Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

Когда Пери и Рутов уволокли вниз двух едва живых от страха механиков, Моришаль понял, что времени для спасения самого себя у него практически не осталось. На горизонте вновь появились зловещие черные птицы. Боевые машины шли на бреющем полете, курсом прямо на них.

– Давай, приятель, ныряй быстрее. – Капитан подтолкнул харририанина к трещине.

Тот глянул вниз, что-то поспешно затараторил, но с места не сдвинулся.

– Лезь. Сожгут к чертовой матери!

Моришаль схватил инопланетянина в охапку и попытался спихнуть его с обрыва. Естественно, корсиканец страховал. Пока у Огюста имеется надежная точка опоры, харририанину нечего бояться, капитан удержит.

То, что понятно человеку, далеко не всегда доходит до инопланетного разума. То ли инженер подумал, что взбесившийся землянин решил его убить, то ли идея укрыться в недрах планеты показалась ему полным безумием, а может, страх харририанина заглушил в его мозгу все проблески здравого смысла. Как бы там ни было, но обитатель Агавы с силой оттолкнул Моришаля и бросился бежать.

– Стой, придурок! Куда?

Капитан подавил в себе желание рвануть вдогонку. Бессмысленно. Все равно не успеет его вернуть. Их обоих накроют раньше. Долю секунды Огюст колебался, затем плюнул и полез в трещину. Его голова еще торчала над поверхностью земли, когда «Вампиры» дали залп. Краем глаза он успел взглянуть на небо. Этого хватило, чтобы понять – потоки высокотемпературной плазмы предназначались не ему. Они неслись в направлении маленькой худощавой фигурки, одиноко семенящей по дымящейся каменной пустыне.

Наверняка капитану не следовало на это смотреть. Лик смерти отвратителен для любого нормального человека. Только садисты или маньяки упиваются предсмертными мучениями живых существ. Моришаль не был ни садистом, ни маньяком, но все же он смотрел и смотрел. Почему? Да потому, что ему почудилось… нет, он был просто уверен. Инженер третьей лиги бежал не от смертоносных боевых машин, а практически навстречу им. Он не прятался среди камней, а наоборот выбирал самые ровные и открытые участки. Неужели?! Неужели он уводит их?!

Верна ли его догадка, капитану так и не довелось узнать. Тот, кто знал ответ, уже никогда никому и ничего не скажет. Огненные шквалы настигли свою жертву. Участок поверхности размером с половину футбольного поля, точно в том месте, где находился харририанин, зарделся малиновым светом и в тот же миг превратился в волны кипящей лавы.

Это верно, на огонь можно смотреть бесконечно долго. Но можно ли точно так же долго смотреть на погребальный огонь? Без сомнения, нет! Языки пламени больше не кажутся диковинными цветами, они становятся зримым олицетворением боли и мучений навсегда ушедшего товарища. Представив это, капитан что есть сил сжал веки и поскорее нырнул в мрачный подземный мир.

Опытный офицер не испытывал особых иллюзий по поводу безопасности. Их, конечно, засекли. А ударили по одиночной цели лишь для порядка. Охотники сперва загоняют жертвы, спасающиеся бегством, а уж затем берутся за тех, кто, словно кролики, затаился в глубокой темной норе. И эту самую норку рано или поздно вскроют. Вскроют, как только отыщут верный способ.

Не надо быть крупным стратегом, чтобы придумать, как поджарить беглецов, засевших в глубине узкой расщелины. Флаерам лишь следует изменить курс и вести огонь не поперек, а вдоль разлома. Зажатая среди каменных стен плазма разлетится метров на сто, никак не меньше. И это только от одного выстрела! Жутко даже подумать, что будет, когда за дело возьмутся две боевые машины.

Моришаль представил, как ревущая плазма до краев заливает трещину, а затем начинает выхлестываться наружу, словно волны клокочущего расплавленного металла. «Головорезу» сразу захотелось вместо спуска начать подъем. Но это полный бред! Спасения не будет ни здесь – в недрах планеты, ни там – на ее поверхности.

От леденящих мыслей капитана отвлек негромкий звон металлической струны. Стропа, на которой болтался капрал Рутов, начала бешено молотить о камни. Биения выглядели размеренными и ритмичными, как бывает, когда взбираются по висящему канату. Нет, конечно, Рутов не цеплялся за тончайшую стальную нить, он лишь отталкивался от каменной стены, а микролебедка, встроенная в его заплечный ранец, уверенно тянула легионера вверх.

– Ты что здесь делаешь? – Моришаль заорал на капрала, как только тот поравнялся с ним.

– Эти ублюдки достанут нас и здесь. – Рутов не прореагировал на окрик. – Так не годится. Мы с Жоржем подумали… Короче, можно попробовать их завалить.

