Ты услышишь мой голос - Эвелина Пиженко

— Какую — гостевую? — Мила побледнела ещё больше.

— Такую! — бросив на жену взгляд, Леонид понял, что проговорился и решил идти до конца в своих откровениях, — Ты что, не в курсе, что в каждом клубе есть гостевые комнаты? Они называются по-разному… У меня — гостевые… У других — траходром…

— Господи, о чём ты говоришь?! — жена не сводила с него перепуганных глаз.

— О том самом! — делая ударения на каждом слове, вытаращился на неё супруг, — И не делай вид, что ты не в курсе!

— Я не в курсе…

— Ну, значит, теперь будешь в курсе! — он стукнул кулаком по подлокотнику, — Твоя дочь сегодня, пьяная, пыталась танцевать на шесте, при этом откровенно раздеваясь! И вокруг неё уже стояла толпа похотливых мужиков! Её уже практически стаскивали со сцены, когда я там появился, теперь ты поняла?! И им всё равно — кто она, хоть жена премьер-министра, поняла?! А мои работнички — они все мне завидуют и ненавидят меня, поэтому гостевая была бы открыта… сказали бы потом, что не узнали мою дочь, и всё! И это — в лучшем случае… А в худшем… худшем её могли бы просто утащить на улицу, бросить в машину, и… Такое каждую ночь случается в таких заведениях, это тебе к сведению!

— Господи, Лёня… — Мила стояла, прижав ладони к щекам, — Ты такие ужасы рассказываешь…

— Ужасы?! — он смотрел на неё, сжав челюсть, — Эти ужасы могли бы произойти с твоей дочерью! И могут произойти, если она не прекратит употреблять алкоголь. И всё, что я сейчас рассказал — это не за горами, если всё так и будет продолжаться! Понятно?! Твою дочь будут таскать по кустам, а Дима в это время будет мирно спать со своей девочкой?! Ты хочешь, чтобы всё было именно так?!

— Лёнечка, успокойся, — Мила робко дотронулась до его руки, — Пожалуйста… Я тебя поняла… Я с тобой согласна… Не кричи, ты разбудишь Кристину… Делай, как считаешь нужным, я с тобой…

— Курица безмозглая! — ещё раз окинув жену бешеным взглядом, Лапин стремительно вышел из комнаты, — Тьфу!

Глава 23

— Что-то случилось, Викун? — Сашка с ходу уселся на пластмассовый стульчик летнего кафе, — Чего вызвонил?

— Разговор есть.

— Девушка, нам две «Балтики», — сделав заказ, Сашка уставился на Мазура, — Чё за тема?

— Да тема одна. Надо что-то решать с Никитой. Либо мы кого-то срочно ищем, либо мы зовём его назад.

— А его кто-то выгонял? Он сам так решил… Как ты себе представляешь, чтобы Димон его назад позвал?

— Я позову, — серьёзный тон Мазура не оставлял сомнений — он был за возвращение Белова в коллектив.

— Ситуэйшен. После того, что он Диме наговорил… Нет, ну я согласен, что надо что-то делать.

— Тут ещё такой нюанс, Саня… — Витька пятернёй зачесал белёсые волосы на затылок, — В общем, Никита тогда Диме наврал. Ничего он не знал, а сказал так, чтобы Ленку не выставлять, будто она одна всё затеяла.

— А ты откуда знаешь?

— Сам сказал. Я не знаю, как бы он поступил, если бы знал… Но, факт есть факт — он н е з н а л… Ему Ленка потом только всё рассказала. А когда мы на фесте были, она его просто попросила, чтобы он сказал, будто они в ссоре, чтобы время протянуть, и не объясняться за Наташку. Ну, короче, Никита сам тогда встрял из-за Ленки, просто не стал ничего объяснять.

— Подожди, Вить, не вкуриваю… Он мог бы как-то всё мирно разрулить, а он, по сути, на Диму наехал!

— А это уже с самого Димона спрос, — Витька говорил совершенно серьёзно, без тени улыбки.

— В смысле? — Сашка непонимающе приподнял брови.

— В смысле. Ты чё, не замечаешь, как Ленка к Диме клинья бьёт? А Никита замечает. А теперь поставь себя на его место.

— Димон-то при чём?

— А тут никто ни при чём. Просто Паша любит Машу, Маша любит Сашу, Саша любит… Наташу… А в результате мы без гитариста.

— Сашу только не впутывай.

— Саня… Мне ваши лавики по… Только нельзя, чтобы из-за одной девчонки вся работа — нафик.

— Так чего будем делать? — отстукивая носком кроссовка ритм, Сашка глазами следил за молодой официанткой в коротенькой юбочке и фирменной футболке с большим вырезом на шикарной груди.

— Морозу надо всё разжевать, а потом с Беловым говорить… Никита сейчас у Гаврюса в коллективе играет.

— Это который типа «джет»?

— Ну да… А чё остаётся делать? В августе — сольник… Когда и с кем репетировать?

— Ну, давай, вызванивай… Не знаю…

— Развели себе баб…

— Кто бы говорил, — Сашка покосился на Витьку, — у самого-то целый батальон.

— А чё тебе мой батальон? Мои — смирные… Тихо меня любят по очереди, в конфликт не вступают. А у вас по одной, а проблем — на мировую революцию…

— У меня сейчас и одной нет.

— А Ирка?

— Ну, Ирка… — Сашка замялся, — Это я — у неё… А у меня — никого.

— Меньше на чужих заглядывайся… Звони давай.

Наташа придирчиво осмотрела себя в зеркале. Ссадина на лбу зажила, плечо ещё слегка побаливало, но синяк практически сошёл с совершенно незагоревшей кожи. Лето было в самом разгаре — середина июля, а они с Димой ни разу ещё не побывали на пляже. Наташка уговаривала его поехать позагорать с друзьями, но он наотрез отказывался ехать без неё. «Заживёшь во всех местах, тогда вместе поедем», — шутливо отвечал он девушке. Лена так и не позвонила, как будто и не было той ночи, она даже не поинтересовалась, как Наташа себя чувствует после всего, что тогда произошло. Ни о каких совместных планах и участии в «Киви» речи быть не могло. «Забудь, что ты там когда-то пела», — сказал ей Дима, и Наташа, действительно, старалась забыть. Единственное, что её огорчало — это предстоящее объяснение с Эдуардом Викторовичем, который сейчас находился в отпуске и не знал о происходящих в его коллективе событиях. Считая себя виноватой в том, что случилось, Наташа уговаривала Диму никого не искать и ничего не выяснять, и он, поддавшись на её уговоры, отменил свой визит к Ленке, которая могла бы что-то прояснить. Могла бы… но вряд ли бы захотела.

После звонка Говорова Дима уехал на встречу с ребятами, и Наташа решила подобрать на гитаре мелодию, которую он для неё написал. Но не успела она тронуть струны, как раздался звонок в дверь. Решив, что это вернулся Дима, кинулась в прихожую… Высокий, видный, с военной выправкой мужчина средних лет внимательным взглядом окинул её с ног до головы.

— Здравствуйте.

— Здрасьте, — Наташка смущённо попыталась одной рукой как можно ниже натянуть подол коротенькой туники.

— Наташа — это вы?

— Да, я…

— А я — отец Димы, Александр Морозов. Вот, решил посмотреть, как вы тут живёте… Пустите?