Раб лампы - Марина Серова

— Насколько я могу сказать, — медленно произнесла я, — Александр Сергеевич Рюмин, отставной полковник КГБ, до последнего времени курировал в Москве некую организацию, которая именовалась красивым словом «Светотень». Я с ним лично не знакома, но, когда я работала в спецслужбах, его как раз увольняли по одному разгромному делу. Расстреляли бы, не рухни Союз.

— Я и попала в эту «Светотень», — сказала Ира. — Там готовят киллеров. Очень просто. Если человек зажился и его надо убирать, посылают киллера. Как разносчика пиццы — на том же бытовом уровне. Вот так.

— И тебя послали в Тарасов. Кто был главной мишенью?

— Главной мишенью был Пугачев, — коротко ответила она. — Желательно вместе с Маркаряном-старшим. В его родном городе Самаре к нему не очень-то подберешься, но он часто выезжал в Тарасов, и решено было «зачистить» его здесь. Все было подготовлено так, что не подкопаешься. Я приехала в Тарасов за месяц до этого дня. Меня тут же устроили в модельное агентство, где работал Вова. Крамер — тоже наш человек, только на другом уровне. Пониже. Я начала подготовку. Детали выкристаллизовывались. Я не боялась, что меня узнают: стала совершенно неузнаваемой, после того как меня чуть ли не всю перекроили под ножом пластического хирурга. Так вот, Вова, оказывается, был давно и близко знаком с Маркаряном-старшим. Поставлял ему девочек из собственного агентства. Он знал про этот бункер под бассейном. Я уже решила, что Маркарян не умрет просто так. Конечно, это проявление непрофессионализма, когда основной целью поставлен Пугачев, а все мысли сосредоточены на подобной мишени, на Бабкене Маркаряне…

— Я вижу у вас еще одно проявление непрофессионализма, — сказала я. — Об устранении Мельникова, Бармина и прочих вас вообще никто не просил. Это ваша собственная инициатива. Не так ли, Ирина?

— Называй меня лучше Аней, как прежде, — сказала она, отворачиваясь.

— Хорошо, Аня. Пусть будет Аня…

— Дело в том, что все эти Бармины, Мельниковы и прочие сволочи могли остаться в живых, если бы… Словом, в Тарасове уже около года жил мой брат. Он дал мне понять еще тогда, в Москве, что хочет жить здесь. Он настаивал. Я и отправила его в Тарасов. Вова все сделал как надо.

— Так это ты, Вова, снимал ту квартиру… двенадцатую?

— Да, — сказал он. — Очень просто. У своего же хозяина. У своего босса, господина Купцова, мерзкого сутенера… То есть хозяина модельного агентства.

— Так вот оно что! — воскликнула я. — Владелец квартиры и босс Крамера — одно и то же лицо, Купцов Игорь Геннадьевич?!

— Да. Я знал, что он сдает квартиру в доме на Московской. Снял. Деньги прислала Аня. Сережа там поселился. Ему понравилось, и он сказал, что будет там жить всегда. А чтобы Купцов не вздумал валять дурака, выселять его или еще что, Аня попросила меня немножко прессануть босса психологически… Ну, ты это тоже знаешь.

— Да, конвертики на тумбочке, видеокамера, мультфильм про Аладдина.

— У меня были ключи от его квартиры, — сказал Вова. — Вот и все. Как я их получил, это неважно. Они у меня уже давно. В общем, Купцов мне их по пьянке дал, чтобы я ему девочек привез еще до его прихода. Я и сделал копии. Мало ли… Ну, вот и пригодились.

— Понятно, — мрачно сказала я. — А потом так вышло, что по соседству с Сережей купили квартиры все его…

— Все его палачи, — быстро сказала Аня. — Я думаю, все — таки есть бог на свете! Я подумала: если из всех вариантов эта троица купила квартиры именно там, рядом с моим братом, значит, в этом что-то есть.

— А теперь главное, — сказала я. — Я так понимаю, что Сергей ничего никому не предсказывал. Он просто… каким-то образом… слышал ваши, Аня, мысли. Точнее — их обрывки.

— Это у нас с детства. Мы же близнецы! А подобный феномен близнецов известен и закреплен медицински. Близнецы могут чувствовать одно и то же. Если у одного что-то болит, у второго может заболеть то же самое. Мне прострелили правое плечо…

— А у него тоже ныло это самое плечо, — задумчиво сказала я. — Ясно. Я до последнего отбрасывала мысль об этой… телепатической связи между вами. Не люблю я таких штук. Но что делать, коли уж они существуют? Теперь все понятно. Когда он говорил о роликах, о Ереме, то просто потому, что вы, Аня, в этот момент думали о том, как будете устранять Бармина и Мельникова. Например, он смог угадать, когда именно мне позвонят на мобильный, потому что в этот момент Крамер, который и звонил, сидел рядом с тобой, Аня, и ты знала, куда и кому он звонит.

