Волонтер - Павел Астахов

«От тебя ждут договор, милочка», – напомнил настырный голос.

Она перешла ко второму шкафу. В коридоре послышались легкие шаги, дробное цоканье каблучков, и девушка замерла. Однако через мгновенье стало тихо. Одинцова с облегчением выдохнула.

Во втором шкафу тоже была картотека, только на бумагах карандашом были обозначены даты. Алла принялась листать первые попавшиеся. Она обратила внимание, что по сравнению с картами из первого шкафа эти намного объемней.

«Судя по всему, эти пациенты уже проходили здесь обследование», – подумала девушка, наткнувшись на свежие результаты анализов крови.

Она стала листать дальше. Биопсия почки, скрининговое исследование, урография, гистологические анализы, УЗИ почки. Алла вновь посмотрела на дату, проставленную на первой странице, и ей стало не по себе. Второе августа.

«А сейчас – конец июля, – ехидно заметил тот же самый голос. – Поняла, наконец?»

Одинцова принялась выхватывать карты подряд, одну за другой. Все даты, нацарапанные карандашом, относились к будущим событиям. Поражал и возраст пациентов, как правило не превышающий тридцать пять лет.

Она аккуратно закрыла шкаф и бросила взор на компьютер. Он остался включенным. Алла словно зомби села перед экраном. Заставка рабочего стола умиляла – пушистый котенок смешно жмурился на солнышке. Среди свернутых материалов были не доигранный пасьянс и какая-то программа, ярлык которой по своей конфигурации напоминал крестик алого цвета. Алла навела на него курсор и щелкнула мышью. Перед ней возникло окно, в котором светилось: «Климова – Вожаев».

Алла вспомнила, что среди волонтеров есть какая-то женщина по фамилии Климова. Кажется, ее зовут Галя. А Вожаев был ее бригадиром.

Недолго думая, Алла нажала на окно, и на экране появилась небольшая таблица, разделенная на три столбика. Внимание девушки сразу привлек последний из них. Там были указаны фамилии, порядка двадцати, и годы рождения. Перед каждой строчкой стоял алый крестик.

Фамилии людей, перечисленные во втором столбике, были зеленого цвета. Алла нажала на самую первую, и через мгновенье программа выдала подробные сведения о пациенте: анкетные данные, история болезни, дата поступления в клинику «МедКР», результаты обследования и так далее. В отдельной графе значилось: «Поджелудочная железа, легкие».

Одинцова вернулась в таблицу Климовой и посмотрела на первый столбик. Фамилии пациентов в нем были выделены желтым цветом. Алла щелкнула по одной из них. Перед ней появились анкета и история болезни пациента. В конце анкеты она прочитала: «Договор №…»

Алла откинулась на стул и почувствовала, как по ее спине пробежал холод.

Желтые – это кандидаты. Бланки договоров с «МедКР» пока пустые, но не сегодня завтра будут заполнены. Зеленые – те, кто уже в клинике, ждут своего часа. А те, которые в последнем столбце?.. Впрочем, крестики говорили сами за себя.

Аллу вдруг осенила идея. Будь что будет!.. Она набрала номер Павлова. Потянулись нескончаемые гудки, которые растягивались наподобие жевательной резинки, когда с ней балуется ребенок.

– Артем, здравствуй! У меня мало времени, – быстро проговорила она, услышав в трубке знакомый голос. – Ты ведь ведешь расследование по поиску какого-то юноши?

– Да. Что произошло, Алла? Где ты? – с тревогой спросил Павлов.

– Я все потом объясню. Скажи, как его фамилия и имя?

– Владимир Симонов, – услышала девушка.

– Я перезвоню тебе.

– Алла!..

Но девушка уже отключила телефон. Скорее!..

Она выбрала опцию «поиск» и набрала в окне фамилию «Симонов». На экране мгновенно появились четыре строчки, и лишь в одной из них стояло нужное имя.

Затаив дыхание, Алла нажала на нее. Перед ней вспыхнула страница с данными молодого человека. На самом верху она прочитала: «Исп. Осипов, 49 гкб».

В глаза девушке сразу бросился текст, выделенный жирным шрифтом: «Реципиент – Джеймс Оутис, 61 год, США. Д-з: дилатационная кардиомиопатия. Противопоказаний к трансплантации сердца нет».

В графе «дата операции» стояли число и время: «6:00, 30.07.2014 7:00».

Алла почувствовала, что у нее пересохло во рту. По всему выходило, что завтра этому американцу будут делать пересадку сердца!

Она взяла в руки телефон. Значит, Артем был прав?! Какая же она дура, что не послушала его!

За спиной возник какой-то шорох, и Одинцова вздрогнула. В кабинет кто-то вошел, но ее сковал такой страх, что она боялась даже повернуть голову.

