Рождение экзекутора. 1 том (СИ) - Становой Марика "Marika Stanovoi"

— Меня змея не укусит, она разогрелась на камнях, — Крошка задумалась; куда тут можно отпустить ядовитую змею? И как же надоело пугаться без скана! Хашир вопит, и уже приближается стая визгливых битерере. Откуда она знает, как змея сюда попала?! Сад и Цветник в центре дворца, вокруг несколько колец жилых и административных построек. Стена, разделяющая парк Плодового Сада и Парк Цветника, гладкая и высоченная, не перебросить... И куда бросать, в Плодовый сад? Там дети гуляют...

— Битерере Лардарошса! — раздался густой низкий голос. — Положите змею сюда!

Толпа девушек расступилась, и вперед вышел стражный Кирст, указывая алебардой перед собой.

— А если она на нас бросится? — крикнула одна из гомонящих девиц.

«Угу, Айше хочется скандала», — подумала Крошка и выбралась на дорожку, неся змею на руках. Умиротворённая солнцем и сканом гадюка ползала как тяжелый шелк, нежно щекоча мягкими колючками, переливаясь и блестя на солнце. С ладони на ладонь.

Рошса перешагнула низкий кустарничек, наклонилась и аккуратно стекла змейкой на плитки. Бронзовое на синем.

Она еще выпрямлялась, а змея еще не поняла, что может ползти сама, когда древко алебарды мгновенным движением припечатало змее голову.

Бац!

Рошса рефлекторно отпрыгнула. Стражный уже шёл прочь. На дорожке осталась красная лужица и завязывалось в узлы шипастое рыжее тельце с раздавленной головой.

Крошка развернулась и побежала вглубь парка. Она бы могла выпустить эту змею за городом. Но кому интересна какая-то змея, да ещё ядовитая? Когда у этого стражного в помощниках такой урод-извращенец. Зато у нее есть Джи! Только далеко очень...

Тщательно держась в стороне от «со-гаремниц», Рошса догуляла положенное время в одиночестве и поплелась переодеваться в спальню в самом хвосте дружных жён.

Через час, затянутая в корсет, умытая и накрашенная, скромно опустив глаза и покачивая широченным раструбом юбки, битерере Лардарошса встала в цепочку «танцующих» и посеменила в танцевальный зал на тренировку.

Айша умудрилась оказаться сзади, семенила следом и шипела:

— Ведьма! Я смотрела родословные — нет твоего рода в геральдике! Самозванка, искусственная! Тебя сделали в колбе. И Фариссу ты облучила, она родит уродов! Прихвостень натянет твой бутончик тебе на голову! Заставит сожрать собственные кишки! Ведьма!

Крошка возвела глаза к потолку. Вычурная и тяжелая лепнина, розы, более похожие на полусгнившую капусту. Всюду золото и колющие глаза краски. Кстати, вымышленное «родовое имя» начисто вылетело из головы: Ризоне? Кизоре? Вообще-то нехорошо, что она забыла собственное имя, но не будет и пытаться вспоминать. Кому оно надо? Ух, какие страшности знает Айша! Можно подумать, она сейчас испугается! Жизнь тут страшна только неописуемым занудством! Крошка представила, как этот прихвостень придет за ней: «Высочайше воспарившая неземная битерере...» Да она сама умрет, пока дослушает ритуальную тираду! Можно подумать, они знают, что такое боль! И пускай только дотронется до неё, так растает от любви и сразу возжелает укокошить ради неё хоть самого Дитсайрса!

Слегка обернулась, прицелилась уголком глаза и схватила Айшу за руку, залила фантомом острой боли, одновременно заставляя освободиться ее кишечник. И тут же повернулась обратно, встала как ни в чем не бывало.

Айша упала с оглушающим визгом. Вонь разлившегося ночного горшка потянулась по танцевальной. Рошса отошла к стенке вслед за брезгливо ахающими и зажимающими носы биртерере.

— Она сломала мне руку! — голосила Айша и размахивала неповрежденной рукой.

«Ага, что я с ума сошла, играть тут с обратной регенерацией?» — прокомментировала про себя Крошка. Дуры.

Придерживающую юбки между ног Айшу увела служанка. Другие хашир немедленно включили вентиляцию и распылили вокруг ведро духов.

Остальные битерере опасливо держались в сторонке. До конца танцев никто ведьмой её не называл.

