросил у Ани. Не торопясь и придерживая рукой гору товара, я покатил тележку к кассам. Неожиданно от входа в «Проспект» послышался грохот, раздались отчаянные крики кассирш.

Сказать, что я «предположил нехорошее», будет неправильно. Я был «уверен в нехорошем» и даже знал, какого оно рода. Я рванул вперед, оставив тележку, нащупывая на бегу рукоятку «Грача» в поясной кобуре.

Оказалось, что, пока я бродил между полок и набирал продукты, в магазин забрел мертвяк, причем такой, какой не вызывал никаких сомнений в своем статусе. Часть плоти с лица была объедена, и сквозь рваные мышцы виднелись белые кости черепа. Скальп с головы частично сорван и сдвинут вбок, как косо нахлобученный парик. Глаз с правой стороны, не удерживаемый веками, вывалился и висел на жгутике нервов. Одежда пропитана уже побуревшей кровью. Один рукав прежде дорогого костюма оторван, и мышцы с левой руки тоже частично обгрызены. И он смердел, тяжело и отвратно.

Мало того что он прошел через дверь, но еще и набросился на охранника, вцепившись ему в одежду и повалив того на кассу так, что не было никакой возможности его оттолкнуть. Охраннику лишь удалось упереться одной рукой в подбородок зомби, не давая себя укусить, а мертвец скулил и тянулся зубами к охраннику, причем было видно, что часть зубов представляют собой отлично изготовленный протез.

Проход между кассами закрывала тучная кассирша, замершая как соляной столп, глядя на схватку и прижав руки ко рту. Я схватил ее за руку, и она взвыла как сирена от неожиданности, но мне удалось затащить ее из прохода в зал и проскочить между кассами на помощь охраннику. Охранник уже выбивался из сил, слишком в неудобной позиции он находился. Я выдернул пистолет из кобуры правой рукой, патрон был уже в патроннике. Левой рукой я вцепился в воротник того, что недавно было хорошим костюмом. Положение мертвеца не мешало выстрелу, но его голова находилась прямо над лицом охранника, и я понятия не имел, что будет, если частицы крови зомби попадут охраннику в рот, который у него был открыт и откуда вырывалось тяжелое дыхание. Однако мертвяк слишком крепко вцепился в живого, и мне не удалось его даже на пару сантиметров сдвинуть с места. Он наваливался на свою жертву совершенно беззвучно, и это было особенно страшно.

Я сдвинулся снова чуть левее и с силой толкнул мертвяка в плечо. Это сработало, он потерял равновесие, завалившись вбок, и в этот момент я навел ствол пистолета ему в лоб с расстояния в полметра и нажал на спуск. «Грач» слегка подпрыгнул в руке, хоть и не так резво, как ПМ, к моему удивлению, громкий хлопок эхом пронесся по пустому магазину, а пуля пробила дыру во лбу зомби. Тот отпустил куртку охранника и свалился в проход между кассами, зацепив стенд с лезвиями для бритв с соседней кабины и с грохотом обрушив его на себя. Я взял пистолет в две руки, аккуратно заглянул туда. Все, с этим покончено. Обернулся к охраннику, который с судорожным вздохом выпрямился, держась одной рукой за поясницу, второй опираясь на бортик кассовой кабины.

Я снял пистолет с боевого взвода, поставил на предохранитель, убрал в кобуру. Повернулся к пытавшемуся дышать охраннику.

– Слушай, ты кем здесь работаешь?

– В охране, – прохрипел тот в ответ, держась за шею.

– А где твое оружие?

– Мы тут без оружия, только за кражами следим, – покачал он головой.

Я вздохнул. Все понятно, от такой охраны пользы не будет.

– Краж уже не будет, – сказал я ему. – Если и будет что, то только такие вурдалаки, как этот, или вооруженный грабеж. Ни в том, ни в другом случае ты не котируешься как защита.

– И что делать? – спросил тот.

– Шли бы вы по домам…

– У нас смена только началась, – вмешалась в разговор толстая кассирша.

– Теть… она ведь может на кладбище сегодня закончиться, – попробовал я их увещевать. – В городе беспорядки. Закрыли бы магазин, а завтра, если вдруг станет потише, открыли бы снова. Убить ведь могут.

– Нет, нет, так мы не можем, – замотала она головой, словно пытаясь отогнать вредные мысли.

Ну и как их убеждать? Я взял ее под руку, подтащил к валяющемуся объеденному трупу.

– Вы это видите?

– Кто это? – шарахнулась она назад, пытаясь подавить тошноту.

– Это было человеком, пока его не покусал такой же, – объяснил я, подталкивая ее в спину, чтобы дать насладиться зрелищем. – Он превратился в упыря и пытался покусать вас. Если бы меня здесь не было, он бы уже гонялся за вами вместе с вашим охранником, который бы тоже стал таким же. Закрывайте магазин, идите домой.

– Нет, нет! – снова замотала головой тетка. – Нам не положено!

Она цеплялась за свой магазин, как за осколок нормальной жизни, и готова была умереть здесь, но не уходить из него. Я повернулся к охраннику, спросил:

– У вас входные двери крепкие? Стекло небьющееся?

– Крепкие, только танком разбивать, – уверенно сказал он.

– Запри их. Каждого человека пускай внутрь только после того, как он с тобой поговорит. Эти… – я показал на валяющийся на полу труп, – … говорить вообще не умеют. Если заговорил, то, значит, нормальный. Искусанных тоже не пускай, они могут обратиться в любой момент. Усек? Машина у кого-то есть?

– У меня «жигуль», – ответил он.

– Женщин домой потом отвези. Пешком ходить в этом районе – смерть, я уже третьего такого за последние полчаса завалил. Понял?

– Понял, – кивнул тот, растирая отбитую углом кассы поясницу.

– Тогда пробивайте товары, и вытащим этого на улицу.

– Не надо денег, – сказала кассирша. – Вы нам жизнь спасли. Сумеем списать. Идите с Богом.

– Спасибо.

От такого предложения грех отказываться, вот я и не стал. Мы с охранником выволокли тело на улицу, бросив его на газоне перед магазином. Я специально не хотел его прятать, чтобы теткам было постоянное напоминание, что на улице опасно. Затем я перебросил все пакеты в багажник, подкатил тележку к входу и вернулся к машине. За все это время по улице прошли лишь два человека, почти бежавшие, и не обратили на труп почти никакого внимания. Машин тоже стало еще меньше на первый взгляд. Снова завибрировал телефон. На экране – «Таня».