Зачем мы пишем. Известные писатели о своей профессии - Мередит Маран

• Не изображайте себя тем, кем хотите быть. Изображайте себя таким, какой вы есть.

Глава 19

Гиш Чжень

Ты заметил бы тысячелетние кипарисы – бай шу – некоторые из них стоят прямо, некоторые склоняются к земле. И их кора – ты увидел бы, если посетил бы, – вертикально скрученная, с глубокими бороздками на прямых стволах, что поднимаются ввысь. Они выглядят так, словно кто-то расцарапал их граблями, а потом скрутил, неизвестно зачем.

«Чжень знает, как создавать вдумчивых персонажей, которые могут говорить и думать о сложных вопросах и не заставлять нас записывать за ними», – написал рецензент Washington Post Рон Чарльз о «Мире и городе». Критик New York Times Митико Какутани в рецензии на «Любимую жену» написала:

Госпожа Чжень берет большие социальные вопросы вроде расовой принадлежности и расовых предрассудков, пропускает их сквозь призму… личностей, являющихся невольниками собственных причудливых эмоциональных историй; они ни на мгновение не воспринимаются как среднестатистические представители определенной этнической группы.

Китайская американка во втором поколении, чьи родители иммигрировали в США в 1940-х годах, романист Гиш Чжень построила свою литературную судьбу на мастерстве и противоречии. Чистая сила ее прозы заслужила ей преданных поклонников и множество восторженных отзывов и наград, включая Strauss Living от Американской академии искусств и литературы. Пока она бросает вызов укоренившемуся мифу об американском «плавильном котле» – так поступает тот, кто знает страну и извне, и изнутри, – она может противостоять ярлыку «романист-иммигрант».

Дата рождения: 12 августа 1955 года.

Родилась и выросла: Лонг-Айленд (Куинс); росла в Скарсдейле (Нью-Йорк).

Ныне живет: Бостон.

Личная жизнь: замужем.

Семейная жизнь: двое детей.

Образование: Гарвардский университет, бакалавр гуманитарных наук (1977); Мастерская писателей Айовы, магистр изящных искусств (1983).

Основная работа: нет.

Награды, премии, членство, степени (неполный список): стипендии Фонда Гуггенхайма, Института перспективных исследований Рэдклиффа, Национального фонда поддержки искусств и комиссии Фулбрайта; Strauss Living от Американской академии искусств и литературы; Литературная премия Lannan; член Американской академии искусств и наук.

• Лиллиан Чжень – имя, данное Гиш Чжень при рождении; под ним она опубликовала свой первый рассказ. Одноклассники – любители кино в старшей школе прозвали ее Гиш в честь актрисы Лиллиан Гиш.

• Чжень готовилась к поступлению на медицинский факультет в Гарварде, потом думала изучать право, в итоге поняла, что хочет заниматься литературным трудом, но поступила в школу бизнеса Стэнфорда.

• У Чжень не было доступа в библиотеку до пятого класса, когда ее семья переехала из Куинса в Скарсдейл.

Сайт: www.gishjen.com

Facebook: www.facebook.com/pages/gish-jen/112020422148586

«Мона в земле обетованной», 1996

«Любимая жена», 2004

«Типичный американец», 2007

«Мир и город», 2010

«Кто ирландец?», 1999

The New Yorker

The Atlantic Monthly

The New York Times

The Los Angeles Times

The New Republic

Гиш Чжень

Почему я пишу

Писательство – это часть моей сущности в мире. Еда, сон, писательство – все едино. Я не думаю о том, почему я пишу, – мне же не приходит в голову думать, почему я дышу. Плохо, когда не можешь писать, – так же, наверное, будет плохо, когда я не смогу дышать.

Когда я пишу, то забываю о себе. Я переселяюсь в своих героев, в истории. Я знаю, что работа идет хорошо, когда смотрю на часы и вижу, что уже десять вечера, а в последний раз я на них смотрела, когда был полдень.

Моя литературная работа всегда была очень интуитивна. Я начинаю произведение без плана, никогда не заглядываю вперед. Я смотрю только на то, что делаю, а потом поднимаю глаза и осознаю, что уже нахожусь на другом берегу озера; из этого я делаю вывод, что плыла.

Почему я не должна была писать

Довольно большое количество азиатских американцев чувствуют себя неловко, когда говорят о себе или привлекают к себе внимание. С рождения мы приучены думать о себе с точки зрения наших социальных ролей, поэтому, когда мы говорим о детстве, некоторые из нас рассказывают о собственном детстве, но некоторые – больше о других, нежели о себе.

