Острова Сезонов - Никита Левинтов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опыт моих сопартийцев и Акулона в частности чувствовался отлично. Каждый знал свою роль, Разбойник старался собирать как можно меньше роботов в один момент времени, чтобы случайные выпады в нашу сторону не наложились и не убили кого-нибудь моментально, до того, как среагирует Лилит. При этом не было никаких простоев, Жрица успевала восстанавливать ману, а оба основных бойца неутомимо выжигали и расстреливали всех противников. Перечислять разнообразные механизмы, которые нам встречались, было слишком долго. Были и стреляющие, и просто большие и генерирующие всякие защитные поля. Колесные, гуманоидные, маленькие, большие, на любой вкус. Это не какое-то там детское подземелье для малышей, в котором два-три типа разных противников и босс. Здесь все серьезно.
Действовали роботы вполне логично и правильно с точки зрения обороняющихся. Звали подмогу, пытались перевести бой в узкие коридоры или наоборот, выводили Акулона на прострел. Разбойнику с предельным значением уклонения было, в общем-то, все равно, но будь на его месте даже какой-нибудь Варвар из Сынов неба – ему пришлось бы несладко. Это подметил даже Бекасс, который в Механической крепости может и не был, но подобных тактик от искусственного интеллекта никогда не видел. В любом случае, до площади с Пушкой Аннигиляции оставалось уже рукой подать. И как гном успевает и на карту смотреть, нас поправлять, следить за окружением и заодно ничего лишнего не ловить. Мне вот постоянно прилетало то лазером, то картечью, то еще чем-то, что врезалось в мой щит.
Открывшийся за очередным поворотом вид на площадь с искомой пушкой был впечатляющим. Возле стены, огораживающей Механическую крепость от внешнего мира, находилось огромных размеров четырехствольное орудие на лафете, схожее с Большой Мартой на Госпоже. Площадь перед пушкой вся была в траншеях и воронках от снарядов, оставив от некогда красивой серой плитки лишь осколки. В выкопанных проходах виднелись многочисленные патрули роботов, а Пушка Аннигиляции медленно поворачивалась в нашу сторону.
- Какая тактика? – спросила Чилибом у Бекасса.
- Это самый простой босс, - ответил тот и указал на накрытые брезентом несколько укреплений. – Вон там лежат специальные бомбы. Нам хватит одной. Суть такая – под обстрелом этой пушки нужно прорваться через траншеи к самому орудию, попутно пробиваясь через роботов. Когда мы подойдем слишком близко, пушка по нам стрелять не сможет и поднимется тревога. Все роботы пойдут защищать пушку. Нам нужно быстро сломать управляющий механизм пушки, в этом нам поможет бомба. Как только механизм сломан – бой выигран, а роботы отключатся.
- Великолепный план. Просто…
- Это легче, чем кажется, - прервал Разбойника Бекасс. – Будь здесь другие кланы – стычки в узких траншеях были бы гораздо опаснее. Стартуй давай, каратист.
Как только Акулон пересек невидимую границу, за которой начиналась площадь и арена боя с боссом, откуда-то сзади раздался громкий металлический голос, дублирующийся системным сообщением.
- Тревога! Пушка Аннигиляции атакована!
Как-то слишком заранее поднялась тревога. Как объяснил Бекасс – эта тревога работает как информационное сообщение для всех игроков в Механической крепости. Мол, с пушкой кто-то начал сражаться. Подобные сообщения есть на всех боссах, включая последнего.
Уже нацелившаяся на нас пушка дала залп. Чилибом, идущая последней, едва успела запрыгнуть в траншею, когда за ней разорвался снаряд. Коридор в земле был достаточно широким, чтобы мы не толкались и спокойно перемещались. На встречу нам уже выходила пара очень широких роботов, наглухо перекрыв собой проход дальше. Акулон вместе с нашими наносящими урон мадамами принялись разбирать их под прикрытием Лилит, а меня попросил Бекасс подсадить на плечи, чтобы понять, куда идти дальше. Гном все-таки. Разведку пришлось прекратить, как только послышался свист следующих снарядов пушки, а рядом с траншеей появилась еще воронка. Вылезать из траншеи было крайне опасно.
Сначала один, потом и второй железный бугай пали. Коротких покатушек на моих плечах Бекассу хватило, чтобы сориентироваться в извилистых укреплениях и показать правильную дорогу к бункеру. На удивление, роботов попадалась в траншеях довольно мало, и мы быстро оказались в самом бункере. Из охраны в бункере были турели, стреляющие небольшими ядрами, да парочка небольших дронов. Огонь Чилибом очень плохо работал на защитные механизмы, поэтому после первой встречи с огнеупорными турелями было решено отправить за бомбой в недра бункера одного Акулона. Со своей задачей Разбойник успешно справился и больше ничего не мешало нам идти к самой Пушке Аннигиляции.
- Игорь, тут и должно быть так мало роботов? – спросила Лимкеса после нескольких минут неспешного шага в траншеях без единого робота на пути.
- Ну вообще нет. По моей информации здесь должно быть их довольно много. Траншеи – самая неприятная часть этого босса, узкие коридоры, где много противников и других игроков. А тут ни первых, ни вторых. Что-то не так.
- Развалились? Ушли по своим делам? – предположила Лилит.
- Конечно. Дружно захотели в туалет, - хмыкнул я.
- Вариант интересный, но, думаю, я знаю ответ, почему тут никого нет, - ответил Акулон.
- Почему? – хором спросили остальные.
- Сейчас увидите.
Хитрый и высокий Акулон через бруствер видел то, что происходит непосредственно у Пушки Аннигиляции, а вот мы все смогли узреть эту странную картину чуть позже, когда вышли из зоны поражения орудия. Пушку охраняла целая армия разнообразных железяк, выстроенных в идеальные ряды. Спереди были обычные гуманоидные, позади – крупные, еще подальше – стрелковые. Каждый из типов роботов четко стоял в своем ряду.
- Такого точно не было ни в одном руководстве, - пробормотал Бекасс. – Ну что, Дим, твой выход.
Акулон в развалку отправился вперед привлекать внимание роботов, а я шепотом поинтересовался у гнома.
- А он точно справится?
- Конечно. Он же каратист.
Роботы накинулись на одинокого Разбойника. Их было настолько много, что Акулона за железными спинами и снарядами даже не было видно. К всеобщему удивлению, полоска здоровья полудемона начала медленно опускаться. Видимо, даже такое запредельное уклонение не спасало. Не
