Семья Майклов в Африке - Джордж Майкл

— Хорошо.

Напрягая слух и зрение, я сделал несколько шагов в указанном Пенгой направлении и минуты три стоял совершенно неподвижно. Мое ухо не улавливало ни малейшего звука, передо мной не шелохнулось ни былинки. Издали донесся слабый крик птицы, удивительно напоминавший все то же «Ради Бога, папочка, будь осторожнее».

Я взглянул на землю. У моих ног лежал кусок сухого дерева. Я поднял его, сделал Шульцу знак приготовиться и швырнул деревяшку в густой пук травы ярдах в десяти от меня.

Раздался яростный рев, звякнула цепь, и через мгновение из травы метнулась желтая молния. Наша добыча стремительно уходила от нас. Я побежал вперед, ориентируясь по звуку и колыханию травы. Внезапно все стихло, и я замер на месте. Шульц чуть не налетел на меня сзади.

Я сердито повернулся к нему:

— Я же сказал вам держаться чуть поодаль и в стороне. Христом Богом прошу, делайте как вам сказано.

Затем я подозвал к себе Мулапи и Пенгу.

— Наберите камней и палок и по моей команде кидайте их вон в тот куст. — Я указал на куст, возле которого в последний раз заметил шевеление травы.

Выждав, пока они наберут достаточно метательных снарядов, я снова двинулся вперед.

Подойдя к кусту ярдов на десять — двенадцать, я подал знак Пенге и Мулапи. Палки и камни градом посыпались на куст, но ничто не шелохнулось. Леопард как сквозь землю провалился. Мы продолжали вести «заградительный огонь», но хищник по-прежнему не давал о себе знать.

Мулапи подошел ко мне и сказал:

— Бвана, мне кажется, леопард ускользнул, здесь такая высокая трава. Надо идти за ним.

— Нет, Мулапи, — ответил я, не спуская глаз с травы передо мной. — Не думаю, чтобы он ушел. Не будем торопиться. Побросайте-ка еще камнями.

Не ступил я и двух шагов, как в траве почти у самых моих ног раздался низкий, гортанный рык, и прямо на меня метнулась пара свирепых желтых глаз и пасть с длинными белыми зубами. Больше я ничего не успел рассмотреть. Я сделал шаг назад, столкнулся с Шульцем и, потеряв равновесие, чуть не упал. Выпрямившись, я выстрелил в леопарда почти в упор, но он увалялся в сторону, запнувшись за капкан, и пуля, вместо того чтобы поразить его между глаз, лишь срезала ему кончик правого уха. Он чуть ли не лежал у меня на ноге, молотя направо и налево своими страшными лапами, и я просто не знаю, как мне удавалось уворачиваться от них. О том, чтобы перезарядить винтовку и выстрелить второй раз, нечего было и думать. Я занес винтовку высоко над головой и изо всей силы хватил леопарда стволом по голове. Слышно было, как хряснул под металлом череп, и в то же мгновение в каждой моей руке оказалось по винтовке. Отломился приклад, мелькнуло у меня в голове. В правой руке я сжимал приклад, в левой — ствол.

За моей спиной грянул выстрел. Мне показалось, будто по моей левой ноге трахнули кувалдой, но боли я не ощутил. Машинально отбросив отломившийся приклад, я перезарядил винтовку, вернее, то, что от нее осталось, и выстрелил в леопарда, который буквально лежал у меня на ногах, оглушенный ударом по голове. Пуля прошла у него над правым глазом и мгновенно умертвила его. Отдачей ствола, лишенного приклада, мне чуть не сломало указательный палец; на среднем пальце вздулся огромный кровоподтек.

Я посмотрел на свою ногу, ожидая увидеть на ней кровь, но оказалось, что пуля Шульца, предназначавшаяся Для леопарда, ударила в землю рядом со мной и лишь начисто сорвала каблук с одного ботинка. Спереди мои брюки были в двух местах разодраны острыми как бритва когтями леопарда.

Несколько секунд я стоял как в тумане. Все произошло так быстро…

Шульц пробыл у нас в лагере еще два дня. Теперь это был совсем другой человек. Перед уходом он помог мне осмотреть хобот Джамбо. Мы обнаружили занозу, глубоко засевшую в верхней части хобота. Она-то и была причиной паралича. Вскоре после того как занозу удалили, Джамба полностью поправился, и в тот день, когда мы собрали вещи, готовясь покинуть лагерь, мы отпустили его на свободу, как ни жаль нам было расставаться с этим дружелюбным животным.

Мы только что кончили прощаться с жителями деревни, когда ко мне подошел Мулапи.

— Мой господин, я хочу вам что-то сказать.

— Говори, Мулапи.

— Мой господин, прошлой ночью я слышал во сне голоса моих предков.

Он выжидающе замолчал, и я несколько секунд смотрел: на него, прежде чем что-либо сказать.

— Что же сказали голоса, Мулапи?

— Мой господин, они сказали, что этот леопард был послан наказать мой народ за прошлые грехи и выяснить, как бвана Шульц отплатит нам за наше гостеприимство.

— А что еще они сказали, Мулапи?

— Они говорили и о вас, мой господин.

— Вот как?

— Они сказали, что леопард был послан также для того, чтобы выяснить, так ли сильна любовь бваны к нашему народу, как и многие годы назад, когда бвана жил среди нас одним из нас.

— Что же они выяснили, Мулапи?

— Они выяснили, мой господин, что бвана Шульц имеет сердце из глины, которой легко придать форму и змеи, и невинной голубки. Но настанет день, солнце заглянет в его сердце и обожжет его, когда оно будет еще в форме голубки, и таким оно останется навсегда.

— Это все, что они сказали, Мулапи?

— Нет, мой господин. Еще они сказали, что вы не изменились, но в скором времени, через немного лун, в вашей жизни произойдет большая перемена, и вы должны осторожно ступать по тропе, которая ведет в темный лес по ту сторону большой воды.

Весь обратный путь домой я мог только гадать, использовал ли Мулапи события последних дней как основу для своих пророчеств или действительно слышал голоса в ночной тьме.

Глава девятая

Гора

Нравы, обычаи и предания племен Африки являются предметом многочисленных исследований с того момента, как первый европеец ступил на землю этого обширного, загадочного континента.

Племенные верования, церемонии и обряды веками передавались из поколения в поколение, и, несмотря на влияние западной цивилизации, африканцы с невероятным упорством держатся за них. Кто поручится, что мы не имеем здесь дело с остатками какой-то давно погибшей цивилизации, существовавшей задолго до финикийцев, древних греков и египтян?

Весьма вероятно, что уже задолго до эры задокументированной истории человечества в Африке существовала какая-то великая и могущественная цивилизация. В пользу ее существования говорят постоянно обнаруживаемые по всему Африканскому континенту странные письмена, вырезанные на камне, и развалины некогда могучих цитаделей, ныне разрушенных временем. С гибелью этой цивилизации погибли и ее тайны.