Тайна таежной деревни - Наталья Тимошенко

За все время Войтех не произнес ни слова. Казалось, мыслями он вообще находился не здесь. Даже не в меру болтливый Ваня, и тот молчал. Со стороны Лили изредка доносилось раздраженное «Черт!», означавшее, что она сломала очередной ноготь.

Спустя примерно два часа вместе с комком земли Ваня выбросил из ямы кость.

– Кажется, что-то есть, – громко сказал он.

Дальше работа пошла еще медленнее и кропотливее. Никому не хотелось сильно тревожить мертвых. Раскапывать все захоронение не стали, здраво рассудив, что если есть одно тело, значит, остальные тоже здесь. Найденный Ваней скелет аккуратно расчистили, Войтех достал из своей куртки смартфон и сделал несколько снимков.

– Похоже, тела действительно сжигали, – заметила Саша, сидя на корточках и руками в резиновых перчатках очищая кости и то, что осталось от одежды. – Именно сжигали, а не кремировали. Они сожжены не полностью. – Она выразительно посмотрела на Войтеха. Тот кивнул. Остальные лишь недоуменно переглянулись.

Лиля аккуратно завернула в полиэтиленовый пакет фрагмент какой-то одежды.

– Тогда я поищу следы катализатора, – пояснила она. – Если их сжигали, должны были его использовать. Это может дать нам дополнительную информацию.

Саша тем временем внимательно осмотрела останки, обращая особое внимание на шейные позвонки и грудную клетку, полагая, что, если бы всех этих людей убили, повреждения были бы в первую очередь именно там. Кости сохранились не в самом лучшем состоянии, однако следов ни от лезвия, ни от пули Саша не нашла.

– Давайте откопаем еще хотя бы одно или два тела, – попросила она. – Для уверенности.

Войтех согласно кивнул. После осмотра других найденных останков Саша пришла к выводу, что Войтех оказался прав: это было не массовое убийство. Все эти люди умерли ненасильственной смертью. Получалось, что все-таки от болезни. И кто знает, от какой именно?

Пожалуй, теперь ей стало даже немного страшно. Что именно они раскопали и во что им это выльется? Вдруг Ваня был прав, и раскапывать могилу не стоило? Саша сильно сомневалась, что возбудитель, что бы это ни было, мог сохраниться в таких условиях, но если речь действительно идет о биологическом оружии, кто знает, какими свойствами оно обладало.

«Ох, допрыгаешься ты когда-нибудь со своим упрямством, – мысленно отругала она себя. – И себя подставишь, и остальных. Ты ведь не была на сто процентов уверена, что это убийство. Ты допускала возможность болезни. Ты допускала возможность биологического оружия или просто какой-то опасной инфекции. Но ты все равно настояла на раскопках. И давай смотреть правде в глаза: это было исключительно из желания переспорить Дворжака. Доказать ему свою правоту. Зачем?»

Саша поднялась, отряхнула джинсы и с виноватой улыбкой посмотрела на остальных.

– Этих людей не убивали, – сказала она. – На всякий случай после возвращения сдайте анализы.

– Отлично, просто здорово, – проворчал Ваня. – Что будем делать дальше? – он вопросительно посмотрел на Войтеха. – Закапываем?

– Закапываем, – коротко кивнул тот, предварительно взяв несколько образцов уцелевших тканей. – И как можно лучше. Чтоб стервятники не добрались. И вообще… – он не договорил, но и так все было понятно.

Зарыв братскую могилу обратно, исследователи молча вернулись в дом. Мелкий дождь все же начался, на улице стало совсем некомфортно. Потратив какое-то время на приведение себя в порядок, они снова собрались за столом. Есть никому не хотелось, даже бутерброды и кофе, которые они брали с собой, так и остались нетронутыми.

– Гадкая какая-то история, – заметил Ваня без своего обычного юмора, угрюмо глядя сквозь грязное стекло на улицу. Он бы сейчас не отказался от бокала хорошего коньяка. Даже после того, как чувствовал себя утром, все равно не отказался бы.

– Зато теперь мы знаем ее почти всю, – откликнулся Войтех, положив перед собой на стол сцепленные в замок руки. – Мы знаем, что первым заразился некий Осип Семенович. Он откуда-то и притащил эту болезнь. Был ли это просто особо жестокий грипп или действительно имела место утечка чего-то более страшного в тайной лаборатории, мы не знаем и, скорее всего, никогда не узнаем. В Москве я попробую найти возможность изучить ткани, которые я взял на анализ, но не факт, что возбудитель сохранился.

– Надеюсь, что не сохранился, – тихо пробурчал Ваня.

