Не считая собаки - Конни Уиллис

– Неужели Антоний отступил бы из-за такой малости, как потерянная лодка? Хотя в его случае это, наверное, была бы либурна.

Мы спешили вдоль берега. Викторианское солнце нещадно палило; Теренс, не сбавляя хода, сравнивал Тосси с ангелами, феями, духами и Клеопатрой (очень, очень трагический конец); Сирил все больше напоминал участника Батаанского марша смерти[17], а я мечтал о кровати и высчитывал, сколько я уже не сплю.

Я здесь с десяти утра, сейчас карманные часы показывают почти IV, итого шесть часов тут, а до этого три часа подготовки в лаборатории, час у мистера Дануорти, полчаса на стадионе, столько же в лечебнице, что в сумме дает нам одиннадцать, и это не считая двух часов поисков епископского пенька, часа розысков собора, а также пяти часов на благотворительном Осеннем базаре со сбором металлолома. Девятнадцать.

Когда я перебросился на благотворительную барахолку, утром или днем? Днем, точно, потому что леди Шрапнелл перехватила меня и подсунула это изумительное задание как раз по дороге на обед.

Нет, это было накануне. Или два дня назад. Сколько я бродил по ярмаркам? Годы и годы. Я годами без сна.

– Похоже, придется бросить затею. – Я устало размышлял, далеко ли отсюда до Оксфорда. Может, заночевать в иффлийской церкви? Нет, она в четыре закрывается. И наверняка там на каждой спинке табличка «Спать на церковных скамьях запрещено».

– Смотрите! – воскликнул Теренс, указывая на заросший ивами островок посередине реки. – Вон он!

Профессор Преддик, вне всякого сомнения. Он стоял у самого берега в раздуваемой ветром мантии и, наклонившись, вглядывался в воду сквозь пенсне.

– Профессор Преддик! – крикнул Теренс, чуть не кувырнув подпрыгнувшего от неожиданности наставника в реку.

Однако профессор успел ухватиться за какую-то ненадежную ветку и удержался на ногах. Поправив пенсне, он посмотрел на нас.

– Это мы! – прокричал Теренс, приставив ладони рупором. – Сент-Трейвис и Генри. Мы вас искали!

– А, Сент-Трейвис! – обрадовался профессор. – Присоединяйтесь. У меня тут великолепное мелководье, идеальный клев для голавля.

– Вы должны за нами сплавать!

– Слава? – не расслышал профессор Преддик.

Ну, начинается.

– Сплавать! – повторил Теренс. – Лодка ведь у вас.

– А! – опомнился профессор. – Подождите.

Он исчез в ивняке.

– Будем надеяться, он не забыл ее привязать, – вздохнул я.

– Будем надеяться, он не забыл, где ее оставил, – поправил Теренс, усаживаясь на берегу.

Я уселся рядом. Сирил, плюхнувшись в траву, немедленно завалился на бок и захрапел. Эх, мне бы так…

Теперь придется везти профессора обратно в Оксфорд, на что уйдет не меньше трех часов (и то если вовремя оттаскивать его от каждого луга и рыбной заводи).

Но, может, это и к лучшему. Самое оно, чтобы держать Теренса подальше от Мачингс-Энда, как просила Верити. Пока доберемся до Оксфорда, уже стемнеет, придется ночевать там, а утром, если повезет, уговорю Теренса подняться по реке до Парсонс-Плеже [18]. Съездим в Лондон или, например, на скачки. Когда там дерби проводится?

А может – как знать! – сон отрезвит Теренса, он прозреет и увидит в Тосси обычную пустоголовую щебетунью. Слепая влюбленность – это ведь тоже своего рода перебросочная болезнь, просто шалящие гормоны, которые отлично лечит здоровый сон.

Профессор пропал, как в воду канул.

– Наверное, нашел новую разновидность голавля и забыл про нас, – огорчился Теренс, но тут появилась лодка, огибающая оконечность острова. Профессор энергично греб, и рукава мантии надувались черными парусами.

Лодка ткнулась в берег ниже по течению, поэтому пришлось карабкаться к ней по тропе. Сирил ковылял следом.

Я обернулся поторопить его и врезался в Теренса, который застыл столбом, круглыми глазами глядя на лодку.

– Вы не представляете, сколько чудесных открытий я совершил, – похвастался профессор. – Этот остров – вылитое поле битвы у Данрит-Моу. А еще мне посчастливилось найти двухжаберного голубого голавля! – Он с гордостью продемонстрировал кастрюлю.

Теренс в ступоре смотрел на лодку.

Вроде бы никаких вмятин и царапин, за исключением тех, что были и при Джавице, пробоин тоже. Нос и корма совершенно сухие.

Нос. И корма.

– Теренс… – выдохнул я.

– Профессор Преддик, – пролепетал Теренс. – А что с нашими вещами?

– Вещами? – рассеянно переспросил профессор.

– Багажом. Портплед, корзины…

– А. – Лицо профессора прояснилось. – Под Salix babilonica[19] на дальней стороне острова. Забирайтесь. Я перевезу вас не хуже Харона, переправляющего души умерших через Стикс.

Я залез в лодку и помог Теренсу перекантовать Сирила – подтащил его на борт за передние лапы, а Теренс подтолкнул задние, после чего перебрался сам.

– Замечательное галечное дно, – отметил профессор, садясь на весла. – Идеально для плотвы. Много мошкары и мух. Я тут выловил красножаберную форель. У вас найдется невод, Сент-Трейвис?

– Невод?

– Чтобы тралить. Крючок портит рыбе губы.

– Сейчас не время для рыбалки, – покачал головой Теренс. – Нужно побыстрее загрузить лодку и двигаться обратно.

– Ерунда. Я нашел отличное место для ночлега.

– Ночлега?

– Что толку ехать домой и потом возвращаться заново? Голавль лучше всего клюет на закате.

– А как же ваша сестра с компаньонкой? – Теренс вытащил часы. – Уже почти пять. Если отплыть сейчас, увидитесь с ними за ужином.

– Нет нужды. Их уже встретил мой студент.

– Я и есть тот студент, профессор.

– Нонсенс. Того я перехватил на реке, когда работал над своей… – Он наставил пенсне на Теренса. – Боже правый, это и впрямь вы!

– Я встретил одиннадцатичасовой, но вашей сестры со спутницей там не было, значит, приедут тем, который в три восемнадцать.

– Не приехала она. – Профессор пристально вглядывался в воду. – Трава в самый раз для окуня.

– Да, ваша сестра не приехала, я знаю, – не сдавался Теренс. – Но если она прибудет следующим…

– Не сестра. – Профессор закатал рукав и сунул руку в воду. – Компаньонка. Сбежала и вышла замуж.

– Замуж?

Тетушка на платформе, помнится, возмущалась чьим-то замужеством.

– Вопреки всем сестрицыным стараниям. Познакомилась в церкви. Классический пример личного поступка. Историю вершат личности. Вместо нее сестра взяла племянницу.

– Племянницу?

– Большая умница. – Профессор вытянул склизкую плеть бурой травы. – Великолепно каталогизирует образцы. Жаль, вас не было на станции, вы бы с ней познакомились.

– Я-то был, а вот их не было, – настаивал Теренс.

– Уверены? – Профессор передал мне склизкий пучок. – Моди четко указала время в письме. – Он принялся хлопать по карманам.