Улика на память - Юрий Вячеславович Ситников

кусочком замши. Алла Андреевна продолжала улыбаться, разглядывая каждого из нас. Мы стояли возле доски, ожидая дальнейшего развития событий.

— Итак. Наверное, будем начинать? Завучиха посмотрела на управляющих. — Вы не против?

— Давайте начинать, — кивнул Илларионович.

— Все вещи оставляйте в лаборантской, — прочеканила завучиха. — С собой берите только ручку.

— А бумагу?

— Чистые листы вам раздадут. И не вздумайте взять телефон, увижу — выгоню из класса.

— Вы тоже будете присутствовать? — разочарованно спросил Димон.

— Тебе бы, конечно, этого не хотелось, — ехидно усмехнулась Клара Степановна.

— Ребята, вещи складывайте аккуратно, — Екатерина Николаевна нервничала, очевидно, она тоже не ожидала, что завучиха останется в классе.

— Глебыч, я телефон с собой беру.

— На фига он тебе? Заметит, из класса выставит.

— Не заметит, а так у меня будет доступ к инету.

— Как хочешь.

Когда мы вышли из лаборантской и выстроились в ряд у доски, Екатерина Николаевна подошла к первой парте.

— Ребята, сейчас каждый из вас подойдет к столу, возьмет билет и сядет на свое место. Глеб, ты первый.

Я сделал шаг вперед. Только бы не перепутать билет. Мой билет лежит во втором ряду, третий по счету. Или в третьем ряду второй по счету? A-а! Забыл.

Остановившись у парты, я взял себя в руки, кратковременная паника прошла. Мой билет во втором ряду. Я уже потянул руку, как вдруг Штангенциркуль сказала:

— Глеб, одну минутку. Чтобы Алла Андреевна и Игорь Илларионович не сомневались в нашей честности…

— Ну что вы, Клара Степановна, — засмущался Игорь Илларионович. — И в мыслях не было.

— И все-таки я перемешаю билеты, — на ее лице змеилась ядовитая ухмылка. — Екатерина Николаевна у нас аккуратистка, разложила билеты кирпичной кладкой, а мы их сейчас в одну кучку. Вот так! Глеб, теперь тяни.

Я обернулся. У ребят были растерянные лица. Некоторые с ужасом поглядывали на бледную Екатерину Николаевну, другие с ненавистью смотрели на улыбающуюся завучиху.

Сонька стояла в самом конце, боясь поднять глаза.

— Глеб, ты тянешь время.

Вздохнув, я вытащил билет.

— Скажи номер.

— Семнадцатый.

— Садись за парту.

В течение двух минут ребята разобрали билеты, расселись по своим местам, начали оглядываться по сторонам, шептаться.

— Тишина в классе! — прикрикнула завучиха. — Получили билеты, приступайте к работе. Екатерина Николаевна, можно вас на пару слов в лаборантскую?

Географичка кивнула, и они скрылись за дверью.

Я посмотрел на Димона.

— Понял?

— Думаешь, это случайность?

— Нет, конечно.

— Но откуда она могла узнать?

— Кто-то слил информацию.

— Кто, Глебыч?

— Молодые люди, — неожиданно рявкнула Алла Андреевна, — вы сюда не разговаривать пришли. Еще одно слово — и оба покинете класс.

— Ничего себе, добрая толстушка, — прошептал Димон. — Фашистка!

* * *

На перемене мы собрались в вестибюле на первом этаже.

— Измена полная! — сказала Светка.

— Я вроде на все вопросы ответила, — Зоя села на подлокотник кресла, в котором сидел Димон.

— Везет. Я на один вопрос точно правильно ответил, как думаете, на тройку достаточно?

— А кто проверять работы будет?

— Добрая тетка и злой мужик, — съязвила Марина, глядя на Витьку. — Толстуха орала как бешеная, а дистрофик сидел как пришибленный.

— Внешность обманчива, — буркнул Витька.

— Мне одному повезло, — виновато признался Стасон.

— В чем тебе повезло?

— Прикиньте, я вытянул свой билет.

— Серьезно?

— Не гонишь?

— Сам обалдел. Думал, засыплюсь, а тут бац — мой билетик.

— Действительно, повезло. Мне бы так.

— Стасону всегда везет, он в рубашке родился. Помните, в пятом классе все в столовке траванулись солянкой, кроме него.

— Это Комару в пятом классе повезло, а я как раз больше остальных траванулся.

— Витька? А мне казалось, это был ты.

— Когда кажется, Свет, надо креститься.

— Ладно, сейчас тема другая, — я положил рюкзак возле кресла. — Кто подставил Екатерина Николаевну?

Ребята молчали.

— Понимаете, что с ней теперь Штангенциркуль сделать может?

— Из школы вряд ли выгонят.

— Не уверен.

— Не выгонят, — сказала Соня. — Скорее всего, отделается выговором.

— Среди нас есть предатель, его надо вычислить.

— Почему его, а не ее?

— Я имею в виду человека в принципе, не придирайся к словам, Комар.

— Может, крыса сама признается? — усмехнулся Стасон.

— Разбежался, — Марина подошла к Димону, обняла его за плечи и спросила: — Это не ты случайно, Димка?

— Случайно я. Забыла, как мы с тобой вчера Штангенциркулю на географичку стучали?

— Совсем вылетело из головы.

— Ребят, не время сейчас для приколов.

— Ничего у нас не получится, — Зоя выдвинула самую пессимистичную версию. — Сам человек не признается, а другими способами его не заставишь сказать правду.

— Почему? Китайские пытки, например, никто не отменял.

— Вить, достали уже твои шуточки.

— Кого ты собрался пытать, Комаров? Всех сразу?

— Зачем всех, по очереди будем на пытки таскать. И начнем, пожалуй, — Витька осмотрелся, остановив взгляд на Соньке, — с Яковлевой.

— Я согласна, — засмеялась Марина.

Соня развернулась.

— Яковлева, ты куда?

— В столовую.

— Останься, мы не договорили.

— Мне не о чем с вами разговаривать. Разговаривайте с этим шутом.

— Шут — это я? — спросил Витька, когда Соня ушла.

— А кто же. Ты у нас и шут, и клоун, и… кто там еще?

— Паяц, фигляр, — сказала Зоя.

— Молодец, Зойка! — веселился Витька. — Кто еще знает синонимы к слову шут?

— Хватит! — Катя поморщилась и посмотрела на часы. — Пошли на информатику.

— Что решим с нашим делом?

— Не знаю я, — Катька начала подниматься по лестнице.

— Предлагаю собраться всем после уроков.

— Ой, сегодня у нас не получится.

— У кого у нас, Зой?