– Еще мы знаем, что за неделю заразилось все население, – продолжил Войтех, даже не услышав реплику Ивана. – С мужчиной, которого послали за врачом, похоже, что-то случилось по пути в Майну. Вариантов тут может быть много, и это мы тоже никогда не узнаем наверняка. Ясно одно: он не доехал туда. Тем временем люди в деревне заразили друг друга и по очереди умерли. Оставшись без связи с внешним миром, они никак больше не могли сообщить о своей беде. В Богословке слишком поздно заметили, что они давно не приезжают. Но даже когда все вскрылось, вместо того, чтобы похоронить людей, проанализировать ситуацию и сделать из нее выводы, их тела просто скинули в яму, подожгли, а останки зарыли. Потрясающе. – В отличие от Вани, Войтех мечтал о чашке приторно-сладкого кофе. Такого же, как ему делала Саша сначала после его обморока, а потом после сеанса гипноза. Просто чтобы прогнать изо рта горечь, неизвестно откуда там взявшуюся.

– Я не люблю теории заговоров, – заметила Лиля. – Но секретная военная база с лабораторией бактериологического оружия в эту картину, на мой взгляд, прекрасно укладывается. Я не уверена, что такой огород стали бы городить из-за обычного гриппа. Как вы думаете? – она вопросительно посмотрела на Нева.

– По-разному могло быть, – Нев пожал плечами, удрученно протирая очки. – Может быть, местное руководство очень не захотело анализировать ситуацию, чтобы не оказаться в результате анализа крайними и не отправиться в лагерь или к стенке. А может, и с уровня повыше приказ пришел все замять и спрятать концы в воду. Могло и КГБ свои интересы защищать.

– Причина эпидемии, причины сокрытия эпидемии – это все хорошо и интересно, – сказала Саша. – Но, как мне кажется, эти причины нам не сильно помогут понять, что нам делать с призраками.

– А что нам делать с призраками? – переспросила Лиля. – Позвать священника? У меня реально никаких идей, как упокоить их души.

– Традиционно нужно понять, чего хотят призраки, и сделать это, – пожал плечами Нев, возвращая очки на нос. – Чего они могут хотеть? Если они не были убиты, значит, не возмездия. И вряд ли священника, из письма явно следует, что они были атеистами. Из этого я делаю вывод, что способ их погребения здесь тоже ни при чем. В блокадном Ленинграде и хуже бывало.

– Правды? – предположил Ваня. – Чтобы о них знали?

– Как вариант, – согласился Нев. – Войтех, что вы думаете? – он повернулся к Дворжаку.

Но тот, похоже, ничего не думал. То есть как раз думал, но так глубоко погрузился в собственные мысли, что вопроса Нева просто не заметил. Как не заметил и того, что начал тихо проговаривать свои мысли вслух, снова переходя на чешский:

– Proč les? Kola, protože někdo přišel a pohřbil lidí. Oheň, protože byly spáleny. Dopis, protože to řekl o nemoci. Bahno, benzín… pochopitelné. Tak proč les?… Proč je to důležité?[5]

– Что это с ним? – напряженно спросил Ваня.

Саша оторвала взгляд от поверхности стола, которую уже несколько минут неосознанно ковыряла пальцем, и удивленно посмотрела на Войтеха. Это не напоминало очередное видение, после них он был растерянным и дезориентированным. Сейчас он, похоже, просто думал.

– Дворжак, – позвала она.

– Войтех, – Лиля, сидевшая к нему ближе всех, коснулась его руки.

Войтех вздрогнул и удивленно посмотрел на остальных.

– Это целитель, – неожиданно громко, четко и уверенно заявил он. – Целитель что-то сделал с ними, поэтому они в таком состоянии.

Все четверо переглянулись и снова повернулись к нему.

– С чего ты взял? – осторожно спросила Саша. Неужели у него все-таки было видение?

Он взял это с того, что только в такое объяснение укладывалось все. Предыдущий целитель отшельников узнал о том, что деревне грозит опасность. Ему пришлось пойти против законов их небольшого сообщества, покинуть его и самому предложить помощь людям, принадлежавших миру, от которого отшельники пытались отгородиться. Но его, судя по письму, в грубой и обидной форме прогнали. Покидая деревню, он оглянулся. На том самом месте, на котором его, Войтеха, посетило второе видение. Все видения были значимы для мозаики, и это тоже. На том самом месте целитель от обиды, или горечи, или просто от злости… проклял деревню. Или сделал что-то в таком духе. Нев говорил о колдовстве, о чужой воле. Эти целители могут считать, что их сила от бога, но ее истинные истоки никто не знает, даже они сами. И своих возможностей они могут не знать. А могут знать и просто скрывать. В этом все дело. Его интуиция была с ним полностью согласна.