– А вот звонить больше никому не надо, – раздался над ухом тихий вкрадчивый голос, до боли знакомый.

В сложившейся ситуации он заставил ее вжаться в стул от невыразимого ужаса.

Не договорились

Спускаясь по ступенькам к выходу, Артем лоб в лоб столкнулся с невысоким мужчиной в очках. Павлову хватило одного взгляда, чтобы узнать его. Тот замер, темные глаза пытались просверлить дымящиеся дыры в теле адвоката.

– Павлов?.. – сквозь зубы выдавил он.

– Собственной персоной, – подтвердил Артем и широко улыбнулся. – А вы, если не ошибаюсь, господин Ремезов? Михаил Викторович?

– Прекрасное место для встречи. – Ремезов изобразил на своем лице гримасу, которая, по его мнению, являлась ответной улыбкой. – Чего вы тут делаете, адвокат? Что-то я раньше не встречал вас здесь! Туалета не нашли поблизости?

– Фу, как некультурно! – Павлов поморщился. – Кстати, я могу адресовать вам тот же самый вопрос. Или вы к Назе Валерьевне решили заскочить?

Даже при скудном освещении подъезда стало видно, как потемнело лицо владельца клиники.

– Ладно, пошутили и хватит, – взяв себя в руки, сказал Ремезов. – Может, нам все-таки стоит поговорить?

– Отчего же нет, можно и поговорить.

Мужчины вышли на улицу.

– Давайте в мою машину, – предложил Ремезов, указывая на «Хаммер», сверкающий черным глянцем.

– Пожалуй, нейтральная территория будет оптимальной, – не согласился Артем. – Как насчет вон той лавочки?

Они уселись, с напускным спокойствием разглядывая друг друга.

– Чего ты хочешь, Павлов? – после минутной паузы спросил Ремезов. – Зачем постоянно под ногами путаешься? Куда ни глянешь, везде только тебя и видишь. Сидел бы на стульчике в студии, передачи вел бы свои адвокатские!..

– Так я и сижу иногда, Михаил Викторович, – в тон ему ответил Павлов. – А когда надоедает – хожу вот. Кости размять, понимаешь. Кстати, нам с вами не приходилось на брудершафт пить, так что давайте придерживаться вежливого тона.

– Не туда вы ходите, уважаемый господин адвокат, – заявил Ремезов, и глаза его сузились, как у рыси. – Угомонитесь. Не там корень зла ищете, почтеннейший.

– Правда? А что же вы так разволновались?

Некоторое время Ремезов испепелял яростным взглядом Артема, сохранявшего полнейшую невозмутимость, потом вдруг вежливо произнес:

– Хорошо. Каждый делает свой бизнес. Я лечу людей, вы защищаете преступников, а между делом ищете заблудившихся горемык, грешные души которых давно плутают в потемках…

– Ваш юмор неуместен, – прервал его Павлов. – Можно короче?

– Мне тоже очень жаль маму того мальчишки, которого вы разыскиваете. – Ремезов прижал ладони к груди, изображая скорбь. – Поэтому я предлагаю альтернативный вариант. Можно назвать его сделкой. О ней будем знать только вы и я. Это, конечно, расстроит мать парня, но избавит ее от переживаний и сохранит ей нервы.

– Очень интересно, – заметил Артем. – Это как, позвольте узнать?

– Все просто. Мальчишка встретил на вокзале знакомого. Они поехали на природу, нашли глухую деревушку, забрели в какой-то старый дом, выпили. Потом ребятишки решили попариться в бане и сгорели по хмельному делу. Позже сотрудники полиции нашли обрывки одежды, в которых был этот пропавший парнишка, и обгорелый паспорт. С похоронами поможем. Адвокат Павлов подтверждает, что это именно тот самый парень, а также утешает мать, мол, такова жизнь. Время лечит, как говорится. Вот и все дела.

Артем медленно повернул голову в сторону собеседника.

«Интересно, у него все в порядке с психикой? – проскользнула у него мысль. – Каким же нужно быть безумцем, чтобы всерьез рассчитывать на то, что подобная бредовая, откровенно преступная авантюра может воплотиться в жизнь?»

– У меня возник один вопрос, – сказал он. – А где вы, собственно, собираетесь найти тело, которое мать Симонова должна будет принять за погибшего сына? Да еще и труп его случайного знакомого!.. Вроде магазины таким товаром у нас еще не торгуют.

– Это не ваша забота, – сухо отозвался Ремезов. – В мире нет ничего невозможного. Ну?.. – Он выжидательно уставился на Павлова. – Да, забыл сказать самое главное. Юрист Павлов получает значительную денежную сумму. Это добровольное пожертвование он, разумеется, направит на развитие отечественной адвокатуры.

– Ого! – Артем присвистнул и полюбопытствовал: – И сколько же вы готовы внести на столь благие цели?