Ловчий желаний - Сергей Вольнов

Ещё в ЧК имелись долбанутые. Местные парии, как и положено любому обществу. Психи, отверженные. Но в число изгоев молодые попадали, конечно, не по собственному выбору. У кого как сложится путь… Удивительно, однако многие из долбанутых ухитряются долгими годами ходить. Чем живут, как промышляют – одной Зоне ведомо.

Вообще нравы зонного человечьего сообщества напоминали стародавнюю казачью вольницу. Или фронтир Дикого Запада, «не освоенного» ещё переселенцами из Старого Света. Когда-то люди от упорядоченности так называемой цивилизации, не устраивающей их по разным причинам, бежали в края, где ещё не успели воцариться законы. Потом число хомо хомо сапиенсов стремительно увеличилось, «белых пятен» в мире практически не осталось, возникла проблема с направлением бега… В конце двадцатого века появилось вновь подходящее по характеристикам «пятно», только уже не белое.

Сюда и стремились люди, полагая, что уладят какие-то свои неразрешимые проблемы. Но, конечно, чёрная реальность неподготовленные души многих новичков ввергала в смятение. Потому что сильно отличалась от представлений, вынесенных из легенд, слухов, виртуальных игрушек, книжек, фильмов и детских страшилок про «чёрного сталкера»… Мало кто здесь получал именно то, что ожидал в ней отыскать. Многие же вообще ничего не успевали толком найти. В ужасе обратно убегали или погибали до того быстро, что даже испугаться толком не успевали.

Дорога в Черноту для большинства кандидатов и кандидаток в сталкеры, просочившихся сквозь периметр, теперь начиналась в просторах Предзонья. Но артефактов там нет, в среднем кольце стабильности материальной тоже никакой, поэтому ни жилья постоянного, ни огородика для пропитания, ни коровки со свинками не заведёшь. А во внешнем кольце свои проблемы, интербригадовцы-то под боком, в тени Забора не разгуляешься. Да и одичавшая фауна тамошняя мало похожа на милых зверушек из клеток зоопарка…

Рано ли, поздно ли, уцелевшие беглецы из белого света добирались-таки в Зону, кой-чему научившись на подходах к ней. А здесь, к их счастью, уже существовал Новый Бар.

Этот кусочек территории, казалось, выделила сама Чернота. Для разнообразия. Или из жалости. Настолько здесь было «безобидно» по сравнению с остальными локациями. Но зато в приличном радиусе от этого места сталкерам «ловить» особо нечего. Пустая земля, никакого хабара.

Поживиться нечем на островке нормального мира, очутившемся в бурном море аномального.

Для новоявленных – самое то. «Цыплятник» на сленге ветеранов и старожилов.

Буфер, отделяющий от старой жизни.

Лезвие бритвы

Верным ли окажется принятое им спонтанное решение переходить границу ночью, не дожидаясь утра, Ник даже не пытался экстраполировать. Ступив на избранную тропу, шагать по ней следует, не колеблясь и не сомневаясь. Начнёшь метаться – расплатишься. По высшему тарифу.

Он просто-напросто не смог иначе. С того момента, как ощутил, что остался без прикрытия и может рассчитывать исключительно на собственные силы и удачу, словно начался стартовый отсчёт. Растягивать это «удовольствие» смысла не имело.

С проводницей Ник не встретится больше никогда, не подтвердит, что выжить сумел, ну и ладно. Однако её скептическую улыбку не позабудет он. И если не ей, то хотя бы самому себе попытается доказать, что способен передвигаться самостоятельно, без костылей и подстраховки.

Даст Бог, рекордеры исправно отработают, и все неоспоримые свидетельства для публичной демонстрации сохранятся. Хотя пора бы уже перефразировать. Там, по ту сторону ограды, судьбами распоряжается Чернота и не Бог даёт, а Она…

Или не даёт. Кому как. И нечего гадать, что выпадет ему. Не то с ума сойдёшь от перебора вариантов пресловутых БЫ!

Репортёр проскользнул в разомкнутые створки ворот и ступил на территорию Зоны. Почва, которая пружинила под его подошвами, была мягкой, податливой, раскисшей смесью чернозёма и снега. Чёрное смешалось с белым и превратилось в сплошное болото. Впрочем, точно такой же она была и по ту сторону красной линии разделения. Которая секунду назад ещё была «этой», а теперь превратилась в «ту».

Один шаг вперёд, и вмиг – та и эта стороны поменялись местами. С этого момента всё, что осталось за пределами Зоны, будет там. А всё, что в пределах, здесь.

