Сигнал из прошлого - Бачурова Мила

– В «Астролябию». Ты не взяла мой ноутбук?

– Ты не просил.

– Тогда сначала в гостиницу.

Машин на трассе было немного. Будний день, десять утра – все, кому нужно, в город уже въехали. Денис шел во втором ряду – здесь традиционно машин было меньше, чем в крайнем левом, так называемом скоростном. Тех, кто ему мешал, обходил по правой полосе. Выжимал из внедорожника все, на что он был способен. Штрафы с возможных камер оплатит, а живых дэпээсников здесь, на трассе, он уже лет сто не видел. Да и плевать хотел сейчас на любые штрафы.

Полицейская машина образовалась, как положено, вдруг откуда ни возьмись. Вроде не было – и на тебе. Визг сирены и «прижмитесь к обочине». Пришлось сбросить скорость и прижаться. Денис вытащил из бумажника крупную купюру, зажал между правами и страховым полисом. Номинала купюры обычно было достаточно для того, чтобы услышать «Счастливого пути, не нарушайте» и отправиться дальше. Но в этот раз быстро избавиться от дэпээсника не удалось.

– Выпивали? – едва заглянув в права и не обратив на купюру внимания, подозрительно принюхался мент.

– Ты чего, командир? – искренне удивился Денис. – Месяц, как не притрагивался!

– Все так говорят, – буркнул дэпээсник. – Пройдемте, – мотнул головой в сторону патрульной машины.

– Я спешу, – повторно попробовал отбрехаться Денис и демонстративно начал рыться в бумажнике.

Однако ни тени заинтересованности в глазах дэпээсника не появилось.

– Все спешат. Пройдемте, – с нажимом повторил он.

Да чтоб тебя! Развелось вас, принципиальных… Денис, выругавшись сквозь зубы, отстегнул ремень. Подошел вместе с дэпээсником к патрульной машине. Тот открыл заднюю дверь. Кивнул, приказывая садиться.

Потом Денис не раз задавал себе вопрос: что заставило его сесть? Он ведь сразу насторожился. Едва лишь увидел, что сзади уже сидит человек, – и его первым позывом было броситься обратно, к внедорожнику. Почему не бросился, что остановило?

Денис всегда доверял интуиции, и она его не подводила. Он не верил, что успех в бизнесе – как, впрочем, любая удача – может прийти к кому попало. Удача приходит к тем, кто ее ждет. К людям, которые не боятся рисковать. Денис гордился своими успехами и твердо знал, что многого достиг именно благодаря интуиции. Что помешало довериться в этот раз – черт его знает.

Привычка подчиняться власти? Вряд ли. С этой привычкой Денис расстался многие годы назад, когда сам стал властью. Скорее, боязнь выглядеть идиотом. Казалось бы, какая тебе разница, на что будешь похож в глазах окружающих, если все инстинкты в один голос вопят: «Беги!»? Но Денис не побежал. Один из самых больших страхов – страх показаться смешным. Солидный, уважаемый дядька на солидной машине – и вдруг бросится удирать от ДПС. На том основании, что ему не понравился человек, сидящий на заднем сиденье… Детский сад, да и только.

Денис сел в машину. Лейтенант, который его остановил, тут же уселся рядом, грубым толчком заставив Дениса подвинуться. Захлопнул дверь.

– Что вы себе… – Денис в гневе повернулся к нему, но договорить не успел. В челюсть прилетел кулак.

Машина тронулась. Денис молчал. Защищаться или ударить в ответ не пытался.

По молодости он пробовал заниматься боевыми искусствами, в те времена это было модно. Походил к тренеру с полгода и бросил. Получать по морде и другим частям тела – не самое приятное времяпрепровождение, а девушек из окружения Дениса набитые кошельки возбуждали куда больше, чем победы на татами. Времени и сил занятия отнимали много, сколь-нибудь серьезной практической пользы Денис, положа руку на сердце, в них не видел. Был уверен, что, если придется драться, всегда найдутся люди, готовые делать это за него. И до недавнего времени именно так и было! До недавнего времени жизнь Дениса Белова в принципе была другой.

Откинувшийся от удара назад, затылком на спинку сиденья, Денис машинально попробовал выпрямиться. Для того, чтобы тут же получить еще один удар – на этот раз в ухо. Теперь он выпрямляться не спешил. Мысли в голове метались, их необходимо было привести в порядок.

Кто это? Что им нужно? Машина-то – действительно патрульная, тут ошибки быть не может. Неужели… Догадка обожгла похлеще ударов. Неужели его арестовали и сейчас будут выбивать признание? Денису доводилось слышать о разных методах ведения допросов, но всерьез он подобные байки никогда не воспринимал, все-таки не тридцать седьмой год на дворе. Диктофоны, камеры, СМИ – утаить от широкой общественности что бы то ни было с каждым годом становится все труднее. И тем не менее – из его разбитой губы текла кровь. Капала на пиджак и рубашку.

– Что… вам… нужно? – сумел выговорить Денис.

Почувствовал, что от него ждут этого вопроса. А заставлять таких людей ждать – означает злить их еще больше. Денис понял, что устал бояться. Он признается во всем. Он подпишет любые бумажки – все равно потом его адвокат от этих признаний мокрого места не оставит. Пусть бьют, пусть делают с ним, что хотят! Лишь бы они немедленно, прямо сейчас поехали к нему домой. Денис знал то, что не знают они: настоящий убийца на свободе. А значит, под ударом семья, жена и дочь.

– Это арест?

– Х*ест, – бросил, словно плюнул, «лейтенант». – Много чести – такое говно, как ты, арестовывать. – Он вдруг подался вперед. – Думал, раз Михал Федорыч на пенсии, так он от этого ментом быть перестал? Тварь! – От удара в живот у Дениса потемнело в глазах.

«Михал Федорыч, – закрутилось в голове, – Михал Федорыч… Кто это? Кто?!»

– От меня добавь, – послышался низкий бас с водительского сиденья. – Я у Фомина в отделе службу начинал.

«Фомин! Михаил Федорович. Ну, конечно. О господи…»

– Месть, да? – отдышавшись, проговорил Денис. – Понял. Принял. Бейте. Только потом, пожалуйста! Отвезите меня домой. Моя семья…

– Вот мразь! Семьей решил прикрыться! – новый удар.

Избивать Дениса в тесноте салона было неудобно, и скоро машина свернула на проселочную дорогу.

– Э-э… Здравствуйте. Извините, пожалуйста… – Вероника, старательно изображая застенчивость, переминалась с ноги на ногу на пороге закутка, который здесь наверняка гордо именовался «торговой точкой».

Крошечное, в пять квадратных метров, пространство, часть которого занимал узкий прилавок, а все остальное место – стеллажи, уставленные телевизорами, магнитофонами, радиоприемниками, телефонами и предметами, о назначении которых Вероника могла только догадываться. Объединяло их одно: все эти вещи были старыми. Не старинными – а оттого ценными и из года в год становящимися все дороже, – а именно старыми. Из тех, что не нужны никому, кроме таких же стариков, которые вместо того чтобы купить новый телевизор, до последнего будут ломать глаза в обнимку со старым. Они найдут миллион причин, почему это делают: от «лучше звук» до «полезней для здоровья», но на самом деле причин всего две. Бедность или привычка. А как правило, то и другое вместе. У Вероники подобные лавки всегда почему-то вызывали чувство неловкости. Делалось стыдно за то, что сама в последние пару лет сменила уже два телефона и присматривалась к третьему.

К визиту Тимофей готовил ее лично: заставил стереть с лица косметику, гладко зачесать волосы и нарядиться в платье, которое Вероника называла «замарашным». В свое время специально купила именно такое: бесформенное, из дешевой синтетики, невнятного цвета. Сидело платье кошмарно: сзади висело мешком, спереди липло к коленям. Для того чтобы догадаться, какая роскошная фигура скрывается под ним, нужно было обладать незаурядной фантазией.

Тимофею платье очень нравилось. В этом платье Вероника обычно беседовала со стариками и людьми невысокого достатка. У нее было время убедиться, что Тимофей прав, и «бедненько, но чистенько» вызывает у таких людей необъяснимую симпатию. Тонкий неуверенный голос и застенчивое поведение также являлись неотъемлемой частью образа. Модную курточку Вероника сняла заблаговременно, держала в руках ее и пакет из супермаркета, в котором спрятала свою изящную брендовую сумку – стоимость которой примерно равнялась совокупной стоимости всего, что находилось в лавке, включая стеллажи и кассовый аппарат.