Север (СИ) - Сугралинов Данияр

Договорились встретиться здесь же за час до рассвета. Пацан убежал по своим делам, отказавшись пожать руку. Уже издали он крикнул:

— Дядя, ты ж днище, не дури!

План спасения сестры обрел очертания, но прежде чем идти на охоту, нужно было набраться сил самому. Голова кружилась от обезвоживания, ноги были ватными, а горло таким шершавым, что дыхание вырывалось из него с хрипом. Жрецы Двурогого, отняв метаморфизм, казалось, знали, на какие мучения обрекают чужака.

Север вернулся на рынок. Послонявшись туда-сюда, ощутил пристальный взгляд, огляделся и заметил юркого мутанта в кепке, натянутой по самые глаза, который тотчас затерялся в толпе, но попался еще не раз.

— Эй ты! — крикнули за спиной. — Донник!

Север обернулся: перед ним на полусогнутых ногах стоял тот самый мутант в кепке.

— Жрать-пить хочешь? Дело есть. Идем.

Его лицо напоминало лягушечью морду: огромный безгубый рот, вместо носа — два отверстия, радужные глаза навыкате. Мутант зашагал прочь, но Север не спешил за ним. Тогда коротышка обернулся, задрал кепку, показав такую же, как у Севера, волнистую линию на лбу — клеймо донника.

— Своим надо держаться вместе. Меня Гоком звать. — Он протянул новому знакомому вторую кепку. — Нацепи, не свети клеймо. С дороги!

Расталкивая толкущийся народ, донник повел Севера с базарной площади к повозкам.

— Так что за дело?

— Наши костегрыза видели, тут недалеко, — заговорщицки зашептал мутант, воровато озираясь. — Собираем рейд.

— Что за тварь? — спросил Север.

— Ты чо, костегрыза не видел? У него четыре клешни, мяса много, да и саму тушу можно жрать, не отравишься! Выглядишь здоровым — пригодишься, когда загонять гада будем. Он здоровенный, ух!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вода у вас есть? Если выпью, так вообще сильным стану.

— На два глотка, самим мало. — Он кивнул на две телеги, стоящие углом друг к другу. — Проходи, там все наши. С тобой будет пятеро.

— А оружие? — Север обернулся.

В руках Гока блеснул нож, лицо исказилось злобой, и в этот момент Северу на голову накинули мешок, а со всех сторон обрушились удары. Зазвенела сталь клинков, ударяясь об усиленную метаморфизмом кожу. Другой бы уже упал, истекая кровью, но обычные ножи не причиняли Северу вреда.

— Твою мать! Валите его!

Север сорвал с головы мешок, одновременно ударил наугад. Попал, налетчик вскрикнул.

— Ломайте его! — Гок повис на руке Севера.

Всего нападающих было пятеро. Тощий мужик, похоже, обычный человек, кинулся в ноги — Север отбросил его пинком, врезал Гоку в скулу, а потом перехватил руку с кинжалом, сжал пальцы и держал, пока противник не выронил оружие.

— Он железный, вашу мать, — пятясь, пробормотал коротышка с топором. — И как его жрать-то?

— Ты прав, — сказал Север, поднимая кинжал и срывая флягу с пояса Гока. — Я несъедобный.

Арбалетный болт звякнул о лоб Севера, отскочил, не оставив даже синяка. Команда людоедов разбежалась, и только Гок остался. Его било мелкой дрожью.

— Мяса в тебе прилично, крови тоже… — задумчиво произнес Север. — Но, на твое счастье, людей я не ем. Исчезни!

Второй раз приказывать не пришлось, донник тут же, постанывая, испарился. Вспыхнуло и исчезло:

Очки Тсоуи: +1. Текущий баланс: −7.

Север поболтал трофейной флягой, оценил, что она наполнена на треть, и жадно присосался к горлышку, стараясь не думать о том, что там. Тягучая солоноватая субстанция вызывала рвотный рефлекс. Лука предполагал, что это кровь и еще что-то, но заставлял себя пить.

Опустошив флягу, Север сунул кинжал за пояс и прикрыл грязной изодранной рубахой — чтоб не притягивал взгляды, ведь донник бесправен, и стоит у него появиться чему-нибудь ценному, как это сразу же отберут какие-нибудь сволочи. Стало понятно, почему их так называют, ну а кто они еще? Впрочем, вероломное нападение сыграло на руку, жажда отступила, в голове прояснилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Теперь надо было попытаться прирезать какую-нибудь тварь в Пустошах, желательно того самого костегрыза, наесться, продать оставшееся мясо и выкупить Кору. Север натянул кепку на лоб, как это делал Гок, и зашагал к воротам, где дежурили два слоноподобных стражника.

