Вниз по течению-1 (СИ) - Уайт Кирра

— Идём, — сказал второй.

Они повели Магду дальше по коридору. Их провождали звуки ударов.

— Это кто такой? — спросил правый конвоир у левого.

— Слышал же, мокрозявы бунт затевали?

— Ну.

— Это их типа главарь.

— Вишневский? — правый на ходу обернулся и чуть погодя сказал: — Всё зло от баб. Это ведь его жинка их спалила? Или я ошибаюсь?

— Угу. Я бы такую убил до рождения. Чисто как мужик. Баба должна идти за мужем и во всём быть за него, а не так… — он сплюнул.

Магда невольно прислушивалась к разговору. Мокрозявы. Прежде она знала о них только из рукописей, которые читала, когда состояла в Ордене Колдунов. Они описывались, как телом похожие на людей, но мёртвые внутри. Вроде чучел, что ставят на полях для отпугивания птиц. Мокрозявы не чувствуют радости, печали, боли. Им неизвестно, что такое любовь, привязанность. Они хуже животных. Некоторые из них становились потом лодочниками, но и тогда были не такими, как азарцы. Их ничего не интересовало. Бездумно, словно истуканы, устремив взгляд в одну известную им даль, они плавали в своих лодках от Леса к шахтам Рудника, на осрова и обратно к Городу, чтобы доставлять людям припасы. Их ничего не интересовало, кроме еды и выпивки. Встреченного в коридоре нельзя было назвать чучелом. Он заступился за Магду, хотя наверняка знал, чем ему это грозит.

Магда обернулась, но они ушли уже далеко, и можно было видеть лишь светлые пятна факелов в темноте. Неожиданно конвоиры остановились перед низкой деревянной дверью. Тот, что слева, достал ключи и со скрежетом провернул их в замочной скважине. Дверь открыли, Магду толкнули в темноту. Скрежет запираемых засовов, и тишина. Вытянув руки, Магда сделала несколько шагов вперёд, пока не упёрлась в сырую стену. Где-то в глубине её журчала вода, словно там протекал ручеёк. Пол бы холодным, от стен тоже тянуло холодом. Магда обхватила себя за плечи, закрыла глаза и стояла так, переминаясь с ноги на ногу, пока не продрогла насквозь. Тогда она начала ходить: три шага вдоль одной стены, три вдоль другой, так что скоро изучила каменный мешок досконально. Когда от ходьбы заболели ноги, села, подложив под себя ладони и подтянув колени к груди, заплакала. Слёзы стекали по щекам, обжигая кожу, но вскоре остывали, скапливаясь в уголках рта холодной солёной водой. Ещё никогда в жизни Магда не чувствовала себя такой одинокой, несчастной и забытой всеми. Казалось она уже умерла, и о ней забыли. Как прежде шумит город, спешат по делам люди, но всё без неё. Чувствуя, как её всё глубже затягивает в воронку отчаяния, Магда приказала себе подумать о чём-нибудь светлом. Даже здесь, в полной темноте. Особенно здесь.

Только о чём? Вспоминать о родителях она не любила даже на воле: сердце сразу заполняла щемящая тоска. Магда потеряла их в раннем детстве: мать умерла от серой Хмари, а отец упал в воду. Несколько раз Магда спрашивала у сварливой грубой тётки — материной сестры, которая взяла её на воспитание — как так получилось, что отец оказался на городской стене и упал с неё. Но тётка лишь невнятно ворчала, что некоторым нужно знать больше, чем положено, а если Магда не отставала с расспросами, била её гибким прутом.

Она попыталась думать о своих исследованиях, но сейчас эти мысли не успокоили, а, наоборот, принесли беспокойство.

