Ад ближе, чем думают - Александр Григорьевич Домовец

– Очень интересно, – медленно сказал я. – Но давай уточним. В течение дня Сергей никакой информации получить не мог. Не от Аткинсона же! И уж тем более не от таксиста, портье или официанта. А вот ночной поход, в принципе, мог иметь целью некую важную встречу и разговор. Правда, место и время для встречи странное…

– Если Владимир прав, место и время вполне объяснимы, – возразил Вильямс, остро поблёскивая глубоко посаженными глазами пивного цвета. – Деревня у нас маленькая, всюду глаза и уши. Для приватной встречи и передачи важной информации пустошь и поздний час подходят как нельзя лучше.

Володя сжал виски ладонями. Похоже, голова трещала не только у меня.

– Если встреча с кем-то и была назначена, то, во всяком случае, не состоялась, – сказал он вдруг.

– Почему?

– Тогда было бы два трупа, – пояснил Володя. – И Серёги, и того, кто хотел передать ему некую информацию. Чтобы уж концы в воду.

– Значит, убийца перехватил Добромыслова до встречи. Или после, – сказал Вильямс.

– Или во время встречи они с контрагентом что-то не поделили, и тот убил Серёгу, – добавил Ходько.

Я окинул взглядом плоскую, как разделочная доска, каменистую равнину и заметил человеческую фигуру, неторопливо бредущую по направлению к нам со стороны мегалитов. Ещё один ревнитель старины глубокой, паломник по местам магической славы Британии…

– Не туда мы свернули, господа, – сказал я. – Сергей к моменту предполагаемой встречи провёл в Эйвбери всего несколько часов. Какой идиот назначит приезжему человеку встречу в незнакомом месте, где-то за околицей, да ещё ночью, когда темным-темно? Чужак элементарно заблудится… И вообще…

Я от души пнул ни в чём не повинный валун, на котором устроился полковник Ходько.

– Ты продолжай, продолжай, – утомлённо сказал Володя. – В твоём «и вообще» чую новый подход к расследованию. Я прав?

– Именно что подход… Битых два часа мы строим версию за версией, пытаемся увязать в единое целое все непонятки и ничего не получается. Так?

– Ну, так.

– И ни хрена не получится!

– О как! Это почему же?

– Да потому что! – рявкнул я. – Мы совершаем принципиальную ошибку. Все, что произошло, мы пытаемся впихнуть в привычную колею, сугубо реалистическую. А тут голая мистика. Ну, так не будем прятать голову в песок, не страусы. Признаем, что против Добромыслова, а теперь и против нас, играет некое сверхъестественное существо. Маг, чародей, колдун, друид… И, может быть, он где-то рядом, в обычном человеческом облике. Кстати, в убийстве Сергея чувствуется оттенок языческого ритуала. Вспомните вырезанный на груди кельтский крест…

Володя задумчиво взъерошил волосы. Выглядел это не слишком эстетично, однако забавно.

– Ещё вчера я бы сказал, что полковник Телепин бредит, – изрёк он со вздохом, выдержав паузу. – Однако сегодня, после биокукол-киллеров, двойника лейтенанта Вильямса и сверхзагадочной смерти Серёги, начинаешь верить, что не всё в мире познано. Глядя на мегалиты, можно представить уголок планеты, где даже в двадцать первом веке и чудеса, и леший бродит…

– То есть, ты со мной согласен, – уточнил я.

– Боюсь, что да. Во всяком случае, не вижу, как объяснить ситуацию без некоторых мистических допущений. И в этой связи у меня к вам просьба, Джеральд. – Володя повернулся к Вильямсу. – Мы тут лишь со вчерашнего дня, но уже успели наслушаться со всех сторон, что Эйвбери – место непонятное, загадочное, таинственное. Вот вы, как местный житель и, к тому же, представитель закона, скажите: это действительно так?

Джеральд Вильямс

Более простого и одновременно сложного вопроса Владимир задать не мог.

Я родился в Эйвбери и ходил в местную начальную школу. Потом надолго уехал – окончил в Лондоне полицейское училище, служил в графствах Ланкастер и Кембриджшир, однако при первой возможности вернулся в родные пенаты и вот уже два десятка лет возглавляю здесь полицейское отделение. Хотя, если откровенно, его правильнее назвать участком с несколькими полицейскими и зоной ответственности, охватывающей, кроме Эйвбери, три окрестные деревни. В чины не выбился, ну да бог с ним. Ещё Цезарь сказал, что лучше быть первым в галльской деревушке, чем последним в Риме.

Так вот, Эйвбери…

Что ответить Владимиру? Что родное место от века окутано покровом тайны? Что здесь с незапамятных времён бесследно пропадали люди? Что иногда в жаркие дни возле мегалитов начинает дрожать воздух, и в летнем мареве сами собой возникают картины, на которых беззвучно бьются рыцари-всадники, поют менестрели, прогуливаются прекрасные дамы в одеждах эпохи короля Артура? Что, наконец, пустошь за окраиной деревни издревле считается излюбленным местом шабаша британских ведьм? Во всяком случае, иногда по ночам равнина местами тускло светится, а земля еле слышно гудит…

Кстати, имелась в деревне и собственная ведьма. Звали её Дженет, фамилии никто никогда не знал, как и возраста. Ну, старуха и старуха. Ходила она в допотопном платье, недобрым лицом с крючковатым носом способна была напугать любого, по общему суждению умела колдовать, так что с ней предпочитали не связываться. Правда, это не мешало ей работать служанкой в одном почтенном доме и воспитывать маленькую дочь хозяев, которая к Дженет была очень привязана. А вот я её побаивался. Хотя бы потому, что сельчане время от времени видели старуху возле гробницы Вест-Кеннет. А гробницу обходят стороной даже днём, потому что – страшно… Именно здесь бродит призрак седобородого старика в белой хламиде. Я сам его видел в детстве и до сих пор не пойму, как не умер от ужаса.

Было мне лет двенадцать, и я допоздна задержался на равнине – вместе с двумя приятелями ловил сусликов. Увлеклись до того, что и не заметили, как стемнело. Мы быстро пошли домой, держа путь на деревенские огни, мерцающие далеко впереди. Призрак возник перед нами совершенно неожиданно, словно вырос из-под земли. Это была светящаяся тень высокого старого человека с размытыми чертами лица в обрамлении длинной седой бороды, одетого в некое подобие белого халата и остроконечную шапку. Мы застыли на месте, словно парализованные. Старик неторопливо приблизился и поочерёдно возложил каждому из нас на головы бесплотные руки. Я закрыл глаза и непослушными губами зашептал молитву. Однако никакого вреда призрак нам не причинил. Отступив на шаг, он издал глубокий вздох и пропал – столь же внезапно, как и появился. И лишь тогда, стряхнув наваждение и задыхаясь от страха,