Стиратель - Яна Каляева

определять, какой человек крови, из какого он рода. Обычно их вызывают мужья, когда есть сомнения в отцовстве отпрыска. Это редкий дар, родовидцев мало, и берут они за услуги дорого, но Александр не поскупился… решил, наверно, что раз тебе есть что скрывать, то это того стоит. Узнав твою тайну, можно что-то с тебя получить.

Вот оно как… Не то чтобы я считал барона другом или просто порядочным человеком. Но все-таки в последние дни я был занят тем, что спасал жизнь его единственному сыну. Не ожидал, что в это время он ищет, чем бы меня шантажировать.

Юлия снова перешла на шепот:

— Если ты из вассалов или даже из семьи Сета… видишь, я не проклинаю его имя, не проклинаю… тебе лучше бы скрыться прямо сейчас.

— Да не связан я с вашим Сетом, никак!

Есть ли мне чего опасаться? Ну установит этот родовидец, что ни к одному роду Танаида я отношения не имею. И что? Разве от этого я перестану быть уникальным целителем? Да тут у четверти аристократов есть незалеченные травмы от магии — я не удержался и глянул несколько раз через Тень на толпу — так что мои услуги будут на вес золота, и работой я обеспечен на десять жизней вперед. Что с того, что я не один из них? Они сами себе враги, что ли, чтобы из-за этого отказываться от исцеления? И куда мне идти, скажите на милость? Опять становиться нищим бродягой, которого норовит нагреть каждый встречный и поперечный? Теперь, когда появилась наконец возможность заняться настоящим делом — преподаванием в Академии? С врачебной практикой это можно сочетать, расти сразу в двух направлениях. Мало ли тут таких студентов, как Кир? Их развитием никто не занимается, они считают себя жалкими неудачниками по сравнению с боевыми магами — это в мире, где давно уже нет войн… Говорил мне Чжун Ни, что я должен исправить Танаид; откуда начинать, если не с Академии, где воспитывают его будущих правителей? И что, от всего этого отказываться из-за недоумка барона с его подозрениями?

— Юлия, я благодарен за твою доброту, — ласково улыбаюсь женщине. — И ценю твое доверие. Понимаю, тебе непросто было решиться рассказать это все. Но, поверь, бежать мне незачем, ведь ничего дурного я не сделал…

Задвижка отлетает, и дверь распахивается — ее явно открыли пинком. Входит Александр, за ним — Кей и Арне.

— А вот тут ты ошибаешься, — барон обращается ко мне. — Встать! И не смей сидеть в нашем присутствии, низший…

Показал бы ему средний палец, но не факт, что уроженец Танаида считает этот жест правильно. Барон уже повернулся к супруге:

— Ты совершенно права, госпожа моя, стены тут — дрянь, слышно каждое слово. Арне, друг мой, примени-ка свое фамильное… Мы же не хотим, чтоб посторонние вмешивались в наши семейные дела.

В комнате становится мертвенно тихо — Арне набрасывает «Тишину в библиотеке», которую применял столько раз, пока я восстанавливал его глаз. Я уже в Тени, тянусь к горлу барона… но ублюдок, очевидно, готов к этому, потому что навстречу мне движется его волна жара, отбрасывает, удушает, опаляет, выбрасывает из Тени… однако не оглушает в этот раз. Кей простирает надо мной руку, шепчет заклинание, которого я сходу не узнаю. Уши обжигает мерзким визгом, но мне не до этого, я снова пытаюсь войти в Тень… и не могу. Не потому, что обессилен — Тени словно бы нет и не было никогда.

— «Крик Вишни» отлично сочетается с волной жара, — с дружелюбной улыбкой поясняет Кей. — Побудь с нами, милый целитель, только без этих своих выкрутасов. И на подобающем низшему месте.

Кей хватает меня за плечо. Пытаюсь двинуть ему в челюсть, но руки и ноги словно связаны невидимыми веревками. Да, связывание — простое заклинание, оно применялось еще на учебных боях, а без Тени я ничего не могу ему противопоставить. Кей вытаскивает меня из кресла, швыряет на пол и поясняет, не переставая лыбиться:

— Если низший в присутствии Высшего не встает, значит, будет валяться у его ног.

— С чего вы взяли, что я — низший⁈ Вы отлично знаете, что у меня есть магия! Арне, разве я не исцелил твой глаз?

— Да-а, с глазом удачно получилось, — меланхолично тянет Арне. — Однако при чем тут магия? Ты не Высший по крови, и то, что ты делаешь, на нашу магию не похоже. Это какое-то странное отклонение. Такое бывает иногда у низших, как шестой палец на руке, например.

— Но ты вроде клялся мне в дружбе и благодарности, слово Высшего давал!

— Видишь ли, какое дело, Мих, — Арне иронически приподнимает бровь. — Слово Высшего может быть принесено только Высшему, не знаю уж, почему ты не понимаешь таких элементарных вещей…

— Хватит болтать! — рявкает барон. — Ты обманул нас, низший. Притворился одним из нас, пользовался моим гостеприимством. Я ничего для тебя не жалел. Расплатой за ложь должна быть смерть, но…

— Этот человек спас жизнь твоего сына! — подает голос Юлия.

Она сидит в кресле неестественно прямо, руки впились в подлокотники, огромные глаза горят на бледном лице.

— Так я его об этом не просил, — пожимает плечами барон. — Теперь Миху предстоит расплатиться за все, что он от меня получил обманом. Будет работать, пока не выплатит долг.

— Какой еще долг? Скорее уж ты мне должен, Александр! — извиваюсь, пытаясь сбросить невидимые магические путы. — Обе операции, которые я провел, бесценны! Но я ничего за них не запросил, поскольку в самом деле временно жил за твой счет. Когда я стану брать плату за свои услуги, ты поймешь, как много получил даром!

— Это хорошо, что твои услуги дорого стоят… — барон усаживается в кресло, откуда выкинули меня. — Веская причина сохранить покамест твою жалкую жизнь, низший. Арне, заткни рот забывшей свое место твари. Пришло время решать куда более важные вопросы.

Арне кривит тонкие губы и бросает то же заклятье, что в нашу первую встречу. Теперь я не могу не только двигаться, но и говорить.

— Не тревожься об этом низшем, госпожа моя, — барон обращается к Юлии. — У тебя есть более веские причины для тревоги. Я слышал, как ты признавалась в верности Сету и плела заговор против одиннадцати. Как нежный и заботливый супруг я