После обеда вторая смена ушла обтанцовывать правителя и любимого мужа. Вернувшиеся утренние битерере вместе с оставшимися в Цветнике переоделись из жесткого служебного в расфуфыренное домашнее и чинно сели рядком — вышивать занавес для Театра Песни. Рошса долго ругалась, но отбила себе право сидеть на самом краю длинной лавки — иметь с каждого бока по курлыкающей битерере было выше её сил! Ясра, соседка по вышиванию, демонстративно игнорировала Крошку, и это было прекрасно.

Лавка подпрыгнула, и Ясра упала на Крошку, всадив ей в бедро острый локоть. Корова корявая! Крошка усидела и отпихнула было Ясру, но тут где-то наверху загрохотало и оборвался праздничный занавес, который ежедневно вышивали битерере. Накрыл всех. Промелькнула и забылась дурацкая мысль о землетрясении. Рошса спихнула с колен визжащую Ясру и с трудом вымоталась из тяжелых складок ковровой ткани. Пол вздрагивал, канонада глухим барабанным боем отражалась в желудке.

Все собрались в спальне. И глупо сидели общим стадом: панически попискивающие битерере и такие же испуганные хашир.

— У кого ключи от дверей? — Крошка схватила за руку ближайшую служку.

— Госпожа первая ушла во дворец полчаса назад, — захныкала хашир, пытаясь вырваться.

В ее мыслях было то же самое.

— Дуры! Бежать надо, пока вас не нашли!

— Зачем ты раздеваешься? Теперь тебя убьют! — ахнула Алаинда. — Мы гордость и носительницы лучшей крови Империи, а тебя без одежды не признают!

— Восставшим и солдатам все равно, наследие или нет. Что вы как тупая скотина, собрались в кучу! Надо удирать!

Крошка выбежала в коридор и через террасу в сад — у садовницы лестница! Она заберется на стену — оттуда на крышу и сможет уйти! Найдет ажлисс или доберется сама до базы. Джи снимет ошейник, и она остановит эту войнушку! Накроет внушением! Да, она пока может недалеко и немного, но хоть как и понемногу! Частями!

Над гаремными садами и детским парком Плодового Сада, куда битерере не могли ходить, пока не родят наследника, и куда Рошса и не планировала никогда попадать... Надо всем внутренним небом, плотно окруженным ярусами дворца, полз чад и клубился дым. Из внешнего мира, где она так ни разу и не была, валил густой прибой канонады, земля под ногами вздрагивала мелкой и неритмичной дрожью… Крошка зло провела пальцами по шнурку ошейника, пытаясь вырваться хотя бы тонкой ниточкой скана за пределы своего тела, негодуя, что она так толком и не тренировалась, утонув в размеренно ленивом распорядке гаремной жизни. Оглянулась: крыши и стены закрывали обзор. Проклятье! Она глуха и слепа! И бессильна! Она ничем не отличается от этих глупых дур, что визжат и бестолково бегают туда-сюда! Революция, о которой пугливо шептались, дозрела и лопнула как большой нарыв, заливая гноем и заразой умы и дела людей…

Так, главное успокоиться! Не бояться! У пруда и яблонь лестницы нет. Содрала и кинула на ступеньки пышные юбки. На бегу отшвырнула в пруд многослойные кофточки. Осталась в тонкой нижней рубашке и штанишках с кружевами по колено. Жиры нарастила, неудобно-то как двигаться! Ну хоть энергии запасной прорва! Заскочила в домик садовницы, вынесла лестницу.

— Эй, эй, ты! — на террасе объявился стражник. — Чего это ты делаешь? Почему ты раздета? Куда ты тащишь лестницу? Бросай, иди сюда.

Крошка прислонила лестницу к кустам, подскочила к стражнику и вошла в его сознание: «Выведи меня отсюда! Ты любишь меня! Дай мне уйти!»

— Нет, нет, не пущу, я нашёл тебя, мне надо тебя отвести, не уходи! — Солдат обхватил ее руками.

Крошка не знала, что делать. Заставить стражника отцепиться? Он отсоединится, останется без влияния и сможет выстрелить или заорать.

— Где остальная охрана?

— Уводят битерере...

— Мелекс, отойди от ведьмы! — низкий голос перекрыл грохот взрывов. В проеме стоял начальник стражи. — Твое дело найти её, а не обсасываться с ней!

— Глупости, — Крошка от неожиданности отшатнулась и заторопилась. — Ведьм не бывает! А вы обязаны охранять битерере!

Солдат же, этот Мелекс, тыкал в ее сторону дрожащим пальцем и кричал: