Пророк - Дмитрий Шидловский

Дорога сделала небольшой поворот, и передо мной выросла каменная стена высотой метра четыре. Как мне показалось, планировавший ее архитектор старался создать Великую китайскую стену в миниатюре. Дорога пролегала через ворота, прорубленные между двумя башнями.

Я шагнул к ним, и из башни тут же вышел автоматчик в камуфлированной форме без знаков отличия — весьма рослый китаец. Я двинулся к нему, и он вскинул оружие, но помешать мне не успел: я поднырнул, уходя с линии огня, перехватил оружие и ударом локтя отправил стражника в нокаут.

Немедленно все вокруг загрохотало. По меньшей мере пять стрелков из башен открыли предупреждающий огонь. Инстинктивно я сделал шаг назад — и тут же все смолкло.

Я сделал шаг к воротам — и короткая очередь очертила перед моими ногами линию, которую я, очевидно, не должен был переходить. Я повернулся и пошел назад в поместье. Из прилегающих кустов, преграждая мне дорогу, вышли шестеро автоматчиков. Я бросил оружие на землю, и они расступились.

Над моей головой по направлению к дворцу пролетел небольшой пассажирский вертолет. «Гоюн вернулся», — подумал я.

Гоюн действительно встретил меня во дворце.

— Как вам понравилось поместье? — спросил он, поприветствовав меня.

— Неплохо спланировано, — ответил я.

— Рад, что вам понравилось. Не желаете ли пообедать со мной?

— Почту за честь.

Мы вместе прошли в столовую, где уже был накрыт стол на двоих. Слуги подали зеленый чай и еду.

— Вина? — осведомился Гоюн.

— Нет, спасибо.

— Вы, наверное, все еще сердитесь на меня за те доводы, которые я привел в нашей последней дискуссии.

— Отнюдь. Поединок был честным, а я к тому же надеюсь взять реванш.

— Ну а я надеюсь отговорить вас от реванша.

— И на чем же зиждется ваша надежда?

— На вас. Знаете, кого вы мне напоминаете? Притаившегося дракона. Можно сказать, спящего. Ваши возможности огромны, но вы загнали себя в спячку, решив, что ничего не должны менять в этом мире.

— Возможно. И что с того?

— У меня планы на вас.

— Какие?

— Обсудим это позже... после боя с охраной вам надо немного остыть. Кстати, я не советовал бы вам повторять подобные эксперименты. У охраны действительно есть приказ не выпускать вас живым. Мне было бы жалко потерять вас.

— Вам следовало бы убить меня сразу. Наши взгляды на мир слишком расходятся.

— Постараемся их сблизить. Времени у нас достаточно. Кстати, не желаете сыграть в шахматы после обеда? Заодно обсудим наше видение насущных мировых проблем.

— Я не против, — пожал я плечами, и добавил про себя:

«Если поединок, то во всем».

Глава 18

ШАХМАТНАЯ ПАРТИЯ

За неделю я обследовал большую часть территории и неизменно натыкался на стену, а стоило мне подойти к ней ближе, чем на пятнадцать метров, как укрытый за оградой стрелок делал над моей головой предупредительный выстрел. Даже моя ночная попытка приблизиться к ограде была пресечена.

Других выездов из поместья, кроме того, который я нашел в первый день, мне обнаружить не удалось. Повторять же попытку прорыва я не решился.

Перегнувшись через перила павильона, я наблюдал за зеркальными карпами, игравшими в воде пруда. «Интересно, а по ручью, вытекающему из пруда, можно отсюда выбраться? — подумал я. — Надо пройти по нему сегодня вечером. Вряд ли мне удастся найти лазейку, и все-таки...»

Шаги Гоюна раздались за моей спиной, но я не обернулся.

— Вы уже пообедали, ваша светлость? — спросил он меня.

— Да, — я оторвался от созерцания рыб и повернулся к собеседнику.

Сегодня Гоюн снова был одет в длиннополый костюм китайского придворного. «Павлин расфранченный», — подумал я раздраженно.

— Вы хорошо отдохнули? Как самочувствие?

— Превосходно. Даже жара не помеха. Вам не кажется, что октябрь в этом году выдался на удивление теплым?

— В последнее время природные аномалии встречаются слишком часто. Вы довольны прислугой?

— Совершенно. Искусство вашего повара выше всяких похвал.

— Благодарю. Может, вы желаете, чтобы для вас приготовили какие-то европейские блюда или что-нибудь из кухни других стран?

— Нет, спасибо, меня вполне устраивает китайская кухня. Она напоминает мне о годах, проведенных в Поднебесной... Впрочем, от хорошего сашимия бы не отказался.

— Все будет сделано. Завтра же я выпишу из Японии повара, а составить ему заказ вы можете уже сегодня.

— Спасибо, непременно составлю. Вас не испугает, если заказ будет слишком экзотичен?

— Что вы, буду рад его исполнить. Сегодня в поместье прибывают новые служанки. Не хотите ли выбрать горничную? Будут не только китаянки, но и тайские, и нумибийские девушки, а также шведки, итальянки, кубинки. Все прелестны, а некоторые просто жемчужины. Я думаю, вам, тонкому ценителю прекрасного, будет интересно их увидеть. Ведь всем известно, какой вы тонкий ценитель прекрасного, князь. А хотите, я вызову сюда любую из тех, которых вы видели в моем поместье в Калифорнии?

— Спасибо, я удовлетворюсь теми, которых вы пришлете мне.

— И опять ограничитесь тем, что позволите им убирать вашу комнату, — в голосе Гоюна зазвучало сочувствие. — Милый князь, мастер не должен ограничивать себя в желаниях.

— Но, может, почтенный мастер Гоюн позволит мне самому принимать решения о том, какие из желаний на данный момент для меня наиболее насущны?

— О, простите мне мою бестактность. Просто мне хотелось бы сделать как можно более приятными ваши дни вынужденного затворничества. Кроме того, я беспокоюсь о вас и вашем здоровье. Добровольная схима, может, и хороша для поиска духовного просветления, но заставляет нас терять силы в борьбе с собственными естественными потребностями.

— Красивые девушки заставляют замолкнуть голос разума, а красивые юноши вынуждают не слушать мудрых советников, — процитировал я текст одной из древних стратагем. — Если это знали древние, то не стоит забывать и нам.

— Что ж, тогда, может, еще одну партию в шахматы?

— С удовольствием.

Мы подошли к шахматному столику из черного дерева, на котором уже были расставлены фигурки из слоновой кости.

— Сегодня, если не ошибаюсь, ваша очередь играть черными, князь.

Я кивнул и занял свое место.

— Счет три два в вашу пользу, Гоюн, и я намерен отыграться.

— Желаю успеха.

Гоюн сделал первый ход. Я тоже передвинул пешку. Гоюн ответил. Некоторое время мы играли молча. Я, желая реванша, внимательно следил за стратегией, которую Гоюн выстраивал на шахматной доске, и был не слишком расположен к разговорам. Гоюн тоже молчал, давая мне возможность собраться с мыслями, — похоже, он был сегодня в ударе и прямо-таки сочился благородством. Наконец я взял белую ладью, отдав в обмен коня, и, почувствовав себя более уверенно, сказал:

— Однако вы заинтриговали меня, — задумчиво произнес я. — Туманно намекнули, что должно прийти время, когда потребуются моя мудрость и прозорливый ум. Что же вы имели в виду?

— Безусловно, наше плодотворное сотрудничество.

— В чем?

— В построении нового мира.

— Это и есть та совместная работа, о которой вы говорили в первый день? Вы так уверены, что я окажусь на вашей стороне?

— Да, это она. У вас не останется выбора.

— Вот как?!

— Возрождение порядка из хаоса — путь благороднейших. Дракон, который не смог предотвратить беспорядок, проснется, чтобы навести новый порядок, лучший.

— То есть в ближайшее время на земле должен возникнуть хаос?

— Это неизбежно, после длительного периода стабильности. Сейчас человечество вошло в пору золотой осени. Но за этим непременно наступит зима. Наша задача, чтобы она не была слишком длинной. Мы — те, кто принесет весну.

— Нам, русским, не привыкать к длинным зимам, — я передвинул коня. — И мы, как никто, знаем, насколько лютыми они бывают. Но мы также знаем, что они бывают и на удивление мягкими. Да, Министерство экономики уже давно сделало прогноз предстоящего кризиса в две тысячи восьмом году. Оно предложило программу структурных изменений для его преодоления. Евразийский институт стратегических исследований спрогнозировал социальные последствия кризиса и разработал свои предложения. Мы знаем о возможном кризисе и готовимся к нему. Почему вы думаете, что грядущий кризис станет хаосом, а не просто очередной встряской, каких было много?

— Вопрос, сколько факторов сложатся в один момент времени, — Гоюн сделал ход слоном и перекрыл возможности для дальнейшего продвижения моей атаки. — Впрочем, и усиленный резонансом кризис будет встряской, не более. Но для изнеженных землян это будет хаос. Для человека средних веков набег из соседнего государства и утрата всего имущества были простой неприятностью. Для людей первой половины двадцатого века мировая война была трагедией. А для человека начала двадцать первого века подорожание бензина на десять процентов — это катастрофа. Скажите мне, что будет, если бензин подорожает на пятнадцать процентов? Россия сделала современный мир очень удобным и спокойным. Но это настолько изнежило людей, что они стали считать покой и достаток нормой. Не так важно, насколько силен удар. Важно, как воспринимает его тот, по кому он нанесен. Во время кризиса девяносто первого года в Нью-Йорке начался хаос, когда там на неделю из магазинов исчез кофе. Собственно, этот кофейный кризис и был последней каплей, которая привела к развалу США. Смешно! Впрочем, я оценил тогда игру вашей разведки.