Неожиданно вспомнилась встреча в коридоре с мокрозявом. Как он заступился за неё, с какой жалостью смотрел. Сколько Магда помнила себя после смерти родителей, за неё никто не заступался. Отчего-то при воспоминании о мокрозяве ей стало легче и даже как будто теплее. Снова и снова она прокручивала в голове их встречу, в мельчайших подробностях рисовала себе его лицо. К щекам приливал жар, когда она думала о том, что он увидел её обнажённой. Возможно ли, чтобы они ещё когда-нибудь встретились? Умом Магда понимала, что нет, но так хотелось верить в чудо! Он стала представлять, где он сейчас, далеко ли они друг от друга. Может быть, их разделяет толща многих стен, а, может, он совсем близко. Также сидит во мраке и думает о ней. Ей было бесконечно жаль, что она знает о мокрозявах совсем мало. Этот вид животных никогда не интересовал Магду. Главным образом из-за того, что они мёртвые внутри, а её всегда интересовали живые. Теперь же она ощущала голод знаний, пыталась вспомнить любую кроху из книг, где писали о мокрозявах. Их рождает Река, как рождает червей Ооно и саблезубых рыб Саэк. Они рождены, чтобы кукрить воду. В этом их единственное предназначение. Слово «кукрить» произошло от кукр — больших сосудов, в которые из Реки поступала вода. Магда попыталась вспомнить, что именно было написано в книгах Ордена о том, как мокрозявы кукрят. Кажется, им делают надрез на правой ладони, где скапливается сила мокрозява, и кровь их, попадая в воду, делает её живой для азарцев. В книге также приводились расчеты, сколько крови нужно на одну кукру, но, конечно же, Магда таких подробностей не помнила. Также указывался и срок жизни мокрозяв — его Магда тоже не помнила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сейчас её не оставляло удивление, что мокрозяв вёл себя совсем как человек. Даже лучше многих известных ей людей. Это было странно, непонятно и на некоторое время она отвлеклась от тяжёлых мыслей. Но бесконечно долго муссировать воспоминания о встрече не удалось — одолел голод. Магда всегда считала, что потакать телесным требованиям недостойно учёного человека. Гораздо важнее удовлетворить потребности в знаниях. Но сейчас именно собственное тело её и подвело. Оно дрожало от голода и холода, было слабым и немощным. Когда к голоду добавилась жажда, и терпеть их стало невозможно, Магда застучала в дверь. Сначала робко, затем сильнее. Ей показалось, что вдалеке раздались шаги. Магда прижалась ухом к двери, прислушиваясь. Сомнений не осталось: кто-то шёл по коридору, человек был один. Она застучала кулаками по влажному дереву. Шаги приблизились, в замочной скважине заскрежетал ключ, дверь открылась, и Магду ослепил свет факела. Пробыв долго в совершенной темноте, она почувствовала острую боль в глазах, и закрыла лицо руками.

— Готова ли ты раскаяться? — спросил мужской голос.

— В чём?! Мне даже не было предъявлено ни одного обвинения!

Стук закрытой двери и снова темнота.

— Подождите! — вскрикнула Магда.

Ответом был звук удаляющихся шагов, и вновь её обступила тишина.

Глава 11. Хадар

Выйдя от ВХЭ, Хадар направился по улице Костей к площади. Там, в одном из притонов у него была назначена встреча. Мимо спешили по своим делам азарцы. Увидев на плаще Хадара серебристый значок с изображением трёх волн перебитых копьём — высшего чина хранителей — люди с почтительностью и страхом расступались в стороны, из-за чего перед Хадаром образовалось что-то вроде человеческого коридора.

«Правильно, пресмыкайтесь твари, — удовлетворенно думал он. — Для того вы и рождены».

Из головы не выходило распоряжение ВХЭ поехать в Лес и втереться в доверие к Лесному Владыке. Он не представлял, как это сделать. Очаровать леснуху? Папаша её слишком строгих правил, а там неподалёку его дружбан Великий Колдун. Оглянуться не успеешь, как превратят в червя Ооно. Очаровать служанку? Это гораздо легче, но нужно ещё разобраться: есть ли вообще девочка?

Да и не вовремя старикан со своим заданием. Ох, не вовремя! Отправить бы вместо себя кого другого. Может, Кауло, с которым сейчас должна состояться встреча? Но он работает грубо, его уровень — болтливых шлюх убирать. А с Лесным, как точно заметил старикан, нужна деликатность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Так за размышлениями он достиг площади, подошёл к лавке оружейника. Торговец из новеньких тут же кинулся расхваливать мечи, но Хадар отодвинул его плечом.

Из лавки уже выскочил оружейник. Отвесил подзатыльник работнику, посмевшему приставать к господину Старшему Агенту, и согнулся перед Хадаром в почтительном поклоне.

— Ладно, ладно, — доброжелательно пожурил его Хадар. — Потом посмотрю, что у тебя нового появилось.