Пока что разница не ощущается – такая же грязь, такая же темнота, лишь чуточку рассеянная прожекторами, оставшимися по ту сторону границы, такой же зябкий холод, и не скажешь, что температура не минусовая, а около нуля, – но с каждым следующим шагом, уводящим в глубину Зоны, аномальная реальность обязательно начнёт приоткрывать своё уродливое личико. Не стоит и надеяться, что спрячет его стыдливо.

По эту сторону – судьбами распоряжается Зона.

Рубикон остался за спиной. Дорога продолжается по эту сторону.

Вот она – Зона.

Ключевое слово: сталкер.

Давным-давно стало неотъемлемой частицей языка межнационального общения Чёрного Края. Главнейшим словом в местном диалекте русского. Но заимствовано из английского и в оригинале значений имеет несколько, сходных, но с разными оттенками смысла. Любой словарь покажет, какие. А ещё он покажет stalk, и у этого родственного слова значений тоже немало.

Так что с этой минуты пора учиться жить крадучись.

Пребывая в постоянной готовности перейти на движение в стиле bladerunner. Тоже неплохое словечко, из того же словаря. Бег по лезвию бритвы – король спорта в пределах Зоны.

– Один билет в преисподнюю. – Репортёр полуобернулся, вынимая из нагрудного кармана стопку тысячерублёвых купюр, и сунул её в требовательно протянутую руку интерстража красных ворот.

– Я же говорила, умный он шибко, – послышался хриплый комментарий с той стороны границы, – ежели не сдохнет быстро, цели своей добьётся…

– Можьеть, лючьше помогать бистро?

– Может, оно и правда лучше. А то лезут в Черноту всякие, а нам потом от них мир охраняй!

…В старом Баре движ был иного рода. Луч, покинув лагерь молодых, отправился именно туда. С течением времени это популярное место встреч видоизменялось, всё новые черты добавлялись в его облик и устройство.

Зубчатая защитная стена, возникшая здесь давненько – но уже после того, как Луч впервые в Баре побывал когда-то, – постоянно усиливалась новыми турелями. В последние годы по большей части огнемётными и распылительными. Мелкота летучая доставала страшно. К счастью, не мультимошка, эту кару господню нечасто хапает какой-нибудь совсем уж полный неудачник, но мутные комары, мухи и в особенности гигантская моль просто борзели! Их даже многие крылатые монстры боятся, этих жужжащих орд, а зонные птички сами по себе ещё та напасть гнусная…

По площади и количеству сооружений данный комплекс можно было смело отнести к демографическому классу зонных «мегаполисов». Зона, при всей своей безжалостности, так и не смогла или не захотела за многие годы «выжить» отсюда брата-сталкера. Инородная опухоль с метастазами, внедрившаяся в тело Зоны, продолжала расти. На этой территории существовала своя инфраструктура, свои порядки, свои «законники». Город, живущий по своим неписаным правилам и понятиям, кладя большой и толстый на весь остальной мир…

– А ну стоять, человек, – хрюкнул динамик в длинном пропускном коридоре, что вёл в Бар и был единственным, по сути, городским входом-выходом. Сложенный из плит композитной брони, изяществом внутренней отделки он не страдал, и потому смахивал на внутренность какой-нибудь кишки.

Луч оцепенел, по обыкновению поднял руки вверх и стал ждать. Долгая пауза свидетельствовала о детальной проверке его параметров по локальной базе данных. Что-то не понравилось гвардам, или сканирующие приборы не то показали… Десятки раз по этому коридору проходивший Луч даже смутился. Что же там могло показаться не как обычно?

Драматическая пауза, это знает каждый ветеран, а уж старожил тем паче, случалась, если в цитадель забредал шатун. «Но я же человек живой… Ё-моё! Спрашивается, шатун может знать, что он шатун, и вопрос подобный себе задавать?»

Луча пробрала дрожь. Ничего не боятся только хладные трупы, да и то не факт… Его перемещение из эпицентра к нахоженной тропе, ведущей от реки к Барам, он сам внятно объяснить не мог. На основании предыдущего опыта внезапных передислокаций – смутно подозревал, в чём дело. Но подтверждение этого подозрения было ещё худшей перспективой, чем осознать себя шатуном. Клоном или копией, как угодно называй, но человеком не настоящим, а «резиновым», как безалкогольное пиво или надувные женщины. Хотя и шатуном вдруг признают, весёлого мало! «А если, по их мнению, я – это не я, сейчас ударит испепеляющий сгусток плазмы, и затем пепел, осыпавшись сквозь решётку пола, увеличит запасы праха в яме под коридорным проходом…»