Головной убор сделал свое конспиративное дело, стражники не признали в Севере донника. Один даже проявил заботу:

— Слышь, зря ты на ночь глядя-то! Схарчат!

Север кивнул, поблагодарил и вышел в черноту под небо, усыпанное звездами.

Хорошо хоть ночное зрение никуда не делось. Север растворился во мраке, визжащем, стрекочущем и скрежещущем на разные лады. В каждом звуке оголодавший Лука слышал призыв: «Еда здесь!» И рванул на поиски.

Пойло из фляги не то чтобы напитало его — пить по-прежнему хотелось, но он уже не падал на ходу. Однако по-прежнему был гораздо медленнее пуганных пустынных тварей: они как-то чувствовали его и прятались заранее.

Около часа он бродил по окрестностям, добрался до черных валунов, за которыми чадили лавовые озера, но никого так и не поймал. Он слишком ослаб, стал медлительным и исчерпал накопленные ресурсы.

Выход остался один: притвориться трупом, авось какой-нибудь хищник заинтересуется. Только Север об этом подумал, мелкие камешки под ногами зашевелились — еле успел в сторону отпрыгнуть, как выпросталась тонкая клешня в три локтя, щелкнула у Севера перед носом.

Выхватив кинжал, он отпрыгнул. Из-под земли прямо под ним появились еще три клешни — одна сомкнулась на бедре Севера. Он собрал остатки сил, рубанул по ближайшей, вторую схватил, сжал пальцы, силясь продавить хитин, дернул на себя, и из земли вылезло существо на сотне мелких ножек. Костегрыз? Тело мутанта накрывали две хитиновые пластины, сходящиеся посередине туловища, плоскую голову увенчивали огромные черные жвала, как два серпа.

Север запрыгнул на тварь. Одну клешню он повредил кинжалом, так что та обвисла, вторую держал, третья сомкнулась на талии, четвертая — на груди, не давая как следует работать руками и скользя к шее.

Тогда он принялся сгибать-разгибать в локте прижатую к телу руку, короткими ударами стараясь пробить хитин кинжалом. Приходилось тяжело, клешни стискивали его, и казалось, что даже усиленные кости не выдержат…

Крак! Пробитая насквозь клешня разжалась, и воодушевленный Север усилил напор: перерезал ту, что держала его за пояс. Еще одну крутанул и с хрустом вывихнул. Упав на тварь, Север принялся снова и снова вбивать острие ножа между двух пластин панциря. В конце концов усилия увенчались успехом, из раны потекла кровь.

Север ухватился за края пластин, дернул их в стороны, пытаясь отодвинуть друг от друга и вскрыть панцирь, но сил не хватало. Тварь стрекотала, носилась по ухабам, стараясь стряхнуть Луку, но он вжался в нее, понимая, что сейчас либо она, либо он, и продолжал вскрывать, отделяя одну пластину от другой. Затем согнул правую руку, локоть просунул в щель, положил на выпрямленную левую и навалился всем телом, воспользовавшись конечностью как рычагом. Панцирь твари треснул, с бешеным затихающим стрекотом она дернулась пару раз и издохла.

Адреналиновый всплеск выжег все резервы. Лука вымотался и несколько минут лежал, не в силах шевельнуться.

Похоже, он в одиночку убил того самого костегрыза, о котором говорил Гок.

А еще донник говорил, что у этой твари можно есть тушу, потому Лука ткнулся лицом в раскуроченную спину и принялся хлебать прозрачную кровь, терпкую и тягучую. Костегрыз превосходил Севера по массе примерно вчетверо, и жидкости в нем было предостаточно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По мере того, как организм насыщался влагой, в голове светлело. Он даже заметил нечто, напоминающее текст, но в этот раз были лишь штрихи, в буквы они почему-то не складывались. Север чувствовал, как крови становится больше, организм усиленно разбирает мясо и строит истощившиеся мышцы, наполняя их силой. До чего же вкусное мясо! Сочное, нежное, разве что кислит так, что обжигает гортань. Первую клешню Север проглотил и не заметил, вторая уже не лезла, и он ел медленно, чтобы организм успевал справляться с питательными веществами.