Большой налет. Агентство «Континентал» - Дэшил Хэммет

продала, то заимела бы немного собственных денег. Я спросила вчера Джека, не мог бы он это устроить, а он сказал, что, конечно же, знает, как за это взяться. Кроме этого, он не имел ничего общего с этой историей. Я только не предполагала, что он будет таким глупым и сегодня же сунется с этим в ломбард. — Она взглянула с сочувствием на своего сообщника.

— Видишь, что ты натворил! — сказала она с упреком.

Он переступил с ноги на ногу, глядя с обиженной миной в пол.

— Ха-ха-ха! Славная шуточка! — кисло засмеялся Билл Гэррен. — А вы знаете, мисс, историю про двух ирландцев, которые по ошибке попали в дамский туалет?

Так я и не узнал, знала ли она ее.

— Скажите, — обратился я к миссис Топлин, — принимая во внимание одежду и небритое лицо, этот молодой человек мог быть вчерашним бандитом?

Она решительно затрясла головой.

— Нет, никогда!

— Поставь на якорь своего подопечного, Билл, — предложил я, — и пойдем куда- нибудь в уголок пошептаться с глазу на глаз.

— Ладно, — согласился он.

Билл вытянул на середину комнаты тяжелое кресло, усадил на него Уогенера и приковал его наручниками к подлокотнику. Эта предосторожность была совершенно излишней, но Билла обозлило то, что присутствующие не опознали в молодом человеке бандита. Мы вдвоем вышли в коридор, откуда могли наблюдать за гостиной без опасения, что наш разговор окажется подслушанным.

— Дело простое, — сказал я негромко в большое, красное ухо Билла. — Мы имеем всего пять возможностей. Первая, что Уогенер совершил нападение по сговору с Топлинами. Вторая, что Топлины организовали нападение сами, а Уогенер использовался только для сбыта добычи. Третья, что вся эта история разыграна филдис и Уогенером без ведома старших. Четвертая, что Уогенер совершил грабеж сам, а девушка его покрывает. Наконец, пятая, что девушка говорит правду. Ни одна из этих теорий не объясняет, почему парень был настолько глуп, чтобы с этим колечком афишировать свое участие в деле с утра пораньше. Какая из этих пяти теорий тебе больше нравится?

— Мне все они подходят, — буркнул он. — Но больше всего мне нравится то, что этот франтик в моих руках, и я его сцапал, когда он пытался сбыть пресловутое колечко. Мне этого достаточно. Это ты развлекайся здесь с загадками, а мне больше ничего не нужно.

Вообще-то это было не так и глупо.

— Да и мне этого вполне достаточно, — согласился я. — Дело-то как обстоит? Страховое общество имеет основания задержать выплату страховки. Но я хотел бы узнать еще немного и добраться до шкуры того, кто напустил грабителя, чтобы щипнуть общество на солидную сумму. Пока соберем все, что еще найдется на этого пижона, запакуем его в банку, а потом посмотрим, что еще можно сделать.

— Ладно, — ответил Гэррен. — Ты подергай смотрителя и эту самую Эвелет, а я тем временем покажу паренька старому Топлину и прижму служанку.

Я кивнул головой и вышел из квартиры, оставил за собой незапертую дверь. Поднявшись на лифте на седьмой этаж, я велел Амброузу прислать Макбирни к Топлинам. Потом нажал кнопку звонка на двери Бланш Эвелет.

— Не могли бы вы сойти на минутку вниз? — обратился я к ней. — Есть там у нас кое-кто, кто может быть вашим вчерашним гостем.

— Что за вопрос! — Она бросилась за мной в направлении лестницы. — А если это он, то позволите ли вы мне отплатить ему за ущерб, нанесенный моей красоте?

— Позволю, — обещал я. — Только вы не должны слишком увлекаться: нужно, чтобы он мог предстать перед судом.

Я провел ее в квартиру Топлинов без звонка в дверь и застал всех в спальне Фрэнка Топлина. Один лишь взгляд на разочарованную физиономию Гэррена сказал мне, что ни мистер Топлин, ни служака не опознали в арестованном бандита. Я указал пальцем на Джека Уогенера. В глазах Бланш Эвелет отразилось разочарование.

— Вы ошиблись, — заявила она. — Это не тот человек.

Гэррен сердито взглянул на нее. Легко было сообразить, что если Топлинов что-то связывает с Уогенерами, то они не будут сыпать Джека. Поэтому Билл рассчитывал на то, что его идентификацию позволят осуществить лица посторонние — Бланш Эвелет и смотритель. Одно из этих лиц как раз отпало.

В этот момент прозвучал звонок, а минуту спустя служанка ввела Макбирни. Я указал ему на Джека Уогенера, который стоял рядом с Гэрреном, уныло глядя в пол.

— Вы его знаете?

— Да-а. Это сын Уогенеров.

— Не он ли угрожал вам пистолетом вчера на лестнице?

Макбирни удивленно выпучил свои водянистые глаза.

— Н-нет! — сказал он решительно, но тут же на его лице появилось сомнение.

— В старой одежде, с шапкой, надвинутой на глаза, небритый — не может ли это быть он?

— Н-не-ет, — протянул смотритель. — Пожалуй, нет, хотя… Хотя, если хорошенько поразмыслить, было в том щенке что-то знакомое. Так что… Кто знает, может, вы, мистер, и правы… Но наверняка я не могу сказать…

— Хватит! — буркнул Гэррен с неудовольствием.

Идентификация, предоставленная нам смотрителем, не стоила ломаного гроша. Даже категорическая и немедленная идентификация не всегда котируется в суде. Такова уж человеческая природа. Возьмите первого попавшегося человека — если это не тот единственный на сто тысяч, который обладает тренированным умом и памятью, да и тот не всегда сохранит трезвость взгляда, — выведите его из равновесия, покажите ему что-то, дайте часа два на раздумье, а потом начните задавать ему вопросы. Можете поставить сто к одному, что трудно будет обнаружить какую-нибудь связь между тем, что он видел, и его словами о том, что он видел. Вот так и этот Макбирни: еще час, и будет готов заложить голову, что Джек Уогенер и есть вчерашний бандит.

Гэррен взял парня под руку и направился к двери.

— Куда теперь, Билл? — спросил я его.

— К его родителям. Идешь со мной?

— Подожди минутку, — попросил я его. — Скажи мне еще раз: полицейские, которые приехали сюда по тревоге, сделали все, что им надлежало сделать?

— Я не принимал участия в этой забаве, — ответил Гэррен. — Когда я заявился сюда, все было кончено. Но, насколько я знаю, они перевернули весь дом вверх ногами…

Я обратился к Фрэнку Топлину. Поскольку все — его жена и дочь, служанка, Макбирни, Бланш Эвелет, Гэррен, его пленник и я — окружали полукругом его ложе, я мог одновременно уголком глаза наблюдать и за всем обществом.

— Кто-то замыливает мне глаза, — начал я свою речь. — Если бы все то, что было мне здесь сказано, имело смысл, то-то же самое можно было бы с таким же успехом сказать и о сухом законе. Ваши