Вопрос повествования для меня всегда был сопряжен с вопросом расовой принадлежности. Это одна из причин, почему я так долго шла к идее заниматься литературным трудом.

Для меня, маленькой девочки, книги представляли огромную ценность, поскольку у нас их было немного. Мои родители мне не читали, я ходила в католическую школу, где была библиотека лишь с пожертвованными книгами. Тем не менее моя бабушка присылала мне книги на Рождество: «Хайди» Иоханны Спири, «Маленькие женщины» Луизы Мэй Олкотт. Каждую я читала по тысяче раз.

Стихосложение

В первые годы обучения в колледже я по случайности ходила на курсы литературного мастерства. Это были занятия по стихосложению, которые вел переводчик Роберт Фицджеральд. Я записалась к нему, поскольку чувствовала, что не понимаю поэзии. Почему у стихов такие короткие строки? Почему бы поэтам не выражать, что они имеют в виду, более просто? Из описания курса я не поняла, что мне самой придется писать стихи, но, когда все прояснилось, я подумала: «Ну и что, попробую; я всегда могу бросить занятия, если ничего не выйдет». Так я написала свое первое стихотворение и тотчас же полюбила его. Я сказала соседке по комнате: «Если я могла бы делать это каждый день всю оставшуюся жизнь, я писала бы стихи».

Но люди с моим происхождением не становились писателями, и возможно, я не писала бы сегодня книги, если бы Фицджеральд не сказал мне: «Почему ты на медицинских курсах? Ты должна работать со словом. Если не собираешься стать писателем, тебе следует заняться хотя бы редактурой». Затем он позвонил своему редактору в Doubleday и сказал: «У меня есть студентка. Ты должен дать ей работу».

Сейчас я осознаю, что такое случается не с каждым, но в 1977 году я недостаточно знала об окружающем мире, чтобы удивиться. Я скорее восприняла поступок учителя как услугу, ну, если он мне сказал бы: «Я знаю дешевую квартиру, которую ты можешь снять», – что-то полезное и только.

У Doubleday тогда была образовательная программа для сотрудников, по которой организация платила за любые внешние курсы, которые хочешь пройти. Поэтому я пошла на курсы документальной и научно-популярной литературы в Новой школе, а когда я сдала свое задание, учитель сказал: «Это лучшая работа из всех, что я видел за последние годы. Ты должна серьезно подумать. Тебе надо быть писателем». Я подумала тогда: «Как странно. Еще один человек считает, что я должна писать». Я начала покупать литературные журналы и общаться с людьми, интересующимися литературой. Одним из них был Джонатан Уэйнер, позже написавший «Клюв зяблика»; в те годы он отошел от поэзии и переключился на научно-популярную литературу, которая его очень воодушевляла.

Через некоторое время стало ясно, что, работая в издательстве, я не делала то, что действительно хотела (писать книги), да и платили не очень много. Родители, конечно, желали, чтобы я занималась чем-нибудь более практичным. Мой отец постоянно говорил: «У тебя должен быть талон на обед», – это был образ, наиболее близкий его пониманию, поскольку в душе он остался иммигрантом. Поэтому я подала заявление в школу бизнеса; к этому времени я уже прошла подготовительные медицинские и юридические курсы, а вот вопросы управления я еще ни разу не рассматривала как возможный вариант.

К моему удивлению, я поступила и в Гарвард, и в Стэнфорд, остановилась на Стэнфорде, потому что там была хорошая программа писательского мастерства. Я, честно говоря, была совсем сбита с толку, но все-таки посещала занятия по художественной литературе, пока училась в школе бизнеса, и они были чудесны. Сначала я прошла продвинутый курс с Майклом Куком. Потом поняла, что не знаю основ, поэтому вернулась и прошла курсы для начинающих со Стефани Вон. Все это несколько отдавало сумасбродством, но Майкл и Стефани были по-настоящему талантливыми учителями, и они многому меня научили.

После первого семестра я забыла об управлении и школе бизнеса. Вместо этого постоянно читала; за тот год, думаю, я прочитала сотню романов.

Наконец, я взяла отпуск и записалась в Мастерскую писателей Айовы.

Айова

Я была в Айове в начале 1980-х годов, в гораздо более простое время. Сейчас там всюду агенты программ магистрата изящных искусств, но тогда агенты были еще в далеком будущем. Я не помню, чтобы кто-то обсуждал агентов или думал, как их заполучить; об издательствах тоже не особенно говорили. Все думали только о работе.