Проект «Нужные дети» - Дмитрий Федотов

И мне вдруг сделалось легко и спокойно, в носу защипало, а из–под очков предательски показались две тонкие влажные дорожки. К счастью, Одоевская их не заметила, хотя во все глаза смотрела на нас, приоткрыв от изумления свои очаровательные губки.

— Прости, Дюха! — шепнул я.

— Проехали, — буркнул он в ответ и разжал объятия.

— Ладно, убедили, — сказал я почти нормальным голосом. — Вполне может статься, что сам Создатель так распорядился, чтобы нас было именно трое.

Андрюха молча кивнул, а Лена впервые серьезно посмотрела на меня.

— Объясни, пожалуйста, что мы будем делать?

— Хорошо. Слушайте…

***

Я запарковал свой сузуки за полквартала до «красного дома», как продолжал называть про себя обнаруженный с помощью Шамиля особняк.

— Приехали, — сказал я и посмотрел на часы: половина первого, час Крысы — самое время для веселья или преступления. Тем, кто несет вахту, кажется, что ночь только началась и уже никогда не кончится, тем же, кто ее сдал, впереди мерещится вечный покой.

— Где объект? — деловито поинтересовался Дюха.

— Впереди, метров двести.

— А чего так далеко?

— Для конспирации! Не задавай тупых вопросов. — Я скинул «аляску», оставшись в костюме «ниндзя». — Лена, ты идешь первой.

Одоевская состроила серьезную мордашку и вылезла из джипа — ни дать, ни взять, девчонка–тинейджер возвращается с вечеринки: короткая песцовая шубка, высокие сапоги–ботфорты, нарочито небрежный «хвост» из светлых локонов свисает на правое плечо, призывно–бесстыдная мордашка.

На заднем сиденье завозился и засопел Андрюха.

— Может, мы ее зря с собой потащили, Димыч?

— «Ракета готова, Брэдли, и поздно говорить: «Я передумал!», — процитировал я известный анекдот. — Эта девочка, Дюха, на обоим сто очков вперед даст. Не завидую я охранникам!..

Лена между тем уже успела пройти по улице добрых два десятка метров, поэтому я тоже вылез из машины и несколько раз присел и повернулся, проверяя, как сидит на мне «шкура» ниндзя, не бренчит ли пояс с оснасткой.

— Дюха, двигай за мной через пару минут, — сказал я. — Как дойдешь вон до того угла, приступай: дальше идет забор объекта.

— Понял, шеф! — расплылся он в улыбке. — Не боись! «Сторож» будет слеп и глух.

Я сделал строгое лицо и покачал головой.

— Андрюха, только без своих любимых понтов, ладно? У нас второго шанса просто не будет.

— Топай, топай… ниндзя!

Махнув на него рукой, я вошел в «темп» и темной молнией метнулся вдоль улицы. Одоевская успела подойти к самой калитке, но задержалась, оглянувшись, как и договаривались. Не спеша запалила выданную мной сигарету, выставила изящную ножку перед камерой над калиткой. Артистка!

Сам я подобрался к забору в том месте, где снегоуборщик сгуртовал здоровенный сугроб из снега с проезжей части улицы. Оглянувшись, я увидел Куваева медленно идущего вдоль забора с какой–то «тростью» в левой руке. В правой Дюха нес свой драгоценный кейс. Там содержалось, по его уверению, дело всей жизни — какая–то супер–пуперная аппаратура, взламывающая любые электронные системы на раз. Признаться, в универсальность его девайса я верил с трудом, хотя и сделал на Андрюху главную ставку. Если ему не удастся вырубить следящую схему объекта, туда можно вовсе не соваться.

Лена выпустила тонкую струйку дыма прямо в глазок камеры, очаровательно улыбнулась и что–то негромко сказала. Из переговорника послышался такой же невнятный хрипловатый ответ. Ну, все, диалог пошел — пора и мне приступать. Я снова посмотрел на Дюху.

Мой школьный друг сидел на корточках под забором, положив на колени раскрытый кейс, а его странная трость была воткнута в снег рядом. Набалдашник ее смотрел точно на ближайший колпак электронного «сторожа», венчавший столб ограды.

Я тихонько свистнул. Андрюха на миг оторвался от своего девайса и сделал знак «жди!». Спустя пару секунд он показал кулак и начал разжимать пальцы один за другим — обратный отсчет: четыре, три, два, один! Я посмотрел на колпак «сторожа» — маленький синий маячок, мигавший на его макушке, погас.

Все — вперед! Я сгруппировался и метнул свое тело вверх, будто планку высоты брал. Миг — и я уже на срезе ограды. Еще удар сердца, и я уже внизу с другой ее стороны. Состояние «темпа» позволяет использовать резервы организма с КПД до восьмидесяти процентов и даже больше. Конечно, потом наступит расплата, ибо ничего даром в нашем мире не дается, но это будет потом!

Полуразмытой тенью я метнулся к дому, но где–то на полпути отметил движение справа от себя. Через двор ко мне наперерез молча мчались два здоровенных ротвейлера! Да, собаки — это вам не какие–нибудь охранники. Они отважны, быстры, неподкупны и добросовестны. Сказано стеречь территорию — они и стерегут. Оторваться от них я бы, конечно, в состоянии «темпа» смог, но псы ведь все равно не отстанут, а оставлять таких противников в тылу весьма опрометчиво.

Я выхватил из ременной петли парализатор и развернулся лицом к собакам. Псы явно не ожидали от меня такого поведения и резко затормозили буквально в трех–четырех метрах. Их секундного замешательства мне с лихвой хватило, чтобы прицелиться в ближайшего и нажать на спуск.

Несчастный пес тихо взвизгнул и повалился на бок как подкошенный. Второй отреагировал достойно, отскочив назад и в сторону от меня. Теперь дистанция для выстрела оказалась слишком большой. Понимая, что время работает против меня, я снова устремился к дому, держа пса в поле зрения.

Я успел достичь боковой стены, являвшейся стенкой зимней веранды, когда опомнившийся ротвейлер ринулся в новую атаку. Причем теперь он несся на меня не в лоб, а по замысловатой дуге. Я готов был поклясться, что псина осознала опасность, исходящую из предмета в моей руке! Потому что заходил он на атаку с левой стороны, а парализатор я держал в правой руке.

— Умная собачка! — непроизвольно вырвалось у меня. Пришлось снова останавливаться с разворотом и одновременным перебрасыванием оружия в левую руку. И все же, как бы не был я быстр в «темпе», ротвейлер лишь немного уступал мне в скорости реакций. Ему почти удалось завершить маневр уклонения, но выстрел таки попал в него! Уж не знаю, какой из нервных центров оказался под ударом, но пес будто налетел на стену: кувырнулся через голову и распластался на снегу без единого звука, словно мертвый.

Путь был свободен. Прежде чем вскрыть дверь веранды, я оглянулся и посмотрел на калитку. От нее по дорожке к парадному крыльцу шла Одоевская походкой опытной соблазнительницы — трюк с «золотой девочкой» сработал! Блин, не зря же я пять лет занимался НЛП и трансформационной грамматикой! А Лена оказалась прекрасной ученицей, надо не забыть похвалить честолюбивую девчонку.