— Совершенно верно…

— Да, и этот штрих вызвал у Маркаряна-младшего мистический ужас. Он не мог понять, как это его сосед угадывает самые тонкие детали будущих смертей его друзей! А он просто доносил до вас обрывки размышлений киллера: его собственной сестры. Действительно, это поражает. А ты… ты ведь тоже должна его чувствовать?

— Да. Немного. Он слышит и ощущает меня гораздо острее. Особенно после того, как его… как с ним… Этот ублюдок Кругляшов пытал его светом и жуткими препаратами, ломающими волю. Хотели узнать номера счетов… и вообще… Сережа у многих вызывал злобу. У него был блестящий интеллект! С тех пор как он превратился в этого Аладьина, он боялся электрического света… и с тех пор он стал чувствовать меня так, как будто в него впихнули еще и мои собственные ощущения. Я, например, чувствую боль как-то ослабленно, как бы приглушенно. Я подозреваю… не знаю, как это получается, но мне кажется, что он часть моей боли берет на себя. Поэтому… поэтому все… вот так.

— Значит, Кругляшов…

— На Кругляшова я наткнулась совершенно случайно, — сказала Аня. — Мне не спалось в ту ночь, и я бродила по городу. И столкнулась с ним. Я же говорю, есть бог на свете! Особенно если учесть, что я встретила его под щитом «Короля Лира», гипермаркета, который принадлежит вот этому козлу…

Она кивнула на Маркаряна.

— Да, — сказала я. — Все сходится. Киллер выехал на задание, а вместо этого устроил вендетту по личным соображениям. Близость родных мест встряхнула старые воспоминания и растравила старые обиды. Наверное, именно из-за этих отклонений от задания у вас и возникли неприятности. Так?

— Так, — сказал Вова Крамер. — Наверно, прослышал наш гражданин Рюмин, что мы тут беспредел творим, и прислал своих людей. Только по ряду причин, то смешных, то печальных, им не удалось нас достать. Сегодняшние ребята, те, на дороге, из рюминской команды.

— Да, я уже давно подозревала, что ты очень непрост, Вова, — сказала я. — Кстати, а какую роль сыграл во всем этом гражданин Бессонов?

— А, этот? Он обеспечивал прибытие Пугачева. Конечно, он не знал, для чего. Но, наверное, предполагал. Имен исполнителей ему, конечно, не говорили. Мотивов «зачистки», конечно, я не знаю. Я ведь только винтик во всей этой системе, — сказала Аня. — Разумеется, меня и Крамера собираются теперь убрать. Все-таки напачкала я тут, в Тарасове, много, и теперь нужно все это подчистить.

— Понятно. Последний вопрос. После того как ты взорвала бассейн, ты, именно ты подкинула дистанционный взрыватель ко мне в сумочку? Нет, я понимаю, знаю — ты. Зачем?

Она ответила без промедления. Жестко и решительно:

— Потому что ты была новым телохранителем Маркаряна-младшего. Часть подозрения ложилась и на него… ну и вообще… я тогда думала вовсе не о тебе. К тому же твоя сумочка подвернулась так удачно.

— Спасибо за откровенность. Ладно. Закрыли тему! Чем я могу быть вам полезна?

— Дело в том, что ты имеешь большой опыт. Ты могла бы нам кое-что посоветовать. Тем более — я чувствовала, что рано или поздно мы с тобой схлестнемся. А не хотелось бы тебя убивать или просто причинять вред… ведь ты спасала мне жизнь. А уж сколько раз ты спасала жизнь этому уроду! — Она кивнула на Маркаряна. — Только теперь его нужно «зачистить», Женя. Он многое слышал. Многое узнал. Боюсь, что живым его выпускать нельзя. Вот так.

И она сложила руки на груди. Даже несмотря на то, что это движение не могло не причинять ей боль в простреленном плече. Маркарян отчаянно заморгал и с мольбой уставился на меня.

— Я вот что скажу, — произнесла я. — Из города вам нужно уезжать в любом случае, будет жив Маркарян или нет. Но я все-таки предлагаю его не убивать. После всего того, через что он прошел, думаю, что он продаст свой бизнес и умотает куда-нибудь в теплые края, чтобы никогда больше не совать сюда свой длинный нос!

Маркарян отчаянно закивал. Я думаю, что если бы граната, которую подвесила на леске Аня, оставалась на своем прежнем месте, она тут же взорвалась бы.

— Он теперь у тебя, Аня, два раза в должниках, — продолжала я. — Во-первых, вы убрали человека, которому он был должен огромную сумму денег. В шесть раз большую, чем твой отец задолжал его отцу! (Аня при этом скрипнула зубами.) Во-вторых, ты оставишь его жить. Все-таки он и так потерял всех дружков. Нет, я не из соображений ложного человеколюбия это говорю. Может, он и заслужил! Только… не надо. Я помогу вам замести следы, хотя сама по уши увязла в этом проклятом деле. Но я помогу вам только в случае, если Маркарян останется жив.