Медь в драгоценной шкатулке (СИ) - Архангельская Мария Владимировна

— А как же забота о здоровье императора? — помолчав, спросила я. — Разве её величество не должна была подумать об этом?

— Увы, когда говорят чувства, разум молчит. Но с тех пор императрица Эльм ни разу ни в чём не нарушала своего долга.

— Так значит, вы — старожил дворца?

— Да, я здесь уже больше двадцати лет. Так что если у младшей сестры возникнут какие-нибудь сложности, ты всегда можешь обратиться ко мне.

— Я никогда не забуду вашей доброты, — уверила я.

Интересно, что из этой встречи вынесла Благородная супруга, думала я, возвращаясь к себе. Она почти ни о чём не расспрашивала меня, лишь рассказала давнюю историю. Быть может, это было своего рода предостережение? Или… ну, в конце концов, не так уж мало можно узнать о человеке по его реакции на что-нибудь шокирующее. Если Тань Мэйли наблюдательна и разбирается в предмете, ей может оказаться вполне достаточно увиденного и услышанного, чтобы составить суждение обо мне.

И, воля ваша, неладное что-то с этими постоянными выкидышами в гареме.

А в послеобеденное время меня вдруг посетил его величество. Посланец с известием прибежал заранее, слуги засуетились, быстро наводя и без того идеальный на мой взгляд порядок. Император же с порога заявил, что пришёл ненадолго.

— Я тут у тебя спрячусь на часик, — заговорщицким тоном сказал он. — Во дворце секретари и советники, всем надо что-то решить перед тем, как я завтра уеду на охоту на три дня. А по саду гуляют, кажется, все наложницы и половина супруг в надежде встретиться со мной перед тем же самым.

— Ваше величество уезжает на охоту?

— Скоро Большое жертвоприношение Небу, для него нужен охотничий трофей. Пока ещё я в силах добыть его сам, — император вдруг сладко зевнул.

— Должно быть, ваше величество сильно утомились.

— Мне не спится по ночам в последнее время. Зато почему-то одолевает сонливость перед закатом.

— Ну, тогда… почему бы вашему величеству не поспать, когда хочется?

— Хм. А ты думаешь, дела сами себя сделают?

— Ваше величество, есть ли среди этих дел такое, которое, положа руку на сердце, нельзя было бы отложить на пару-тройку дней?

— Ну-у… Каждое по отдельности, в общем-то пустяковое… Но они накапливаются.

— Они всё равно накопятся за время охоты. Днём больше, днём меньше… Отдохните как следует, ваше величество, не думая ни о чём другом. Забудьте о секретарях и советниках, наложницах и супругах. Всего один раз!

— Тут, у тебя?

— У меня, или в любом другом месте, которое покажется вам подходящим. Где вас точно не потревожат.

Его величество подумал ещё немного, но, видимо, моё предложение оказалось соблазнительным, так как он жестом подозвал застывшего у порога комнаты евнуха:

— Передай всем, что я остаюсь у супруги Соньши. Пусть меня не ждут.

Евнух молча поклонился и вышел. Я с помощью Усин помогла его величеству разоблачиться, и он занял мою кровать. Я ещё немного посидела на краю ложа, куда он пригласил меня похлопыванием ладони, перебрасываясь с ним какими-то фразами, а когда он задремал, тихонько вышла. Закрыла дверь и велела слугам вести себя тихо, хотя они и так все ходили на цыпочках и если и заговаривали, то исключительно шёпотом.

Проснулся его величество уже после заката. Я как раз занималась вязанием, зато Усин караулила у двери, как кошка перед мышиной норой, и действительно ухитрилась услышать пробуждение нашего августейшего гостя даже раньше, чем тот подал голос. Я, если честно, не видела особого смысла в этом карауле — выйдет сам или позовёт, не маленький, но Усин лишь сделала большие глаза, и больше я о том не заикалась. Когда она распахнула дверь и отступила в сторону, усиленно мне мигая, я быстро отложила недовязанный носок и вошла в спальню:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как ваше величество почивали?

— Неплохо, совсем неплохо, — император с улыбкой потянулся и приподнялся, и Усин тут же подбежала с его халатом. — Только голова тяжеловата, но ничего. И ещё я голоден.

— Если ваше величество окажет мне честь и примет скромное угощение от вашей покорной служанки… Правда, моя повариха далеко не столь хороша, как повара во дворце Великого превосходства, и, боюсь, её стряпня лишь оскорбит ваш вкус.

Самоуничижение и ещё раз самоуничижение — основа здешней вежливости. Император лишь спокойно кивнул, принимая его как должное:

— Ничего, опробую стряпню твоей поварихи. Если бы она была плоха, её бы во дворце не было. Что у императрицы не отнимешь — слуг она держит в строгости.

Поел и он правда с аппетитом, а мы с Усин сидели рядом — Усин подливала фруктового компота и вина, я просто смотрела, как его величество ест, и кивала служанке у дверей, когда было нужно внести новое блюдо и убрать опустевшую посуду.

— У тебя тут уютно, — заметил его величество, переходя к десерту — абрикосовому желе и ягодам в карамели. — Только пустовато.

— Здесь есть всё необходимое и кое-что для красоты, а всё остальное — уже излишество, ваше величество, без которого можно и обойтись. Я восхищаюсь вкусом её величества и старших жён, но не надеюсь с ними сравняться.

— Тебе хорошо живётся?

— О да, ваше величество, — я не врала, мне и правда жилось неплохо, только несколько одиноко. С другими жёнами, а тем более наложницами я почти не общалась, а из служанок подруг не получалось. Даже Усин как-то отдалялась, всё больше и больше обращаясь ко мне как к госпоже. Да я и сама не раз ловила себя на том, что чаще приказываю ей, чем прошу или предлагаю.

— Вот если бы только…

— Да?

— Если бы я могла забрать сюда Лиутар…

— А зачем это тебе? Во дворце Полночь она под присмотром, никаких тебе бессонных ночей. Кормить её ты всё равно не сможешь, ведь так? Пусть там и остаётся, а видеться с ней можешь когда угодно.

Вот тебе и «мы не варвары, детей не отнимаем», подавив вздох, подумала я. Мужчина… Мужчина, который даже собственного сына толком не растил, если верить императрице. Вот и растолкуй ему очевидные и элементарные для женщины вещи.

— Те украшения из белого нефрита, что я тебе подарил — ты надевала их с тех пор? — сменил тему император.

— Нет, ваше величество.

— Почему?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я подумала, что императрице, наверно, будет неприятно их видеть.

— Что за глупости? Они твои, теперь ты можешь носить их с полным правом. Надень что-нибудь на День Зимнего солнцестояния.

— Как скажете, ваше величество.

Его величество отложил палочки и от души потянулся. Похоже, и правда пребывает в хорошем настроении, отметила я.