– Завалить?! – Капитан вспомнил, что эта же отчаянная мысль тоже посещала и его голову. Только она так и осталась лишь мыслью, не воплотившись ни в какой более или менее сносный план.

– Ну, если не завалить, то, по крайней мере, отпугнуть, заставить пойти на еще один круг, – Алексей поглядел вниз, где нарисовался боевой шлем Жоржа Пери. – Мы уже продержались почти десять минут. Еще немного, и вернется кракен.

– Но мы же за два километра от условленного места встречи?

– Надеюсь, он услышит. – Тонированное бронестекло было опущено, но Моришалю показалось, что россиянин хитро ухмыльнулся. – Там, внизу, двое добровольцев без устали молотят камнями о стену. Кракены чувствительны к малейшей вибрации. Бог даст, наш приятель поймет, что этот шум не просто так. Кроме нас здесь шуметь больше некому. А сейчас, господин капитан… – Рутов глянул вверх, оценивая оставшееся до поверхности расстояние. – Прошу прощения, но если будем продолжать болтовню и дальше, то нас тут и накроют… тепленькими.

– Хамовато, капрал, но в целом верно. Прощаю. – Огюст внимательно посмотрел на Алексея. – Я иду с вами.

– Бессмысленно, – Рутов остановил командира. – Из своей «G36» вы только краску на бортах у «Вампиров» поцарапаете, и то если попадете. Да и боевого комбинезона у вас нет. А там, наверху, может стать очень жарко.

– «Вампир» далеко не весь бронирован. А что касается жары… Ваши костюмы держат только до шестисот градусов. Так что если попадем под сгусток плазмы, помрем все вместе.

Моришалю вдруг пришло в голову, что он – офицер, командир, выпрашивает разрешение у нижних чинов. Нонсенс! Возмущенный своей мягкотелостью и нерешительностью, капитан проревел:

– Мы идем все вместе! Повтори, капрал!

– Так точно. Идем вместе.

– А теперь вверх! Живо закончить подъем!

В ту же секунду послышалось легкое жужжание микролебедок и мелодичное позвякивание натянутых линей. Оба капрала быстро поползли вверх, на ходу готовя винтовки к стрельбе.

«Вот так-то получше будет!» – сказал себе капитан, поплевал на ладони и вновь полез туда, откуда только что спустился.

Поднимаясь, Моришаль думал о двух капралах, вернее, о той невыполнимой задаче, которую они на себя взвалили. Хотя если хорошо поразмыслить, то такой ли уж невыполнимой? Пилоты будут вести машины с ювелирной точностью, повторяя все изгибы протянувшейся на многие километры трещины. Это хорошо, это значит, что траектория известна! Следующее – высота полета не превысит сотни метров. Только с такой дистанции можно вогнать большую часть плазменного заряда точно в двухметровую трещину. Возьми пилот чуток повыше, и плазма долетит до земли уже не в виде сжатой струи, а превратится в широкое огненное облако. А его не впихнешь в узкую щель, как ни старайся. Между прочим, и скорость для прицельной стрельбы «Вампирам» придется убрать до минимума.

Если бы сейчас пальцы капитана оказались свободными, а не цеплялись за горячие камни, он непременно потер бы руки в предвкушении хорошенькой драки. Теперь бы только парни не сплоховали! С их оружием, с их боевыми шлемами у ребят и впрямь появляется шанс. А он – Огюст Моришаль… он с ними, он поможет, он сделает все от него зависящее.

Капитан припомнил, как стреляют по всему тому, что по воле божьей или человеческой способно парить под облаками. Самый распространенный способ – вести огонь, сопровождая цель. В этом случае дается некоторое упреждение, зависящее от скорости полета объекта. Второй вариант – стрельба с выжиданием. Стрелок прицеливается в точку, выбранную впереди цели, и выпускает весь магазин, как только цель подбирается к этой самой точке. Хуже всего то, что в обоих этих способах приходится стрелять практически наугад. В прорези прицела – чистое небо и только шестое, седьмое и сто тридцать пятое чувство подсказывают, куда целиться и как двигать оружие.

Правда, есть еще один метод – самый верный, но зато и самый опасный. Именно его и можно назвать истинным поединком. Это когда самолет идет в пике, прямо на тебя. Вот тут уже не нужно ничего просчитывать и продумывать. Выбрось из головы все упреждения и угловые скорости. Поднимай пулемет, винтовку, пистолет или рогатку и бей врага прямо в лоб, если, конечно, этот самый враг не успеет нажать на гашетку первым.

– Они идут! – Моришаль услышал крик Алексея Рутова. – Один за другим, на высоте восемьдесят метров. Удаление пять километров.