Некрочип - Синтия Хэррод-Иглз

Он достал копию протокола допроса Слотера и стал его еще раз перечитывать. Конечно, он знал все почти наизусть, но чем черт не шутит, вдруг возникнет какая-нибудь новая идея. Правда, материала было явно маловато. Рассказ Слотера выглядел на редкость бесхитростным, имел много слабых мест, но почему же он тогда так упорно держался своих показаний? Неман пришел в бар, предложил где-нибудь выпить на пару, а потом пошел к нему домой. Вне бара они с Неманом никогда прежде не встречались. Он его не убивал. Не имеет малейшего представления о том, как расчлененное тело оказалось в мешках для мусора. Зайти в бар во внерабочее время мог только он.

Если Слотер думает, что оставил хоть какую-то возможность для своей защиты, он просто ненормальный. Здесь есть все, чтобы считать его убийцей. Налицо мотивы преступления, орудия, благоприятная возможность и полное отсутствие алиби. Слайдер и сам готов был поклясться, что никто, кроме Слотера, не мог этого сделать. Не хватало только признания подозреваемого или какого-нибудь веского доказательства его вины. В этом смысле Слайдер мог предъявить лишь свои предположения. Кроме того, он почти ничего не знал об убитом. Питер Леман наверняка участвовал в каком-то преступном бизнесе. Предположительно, в контрабанде, а еще вероятнее – в контрабанде наркотиками. Можно было подумать: какая разница, раз уж он теперь мертв, – но не в характере Слайдера было успокаиваться, пока что-то остается невыясненным.

Неизвестно, сколько бы он просидел еще так: неподвижно, уставившись в стену, – если бы телефонный звонок не прервал внезапно ход его мыслей.

– Мистер Слайдер? – Это была Сюзанна Эдрич, находившаяся в крайне возбужденном состоянии. – Мистер Слайдер, мне только что звонил Питер!

– Питер?

– Да, мой Питер! Питер Леман! Оказывается, он жив! – В трубке послышался звук, средний между смехом и всхлипыванием. – Разве это не замечательно? Но я никогда и не верила, что убитым был он! Я не теряла все это время надежды, что он жив. В самом деле. Что-то в глубине меня постоянно твердило мне, что это так. О, как я счастлива!

Ее голос задрожал, и она опять всхлипнула прямо в телефонную трубку.

– Так, а сами-то вы где сейчас? – спросил Слайдер.

– На работе, – довольно ясно проговорила она, хотя одновременно произвела в трубке какой-то странный шумовой эффект. – Он мне сюда позвонил. Он не мог позвонить мне домой из-за моих родителей.

– А вам известно, где он в данный момент находится?

– У него нет желания говорить, в каком он сейчас месте. Потому что это секрет. Но ведь главное, что он жив!

«Пока», – уточнил про себя Слайдер.

– Хорошо, мисс Эдрич, я сейчас поеду прямо к вам. Оставайтесь на месте, никому больше об этом не рассказывайте, а если Питер еще раз объявится, постарайтесь выяснить, откуда он звонит или его номер телефона. Не удастся – тогда задержите его как можно дольше у телефона, пока я не приеду. Вы все поняли?

– Да, – сказала она и, прежде чем повесить трубку, добавила еще ряд невразумительных, но, без сомнения, радостных восклицаний.

Слайдер припечатал трубку к рычагам своего аппарата и был уже на ногах и звал Атертона, прежде чем он звякнул в последний раз. Одновременно на ум ему пришли те слова, которые он однажды сказал Космачу: в самых лучших детективных романах труп оказывается не трупом. Дело, можно сказать, буквально рассыпалось в его руках. Если Питер Леман жив, то грош цена такому делу.

Сюзанна Эдрич дала волю слезам и всласть наплакалась. Судя по всему, ей это показалось ни с чем не сравнимым удовольствием, и она каждую минутку была готова вновь разрыдаться. Слайдер старался задавать свои вопросы с особой осторожностью, чтобы ей легче было сдерживать слезы – иначе, они рисковали получить от нее одну только соленую воду.

– Вы уверены, что это был именно он, а не кто-нибудь еще? Вы абсолютно убеждены в этом?

– Да, конечно. Если бы это был не Питер, я сразу определила бы по голосу, – радостно сообщила она. – Он сказал: «Привет, Суз», – он всегда называет меня Суз. Я сказала: «О Боже, Питер, я думала, ты умер!» Но теперь мне ясно, что я так не думала, в глубине... – сказала она серьезно.

Слайдер понимал, что она находилась в плену мистических переживаний. Ее любовь к Питеру Леману многократно усилилась в результате короткого, но богатого на события вдовства. И теперь, восстав из мертвых, он превращался в ее единственную страсть на всю жизнь.

