Испытание Огня - Анна Гаврилова

И что тогда будет?

В учебниках про такое не писали, и Зяба мне этого не говорил, но я отчего-то точно знала — Глун на собственное подсознание грешить не станет. Стоит мне выйти за рамки его фантазии, и мужчина поймет, что его мысли уже не тайна.

Как отреагирует куратор на подобное известие? И что ждет меня в этом случае в реале?

Разум подсказал — ничего хорошего. Знание маленьких грязных секретов еще никому добра не приносило. Следовательно, нельзя себя выдавать. И выход в действительности лишь один — проснуться. Но как?

А Эмиль, в отличие от меня, философскими вопросами не задавался. Он точно знал, чего хочет. Его рука — та, которая на самом сокровенном лежала, — пришла в движение. Пальцы, невероятно гибкие в результате регулярных тренировок всякими магическими жестами, начали медленный, чувственный и совершенно бесстыдный танец. А вторая рука скользнула на мою грудь, сжала, вызвав новую сладкую волну жара.

— Эмиль!..

Его рука даже не дрогнула.

— Эмиль, я…

— Ты, — перебил мужчина мягко. — Ты с ума меня сводишь.

И тут я поняла: осознанность — это ужасно! Лучше бы я, как раньше, была просто «наблюдателем»! Хотя бы потому, что в этом случае ответственность за реакции тела лежала бы не на мне, а на той, другой, которая как бы не я, а… а…

— Ах!

— Тшш, — повторил Эмиль. В его голосе слышалась улыбка.

А я молчать не могла! Как молчать, когда ласки стали не просто откровенными, а прямо-таки убийственными?

— Эмиль! — В этом моем стоне звучала мольба, но…

— Тихо, милая. Обещаю, тебе понравится.

Буквально в следующую секунду руки фон Глуна переместились на мои бедра и, с удивительной легкостью приподняв мое тело, перевернули.

Я оказалась распластанной на нем, а Эмиль прошептал:

— Иди ко мне.

И потянулся к моим губам.

Я невольно дернулась, стараясь не допустить поцелуя, и брюнет лукаво улыбнулся.

— Ты так забавно сопротивляешься, — тихо сообщили мне.

И вот понимала, что лучше промолчать, потому что «фантазии» не разговаривают, но…

— Я еще не начинала сопротивляться, лорд Глун.

Эмиль замер. В синих глазах мелькнуло изумление, но тут же исчезло.

— Ах так? — Это была угроза. Шутливая, но все-таки. — Значит, лорд?

Мм-м? А что я такого сказала?

— Что ж, в таком случае, Дарья Андреевна, будьте добры…

Меня вновь ухватили за бедра и подтянули, в явном намерении посадить… чуть-чуть иначе. Чуть ближе и…

От осознания того, к чему все движется, по телу прокатилась новая волна нестерпимого жара и слабости. Однако это не помешало упереться ладонями в мужскую грудь и выдохнуть:

— Эмиль, прекрати!

— Ты действительно хочешь, чтобы я прекратил? — насмешливо ответили мне.

И прежде чем я нашла в себе силы повторить требование, меня опять приподняли и… и, собственно, все.

Проникновение было медленным, но воспротивиться ему я не смогла. И позорно застонала, едва оно завершилось. Хуже того, я еще и выгнуться умудрилась, и сжать бедра. Последнее вызвало новый стон, но уже не мой. Куратор даже глаза на миг закатил.

А потом… он начал двигаться. Да-да, сам! И еще подколол:

— Ну же! Сопротивляйся, милая!

Как ни смешно, я себе то же самое говорила. Повторяла как мантру, как молитву! Но сил, чтобы прекратить все это, не находилось. Я плавилась в его руках, горела от его движений, и в какой-то момент перестала изображать каменное изваяние, поддаваясь ритму, который задавал Эмиль.

Впрочем, плавилась я не только от кайфа, но и от стыда. И многочисленные зеркала, в которых отражалась наша страсть, возводили этот стыд в особую, высшую степень.

И… они же меня спасли!

В какой-то миг мелькнула мысль — а что, если нас кто-то видит? Что, если Зяба следит? А следом другая — я сплю! Сейчас я лежу в постели, на чердаке, а там Зяба и Кузя. И… черт, я слишком хорошо помню, что было в прошлый раз! Я не готова пережить этот позор снова!

Эмоция была слишком сильной — гораздо сильнее того, что я испытывала с Глуном. Думаю, именно поэтому случилось то, чему позже я очень сильно радовалась — меня вышвырнуло из сна. Вот просто р-раз, и все.

Да, я все-таки очнулась. Несколько минут лежала, не шевелясь и боясь даже вздохнуть. Чувствовала, как колотится сердце, как пылают щеки, и молчаливо молилась — только бы «домочадцы» не засекли.

И кто-то эти молитвы все-таки услышал, потому что, когда способность мыслить здраво вернулась, я поняла — обошлось. Кузьма самозабвенно похрапывал в ногах, а от старинного зеркала не доносилось ни звука. И даже когда я выскользнула из-под одеяла и направилась в ванную, призрачный монстр не проявился.

Зяба выглянул лишь после того, как я вышла из ванной. Уже умытая и почти спокойная.

— Чего не спишь? — буркнул мой чешуйчатый друг шепотом.

— Думаю, — не моргнув, соврала я.

— О чем?

— О том, что побегу все-таки быть. И о том, что нам нужно попробовать переселить тебя в другое зеркало.

— Даш, пока на тебе следящая метка, побег не имеет смысла, — напомнил призрак. — Так что не забивай голову, лучше нормально выспись. До рассвета еще три часа.

После чего меня оставили в одиночестве. Вместе с исчезновением Зябы пропало и легкое зеленоватое свечение, шедшее от зеркала. Чердак снова погрузился во тьму.

Три часа до рассвета? Блин. Три часа! Еще спать и спать, а этот… Ну, Глун, ну, фантазер. Чтоб ему… чтоб у него…

Я запнулась и помотала головой. Нет. Не о том думаю. И вообще… надо спать. Спать и набираться сил! А Глун… да пусть хоть обфантазируется!

Тем не менее в постель я забиралась с опаской и очень долго не могла расслабиться. Самым ужасным в этой ситуации было то, что я не знала, хочу ли увидеть продолжение «сна» или все-таки нет.

К счастью или к сожалению, но уснула я раньше, чем нашла ответ на этот вопрос. И новых сновидений эта ночь не принесла.

Глава восьмая

Прекрасно понимала: мои мальчики, ну то есть Кузя и Зяба, в инструкциях не нуждаются и осознают обстановку, возможно, даже лучше меня самой. Но уйти на завтрак, не дав строгий наказ сидеть и не высовываться, я не могла. Слишком уж сильно за них волновалась.

В таком вот слегка взвинченном состоянии я покинула чердак. И дико удивилась, обнаружив в коридоре преподавательского этажа Кэсси.

Рыженькая «эльфийка», облаченная в форменный алый балахон и прижимающая к груди сумку с книгами и тетрадями, ждала… да-да, именно меня!

— Что случилось? — забыв поздороваться, выдохнула я.

Девушка пожала плечами и не ответила. Встревоженной она не выглядела, и я решила не спешить наводить панику. Учтиво кивнув сокурснице, заперла дверь на ключ, спустилась по узкой чердачной лестнице и только после этого повторила вопрос: