Только ты - Мелани Харлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не вел себя как незнакомец, — защищаясь, сказал я, хотя прекрасно понимал, что она имеет в виду. — Я вел себя, как друг, кем мы и являемся.
Она закатила глаза.
— Ладно, неважно. Если ты хочешь притвориться, что между нами ничего не было, валяй. Но у нас был разговор об этом, и…
— Во время которого ты сказала, что будешь терпелива со мной, — перебил я.
— И во время которого ты сказал, что будешь открытым и честным со мной.
— Я сказал, что попытаюсь, — отстреливался я. — Говорил же тебе, что плох в этом. У меня не получается.
Она оторвалась от стойки и выпрямилась.
— Это чушь, Нейт. Ты плох в этом не потому, что не получается. Ты плох в этом, потому что не позволяешь себе быть хорошим. Потому что не хочешь, чтобы кто-то нуждался в тебе.
Я вспыхнул.
Как она смеет бросать мои собственные слова мне в лицо! Вот почему не следует открывать людям свои слабости — они используют их против тебя.
Я был так зол, что не мог найти слов, чтобы защитить себя. Со мной такого никогда не случалось.
У Эмми, однако, слов было предостаточно.
— Ну, ты мне не нужен. И мне не нужно это в моей жизни. Так что ты получил то, что хотел.
Это не то, чего я хотел!
Мне захотелось закричать. Но я просто стоял там, мои руки сжались в кулаки, лицо и шея горели, челюсть сжалась. Пейсли начала плакать.
Ничего больше не сказав, я развернулся, и выбежал вон. Ее дверь уже захлопнулась за мной, когда я понял, что забыл взять с собой ключ и не могу войти в свою квартиру.
Черт!
Я ударил себя руками по голове, пока Пейсли плакала, и извивалась в слинге. Теперь я должен был постучать в ее дверь и попросить о помощи, снова, когда только что был мудаком по отношению к ней, снова.
Да что со мной такое?
Я уперся одной рукой в дверь, и сделал несколько глубоких вдохов. Другой рукой я погладил животик Пейсли через переднюю часть слинга.
— Прости меня, малышка. Это не твоя вина.
Эмми тоже не виновата. Я не могу набрасываться на нее только потому, что был зол на то, какое направление приняла моя жизнь, и я чувствовал себя неготовым справиться с этим. Я также не мог винить ее за то, что она подошла ко мне так близко, что увидела все мое дерьмо. Я позволил ей подойти так близко. И хотел, чтобы она была еще ближе. Просто было чертовски трудно впустить кого-то после всего этого времени.
Но мне не нравилось, кем я был. Я мог бы быть лучше.
Повернувшись, я на секунду закрыл глаза, сделал еще один глубокий вдох, затем постучал в ее дверь.
Она не сразу ответила, а когда открыла, я понял, что она плакала. Ее глаза налились кровью, тушь размазалась, а нос покраснел. Я чувствовал себя ужасно.
— Мне жаль, — сказал я. — Ты права. Я был козлом в понедельник утром, и знал это. Я скучал по тебе два дня, но был слишком упрям, чтобы признать это, и извиниться. Возвращение контейнеров было лишь предлогом, чтобы увидеть тебя.
Она фыркнула.
— Ты можешь простить меня? Пожалуйста?
Ей потребовалось мгновение, но она медленно кивнула, снова скрестив руки на груди.
— Хорошо. Это все, чего ты хочешь? Прощения?
Я тяжело сглотнул. Я мог бы сказать «да». Мог бы уйти от этого прямо сейчас. А она могла бы устроиться на работу на севере и встретить отличного парня в винном бизнесе, который будет с ней хорошо обращаться. Но, когда я представил ее в объятиях другого человека, мне стало плохо.
— Нет. Это не все, чего я хочу.
Она подождала, прислушиваясь.
— Я хочу еще один шанс с тобой. Хочу стараться еще больше. И я не хочу, чтобы ты соглашалась на ту работу на севере.
— Нейт, — сказала она, ее голос дрожал, — не говори таких вещей, если ты их не имеешь в виду.
— Я говорю серьезно, — я посмотрел ей прямо в глаза. — Пожалуйста, Эмми. Дай мне еще один шанс. Я могу быть лучше.
— Ты должен впустить меня, — сказала она, снова заливаясь слезами. — Я могу быть терпеливой, могу быть твоим другом, могу простить многое. Но ты должен впустить меня. Говорить со мной. Довериться мне.
— Я впущу, — пообещал я, желая обнять ее прямо сейчас. Между нами Пейсли плакала все громче. — С этого момента я впущу.
Эмми фыркнула, и улыбнулась.
— Бедняжка. Ты должен уложить ее в постель.
— Знаю, но… — я опустил голову. — Я запер дверь, и забыл ключ.
— Ты что?
— Я забыл свой ключ.
Она разразилась смехом, вытирая глаза.
— Боже мой. Это впервые. Подожди, дай мне взять твой ключ, — затем она наклонила голову. — Подожди-ка. Ты ведь не из-за этого извинился? Только для того, чтобы получить свой ключ?
Я поднял обе руки.
— Нет. Клянусь Богом, я серьезно извинился, и сделал бы это в любом случае. Забыв ключ, я просто как бы… ускорил процесс.
— Ха. Ты прав.
Через минуту она впустила нас в мою квартиру, и задержалась в дверях.
— Нужна помощь с ней? — спросила она.
— Нет, я сам, — сказал я, поднимая Пейсли из слинга. — Постараюсь уложить ее спать. Но был бы рад, если бы ты осталась.
Улыбка, которую я ждал, озарила ее лицо.
— Позволь мне сменить рабочую одежду, и вернуться, хорошо?
— Конечно, — я снял слинг и бросил его на стул. — Но сначала подойди сюда, — придерживая Пейсли с одной стороны, я протянул другую руку Эмми. Она прижалась ко мне, положив голову мне на плечо и обхватив руками мою талию. Я поцеловал ее в макушку. — Прости меня, — сказал я снова, — я был идиотом.
— Ты был, — согласилась она. — Но сейчас ты проходишь через многое, и все это нелегко. Я здесь для тебя.
— Спасибо, — я закрыл глаза, гадая, как долго она продержится.
Пейсли заснула довольно быстро, после пятнадцати минут укачиваний и баюканий. Я положил ее в кроватку, и спустился вниз, с удивлением обнаружив Эмми, сидящую на одном из кожаных кресел в розовой футболке и клетчатых пижамных штанах. У нее были босые ноги, она распустила волосы, и макияж был снят.
— Я сама себя впустила, — сказала она, поднимаясь. — Надеюсь, это нормально.
— Конечно, — я выключил весь свет, кроме одной лампы, чтобы видеть ее прекрасное лицо, и подошел к ней, положив руки ей
