Проект Россия. Третье тысячелетие. Книга третья - Автор неизвестен

Ответить на вопрос о мотивации невозможно в коридоре шкалы земных ценностей. Выходит, или цели лежат за рамками земного мира, или мы видим ненормального человека, не отдающего отчета своему поведению. Эдакого талантливого блаженного, наделенного необычными способностями. Но эта версия не выдерживает критики. Если было хоть что-то, похожее на такой вариант, история бы оставила нам свидетельства. Но нет даже одного упоминания, намекающего на ненормальность Иисуса Христа.

Иисус вел длинные и сложные разговоры на самые глубокие и тонкие темы, демонстрируя такие силу ума, спокойствия, рассудительности и мудрости, против которых вся мудрость книжников была бессильна. Он «учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него все это?» (Мф. 13, 54—56).

Он уверенно себя чувствует, разговаривая с интеллектуальной и религиозной элитой. «И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть? Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему? а если сказать: от человеков, — боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю» (Мф. 21, 23—27).

Мудрейшие искали повод уловить Христа в слове и ни разу не смогли. «Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли» (Мф. 22, 15—22).

Подвох вопроса в том, что Иудея была оккупирована Римом. Если бы Христос сказал, что подати нужно платить, Он автоматически выглядел пособником оккупантов. Если бы заявил, что подати не нужно платить, автоматически обвинялся в возмущении против Рима. В том и другом случае Он был бы виновен. Кажется, тупик, но Иисус отвечает так, что провокаторы не просто отходят от Него, но дивятся Его мудрости. Они были уверены: этим вопросом точно поставят Его в тупик. Наверняка этот вопрос многих позволил обвинить или против Иудеи, или против Рима — эффект двух правд. Но против Христа этот убивающий вопрос оказывается беспомощен.

Мог ли ненормальный, возомнивший себя Богом, спокойно противостоять огромной религиозно-интеллектуальной машине, страстно ищущей и ни разу не нашедшей повода уличить его во лжи или запутать? Кто может сказать, что больной человек превзошел книжников в знаниях и не просто победил во всех спорах, но поразил глубиной знания и мудростью?

Факты свидетельствуют: Христос был наделен всеми высшими человеческими качествами плюс загадочными свойствами, позволяющими совершать чудеса. Христос был неординарным, непонятным, запредельным явлением, преследующим неземные цели, находящиеся за рамками человеческих интересов.

Решение казнить Христа

Многочисленные чудеса, творимые Христом, свидетельствовали о необычности ситуации. В народе разнеслась молва, к Нему пошли люди со всей страны. Среди религиозной элиты началась паника. Христос открыто обвиняет священников в делании неправды, угождении властям и т.д.

«На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях» (Мф. 23, 2—7).

Иисус творит великие чудеса и обличает развращенное священство. «Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом. Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. С этого дня положили убить Его» (Ин. 11, 47—53).

Христос обвиняет священство в страшных грехах. Утверждает, что они Бога забыли, погрязли в пороке и роскоши, предали заповеди и данные обеты. Что заботятся о земном, а не о небесном, оставили народ на расхищение волкам. Христос спрашивает жрецов: «Кто из вас обличит Меня в неправде?» (Ин. 8, 46). Священники молчат, потому что все правда. «И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит, и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за Пророка» (Мф. 21, 45—46).

Огромный аппарат, пользующийся непререкаемым авторитетом, вынужден опуститься до методов, не соответствующих его статусу. «Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы, и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить» (Мф. 26, 3—4). «Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников; и с того времени он искал удобного случая предать Его» (Мф. 26, 14—16).

На предварительном дознании они искали вину Христа и не могли найти. «Первосвященники и старейшины и весь синедрион искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти, и не находили; и, хотя много лжесвидетелей приходило, не нашли. Но наконец пришли два лжесвидетеля и сказали: Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его. И, встав, первосвященник сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных. Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти» (Мф. 26, 59—66).

Но Христос «не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1 Пет. 2, 22). Пилат тоже не находит в Иисусе никакого признака обмана. «Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем» (Лк. 23, 22).

Зачем Христу понадобилось возбуждать против себя ненависть самого авторитетного органа власти, обличая его, пусть и справедливо? Может ли сегодня современный человек поверить, что кто-то способен сделать нечто подобное, с риском для жизни, единственно ради правды? Разве не разумнее приспособиться к ситуации, найти себе оправдание, как это обычно делают люди в таких случаях, и получить свои выгоды? Тем более, за прошедшие века изобретено столько убедительных истин вроде «плетью обуха не перешибешь», «стену лбом не пробьешь» и т.п.

Факт смерти Христа

О смерти Христа и разворачивающихся вокруг этого факта событий мы знаем больше, чем о смерти любого другого человека древнего мира. Первосвященники обвиняют Христа в богохульстве и передают на суд Пилату, настаивая на смертной казни через распятие. Пилат не находит в Нем вины и пытается отпустить. «Пилат же, созвав первосвященников и начальников и народ, сказал им: вы привели ко мне человека сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел человека сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его; и Ирод также, ибо я посылал Его к нему; и ничего не найдено в Нем достойного смерти; итак, наказав Его, отпущу. А ему и нужно было для праздника отпустить им одного узника. Но весь народ стал кричать: смерть Ему! а отпусти нам Варавву. Варавва был посажен в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство. Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса. Но они кричали: распни, распни Его» (Лк. 23, 13—21).