– Он удивился, когда узнал, что вы считали его мертвым?

– Ну а как же вы думаете? Я ему тут же все рассказала: про труп и этого человека из рыбного бара, про то, какие вопросы вы мне задавали.

– А что он сообщил вам о себе? Он сказал, где был все это время?

– Нет, он сказал только, что вынужден скрываться...

– Скрываться? – не выдержал Слайдер. Вся эта история все больше походила на розыгрыш. Сюзанна посмотрела на него с удивлением.

– Да. Он сейчас скрывается. Он сказал, что выполняет какую-то важную работу по заданию одного человека и поэтому должен на время исчезнуть из поля зрения, и никому не должно быть известно, где он находится. А мне он позвонил только потому, что не хотел, чтобы я переживала понапрасну, – радостно сообщила она. – Видите, как хорошо он ко мне относится.

– А что это за работа, про которую он упомянул? Что-нибудь противозаконное?

– Нет, конечно же! Питер ни за что бы за такое дело не взялся, – возмутилась она.

– А зачем же, в таков случае, ему скрываться? – вмешался Атертон, спокойствие которого было нарушено обнаружившимся противоречием.

– Ну хорошо, не знаю! – довольно грубо ответила она. – Он ведь сказал мне, что это секрет, А если бы он все рассказал, то это был бы уже не секрет. И еще он предупредил, чтобы я никому не говорила про наши отношения. Но я подумала, что лучше вам все сразу сообщить, чтобы вы больше не наводили справки насчет него. Только обещайте мне, что кроме вас, это никому не станет известно.

– Кому мы не должны говорить? Кого он боится?

– Я от него этого не слышала. Раз секрет, то что уж тут спрашивать. Но он обещал, что потом обязательно мне все расскажет.

Слайдер и Атертон переглянулись. Все, чему они были свидетелями, как бы сошло со страниц одного из романов о 30-х годах, причем далеко не самого лучшего.

– Мисс Эдрич, постарайтесь рассудить логически. Он, должно быть, вовлечен в какую-то противозаконную деятельность. Все остальное не нуждается в таком строгом сохранении тайны.

– А военная тайна? Или секретная служба? А мало ли существует промышленных секретов, раз уж речь зашла об этом? – возмущенно проговорила она. – Думаю, вам просто очень хочется, чтобы Питер оказался преступником. Вот вы и поторопились сделать выводы. На то вы и полицейские, – добавила она с упреком. – Выходит, зря я вам все рассказала. Мне-то казалось, вы будете благодарны за мою помощь.

– Так мы благодарны. Конечно, – поспешил заверить Атертон. – Замечательно и то, что ему пришло в голову вам позвонить. Должно быть, он вас по-настоящему любит.

От такой неприкрытой лести она заурчала, как чайник над конфоркой. Слайдеру оставалось только удивляться.

– Да, это действительно так.

– По всей видимости, ему предстоит еще скрываться некоторое время. И вы, наверно, лучше, чем кто-либо, понимаете, что он не в силах будет подавить в себе желание еще, хотя бы однажды поговорить с вами. Вы согласны со мной? То есть, я хочу сказать, нет для него сейчас большего утешения, чем возможность услышать ваш голос.

– Пожалуй, что так. Он сказал, что еще позвонит мне, – скромно признала Сюзанна.

– И когда он это сделает, мы бы хотели – это чрезвычайно важно! – чтобы и у нас был шанс пообщаться с ним. Поверьте, это ничем ему не грозит. Просто мы отчаянно нуждаемся в кое-какой информации.

По лицу Сюзанны было заметно, что эта просьба ее озадачила.

– Не знаю даже... Конечно, я могла бы его спросить. Но согласится ли он? Мне бы не хотелось, чтобы по моей вине Питер оказался в опасности.

– Вот и мы о том же. Ваш Питер сейчас уже находится в опасности. И нуждается в нашей помощи. А мы не можем взять его под свою защиту, потому что не знаем даже, где его искать.

– Да, похоже, вы правы, – согласилась она.

В течение последующих нескольких минут Атертон, демонстрируя свои незаурядные актерские способности, добился того, что Сюзанна обещала помочь в любой форме установить телефонный контакт с Питером. Как в таком случае принято говорить: дело мастера боится.

– Теперь для нас главное уговорить Бэррингтона дать нам еще людей, – сказал Слайдер уже в машине, когда они возвращались в участок.

– А сколько лоботрясов тебе вообще нужно – кроме тех, что уже имеются?

– Трудно пока сказать, – проговорил Слайдер с унылым видом. – Она настолько уверовала в то, что является героиней фильма Хэмфри Богарта, что приходится ставить под сомнение все, что от нее слышишь.