Мир в подарок. (Тетралогия) - Оксана Демченко

– Все мы порой хоть чуть‑чуть бунтуем, – заметил Тимрэ.

Он встал, прошел по салону и вернулся с двумя кофрами. Снаряжение не нуждалось в проверке, однако работа позволяла истратить время и отвлечься от монотонности полета. Еще целых двадцать три минуты… Замки кофров щелкнули одновременно. Гладко выбритая голова Вирьи склонилась ниже, сосредоточенный взгляд обшарил идеально рассортированное и закрепленное на давно выверенных местах оружие всех необходимых видов, защитный костюм, коммуникатор дальнего действия.

Двадцать семь лет назад, когда Даур Трой в пятый, кажется, раз прямо и строго запретил Вирье покидать стаю, она не пожелала подчиняться. Но потом пообщалась с бабушкой, с Рианом… И согласилась с правильностью решения вожака. Поверила, что Йялл делает важное для всех дело, учится новому – одиночеству. И пусть это тяжело и даже ужасно, но в то же время необходимо. Нельзя мешать ему. Идти против воли вожака допустимо, отворачиваться от братьев посильно, а вот отказывать Йяллу Трою в праве и бремени исполнения большого дела никак нельзя. Значит, следует найти себе занятие, способное поглотить как можно больше времени. Обучение в Акаде не выглядело перспективным с этой точки зрения. И Вирья решила тоже обеспечить для стаи нечто новое и важное. Чем она хуже сына вожака? В конце концов, ее кровь восходит к не менее славному предку, Ринку, основателю рода Горр, чье имя унаследовал старший брат Вирьи. Предок был героем, имел право зваться защитником первого и лучшего из вожаков стаи – Лайла Энзи, основателя современной колонии на Хьёртте.

Как наследница хранителя жизни вожака, Вирья решила усовершенствовать подготовку волвеков для условий боя. Теперь, в мирное время, думать о смертельных схватках казалось нелепым. Но прекратить подготовку – значит утратить форму, отказаться от одной из граней развития расы. Она нашла решение: надо превратить бой в игру. Сначала идею никто, кроме Риана, не воспринял всерьез. Пришлось опять шипеть и ссориться, отстаивая правоту, а затем и уходить в предгорья Красной степи. Раз игра никому не кажется полезной, значит, идея недоработана, надо заняться ее шлифовкой.

Пятнадцать лет назад Вирья прилетела на Хьёртт и попыталась показать вожаку новый вариант правил. Возможно, ее бы и в этот раз никто не воспринял всерьез, такую колючую и несговорчивую, готовую настаивать, ругаться и дерзить там, где следует убеждать и мягко советовать, выслушивать сомнения и соглашаться хотя бы с некоторыми… Но в дело вмешалась жена вожака. Вирья до сих пор подозревала влияние Риана, как всегда с искренним удивлением отрицающего свое участие в принятии сколько‑нибудь существенных решений. Как бы то ни было, Тайя Трой лично встретила Вирью, заранее шипящую по поводу еще не полученного отказа, отвезла домой и выслушала, проявив всю ту вкрадчивую мягкость, которая характерна для большинства женщин ее народа. Ну зачем, в сущности, кипеть и ругаться, если ты умна, образованна, красива, обладаешь способностью производить благоприятное впечатление и осознавать движения души собеседника? Придет он со своим мнением, а уйдет – с тем, которое выгодно тебе. Счастливый и уверенный в своей победе уйдет… исполнять твой план.

– В вашей семье все странно, – посетовала Тайя, подавая на стол сладкое. – Твой старший брат, Ринк, вынужден растить близнецов и как мама, и как вожак, и как опекун. Ты по недосмотру великого гролла родилась девочкой, а впрочем, возможно, это его милость? Если тебе – да еще когти…

– А‑ш‑ш… Будь я мужчиной, меня бы выслушали, – зашипела Вирья.

– Дорогая, ты накопила эти предрассудки на Релате, – рассмеялась Тайя. – Будь ты гроллом, из тебя, уж прости, давно бы выбили дурь. Будь ты нормальной женщиной, ты бы давным‑давно добилась своего. Хотя тут я неправа. Зачем нормальной, в моем представлении, женщине затевать эти игры? Разве смысл женского существования состоит в демонстрации грубой силы? Стаей управляет вожак, но кто воспитывает его, кто формирует это лучшее, самое взрослое из сознаний? В первую очередь – его мама… Но ты меня опять не слушаешь. Придется мне выслушать тебя.

Тайя поправила браслеты, тонкие, нанизанные на руку в несметном количестве и приятно позвякивающие от каждого ее плавного и точного движения. Еще раз задумчиво взглянула на угрюмо сосредоточенную Горр. Вздохнула. Красивая девочка с правильным лицом, гибкой легкой фигурой, огромными глазами приятного даже для людей, теплого, почти карего, оттенка. Талантливый врач, Тимрэ ее хвалит. Надежная подруга, в Академии, когда она училась, все студенты – хоть люди, хоть айри, хоть волвеки – с серьезными проблемами мчались искать ее. Вирье можно выплакаться, пожаловаться, с ней приятно просто поговорить. Безнадежно справедливая, удручающе прямая и не представляющая себе, что такое компромисс… И вот итог. Совсем одна, живет в пустыне, упрямо делает нечто малопонятное. Ходит в стандартных штанах и рубахе зеленого цвета, голову побрила наголо, от женщины в ней осталось так мало… Ни семьи, ни дома, ни детей. Того и гляди, род Горр погибнет, ведь с братьями все обстоит не легче. А тут еще Риан велел не спорить и помочь в затее, безумной и бесполезной, по мнению жены вожака.

Когда Лайл Энзи создавал свою книгу, он не уделил женщинам стаи мыслей, не решился сам вплести это в общее сознание. Он попросил самых дорогих и лучших – супругу первого Йялла Сидду и еще Нику, снавь и наставницу лекарей – составить отдельную главу. «То, что получилось в итоге, на язык Релата не переведено», – улыбнулась Тайя. Как перевести столь странное и сложное? Как превратить в слова? Женщины стаи – личности, без всяких там восторженных попыток следовать общему настрою. Они предпочитают оставаться в тени и действовать мягко, исподволь.

Люди по ошибке, применяя свои стереотипы, твердят: в стае роль женщин ничтожна. Существует жесточайшее неравноправие: вожаком женщина не может быть никогда! Нелепые заблуждения подслеповатых людей. Вожак управляет разумом стаи и ее волей. А кто тогда наблюдает тени сознаний, тайные движения душ, кто мягко корректирует их? Люди не знают и не задумываются над этим. У них нет аналога подобной работе. Они нелепо полагают, что «личность» – понятие бесполое и универсальное, потому и стремятся к унификации ролей и прав. К жесткому и необратимому устранению естественных и логичных различий, так необходимых для полноценности общности и воспитания младших.

Сейчас жена вожака занималась своим самым главным делом. Мягко и без нажима правила то, что и глазу‑то незаметно. Чуть‑чуть подшлифовывала избыточно острые грани чудовищного характера Вирьи, опасного для нее самой.

– Ты уверена, что хочешь именно такой жизни? – уточнила Тайя.

– Ухш‑ш, почему мне никто…

– Не шипи. Сядь свободно и успокойся. Представь хоть на минуту, что тебе никто не возражает и не отказывает. Улыбнись. И мы с тобой начнем разбираться в деле с самого начала. Только не с этого глупого «я хочу». Детские слова, ты сама слышишь, как они портят впечатление? Придет Даур, он устал, на Хьёртте и без тебя полно «хочу» и еще больше «надо». В городе Семи Радуг критически низкий запас кислорода, была утечка. А в долине Сияния последним метеоритным дождем уничтожены овощные плантации. В Златолунной Радуге болеют непонятно чем дети человеков, а шахта по добыче ценного для Релата сырья встала из‑за проблем с оборудованием, и все это произошло за последние два дня.

– Что же мне делать?

– Сказать Дауру, что ты направляешься в купол Златолунной Радуги. Ты ведь эпидемиолог по первой специализации, так? Займешься детьми. И обдумаешь тем временем, что могут дать стае твои мечтания с играми. Это самый женский путь, дорогая. Сила принадлежит мужчинам, но гибкость – нам… Не надо просить, следует предлагать. Не надо ломать стены, достаточно открыть дверь. Когда ты развернешь все так, что игры сделаются нужными вожаку, получишь необходимое. Но польза должна быть настоящей. А пока убери со стола сладкое и поставь разогреть вот это блюдо. Мне надо переодеться.

Вирья вскочила и занялась уборкой с той неистребимой целеустремленностью, с какой исполняла любое, самое пустяковое, дело. Даур Трой появился в комнате, когда Вирья во второй раз протирала стол. Выглядел вожак утомленным, от присутствия гостьи, склонной шипеть и шуметь, помрачнел еще сильнее.

– Опять игры? – без надежды на разнообразие ответов уточнил он.

– Как можно?! – возмутилась Тайя, возникая на пороге. – Мы немедленно летим в город, где болеют дети. Ты без нас поужинаешь, ладно? Все готово, разогрето. Соседка обещала встретить нашего малыша и приютить на неделю, у них весело, своих детей трое. Можешь хоть когти отращивать, хоть на Релат улетать, хоть рычать на шахтеров, не выбирая выражений.

– Значит, по одной невнятной и сложной проблеме я могу не искать решения, предоставив его вам, – улыбнулся Даур. Проводил до двери, попрощался с женой. Коснулся подушечками пальцев бритого черепа Вирьи: – Девочка, объясни мне, зачем ты уничтожила волосы? Помнится, для вашей семьи характерны густые, волнистые, рыжие с золотом… Такая красота!