Драконовское наслаждение - Анна Ольховская

– Ларочка, ну что ты говоришь такое! Бабульку нашу ты знаешь, ей бы сказки писать – миллионершей стала бы! А девушка от пережитого, сама видишь, того...

– Но ведь я кого-то видела в нашем саду!

– Не кого, а что. Родная, ну перестань, мы же с тобой вместе смеялись, когда получше куст рассмотрели! Да, ночью его действительно можно принять за чудо-юдо заморское, но только ночью да после баек Матрены Ивановны. Ты же у меня умная женщина, неужели всерьез начала верить в существование Змея Горыныча?

– Коленька, но ты бы видел раны на теле бедняжки! Эти выгрызенные дыры! Именно выгрызенные, понимаешь?!

– Понимаю, понимаю, успокойся, солнышко мое! Все-все, тише, родная, тише, – он начал медленно покачивать трясущуюся, словно от озноба, жену, и, прижавшись губами к пахнущим солнцем волосам, шептал ласковые и нежные слова.

Обычно это помогало, Лариса расслаблялась и успокаивалась, но сегодня ничего не получалось, тело жены по-прежнему было каменным от напряжения. Она подняла на Николая переполненные тревогой глаза и еле слышно произнесла:

– Коленька, беда ведь у нас!

– Какая еще беда, о чем ты? – Николай Павлович вдруг почувствовал, как сердце сдавила огромная безжалостная ладонь. – Да, девушке много пришлось перенести, но скоро ее в больницу доставят, в самую лучшую, Олег с Мартином сюда спешат!

– Я не о том, у НАС беда, понимаешь?

– Ну перестань, ты ведь звонила Олегу, у них с Варей все в порядке, мы с тобой – вот они, все у нас хорошо! И девушке вот смогли помочь благодаря Карпову. Какой все-таки умный у нас котяра, правда? Это же надо – нашел в лесу раненую девушку и побежал к хозяевам за помощью! Про собак я такое слышал, а вот чтобы кот!

– Коленька, не пытайся меня отвлечь, – Лариса резко поднялась со стула и подошла к окну. – Мне плохо, понимаешь? Даже хуже, чем было, когда Варя едва не погибла в Швейцарии! С моей девочкой беда! Господи, ну что же это! За что?!

Женщина медленно опустилась на пол и тихо заплакала.

Николай Павлович подбежал к жене, подхватил ее на руки и отнес в большое удобное кресло, стоявшее возле камина. Сбегал на кухню, принес стакан воды, но Лариса пить не стала, а поток слез все нарастал.

С дивана послышался приглушенный стон, девушка что-то хрипло прошептала и попыталась встать.

Николай Павлович растерянно замер посреди комнаты, переводя взгляд с одной женщины на другую. И что теперь делать? К кому бежать, кого успокаивать?

Ладно, попробуем так, он свою жену знает, должно помочь:

– Лариса, – присев на корточки, Николай резко встряхнул все больше погружавшуюся в пучину истерики женщину, – Катя очнулась, ей нужна твоя помощь! Я один не справлюсь, слышишь?! У нее кровь идет!

Профессиональный долг спасательным кругом вынырнул из глубины души и понес сознание женщины на поверхность. Выше, выше, выше, и вот уже в помертвевших от боли глазах блеснула искорка сочувствия, затем вторая, третья...

Лариса поднялась, вытерла ладошкой слезы и решительно направилась к дивану, на котором металась в бреду Катя.

Ее глаза были открыты, вот только ни капли разума там не было, один лишь запредельный ужас. Девушка смотрела на кого-то невидимого и, заслоняясь от него руками, стонала:

– Не надо! Ну пожалуйста, не надо! Я ведь все делаю, как ты приказываешь! Не надо!!!

– Тише, хорошая моя, тише. – Лариса Дмитриевна приложила ко лбу девушки влажное полотенце и повернулась к мужу: – Коля, придется сделать успокоительный укол, в холодильнике коробка с ампулами лежит, принеси, пожалуйста. А шприц в аптечке возьми. Там же пузырек со спиртом стоит.

– Хорошо, когда в доме есть медик, – облегченно улыбнулся мужчина – кажется, все в порядке, Ларочка отвлеклась от плохих мыслей – и поторопился выполнить просьбу жены.

Укол подействовал, уже через пять минут девушка заснула.

Лариса Дмитриевна устало откинулась на спинку стула и посмотрела на часы:

– Быстрей бы Олежек с Мартином приехали, девушку надо как можно скорее в больницу доставить. Может, не стоило нам их впутывать, вызвали бы местную «Скорую», потом участкового разыскали, это ведь, в конце концов, дело полиции.

– В полицию мы всегда успеем сообщить, а вот насчет районной медицины... Ларочка, врачи, конечно, везде хорошие, но разве можно сравнивать оснащенность местной больницы и современного медицинского центра?

– Ну да, конечно, – взгляд Ларисы Дмитриевны снова начал уплывать. – Почему она не звонит?

– Кто? – Николай Павлович страдальчески поморщился – кажется, опять начинается.

– Варя.

– Да не переживай ты... Стоп! – мужчина настороженно прислушался. – Ты слышала?

– Что?

– Вроде машина подъехала.

– Наконец-то! – Лариса Дмитриевна подхватилась с места и побежала к входной двери. – Это Олежка! Так быстро!

– Вот именно, что быстро, – Ярцев раздвинул пальцами полоски жалюзи и попытался рассмотреть подъехавшую к их дому машину. – Слишком быстро. И потом, Олег ведь сказал тебе, что они будут не на машине. Мы еще с тобой гадали – на чем тогда.

– Да ладно тебе, больше некому ведь! – Женщина собралась отпереть замок входной двери, но замерла, услышав окрик мужа:

– Стой! Отойди от двери! Быстро!

– Николай, что за тон! Почему ты мне грубишь?

Вместо ответа Николай Павлович вбежал в небольшую комнатушку, расположенную возле входа, и через секунду прочные стальные роллеты с урчанием поползли вниз, превращая дом в крепость.

– Что происходит? – Женщина торопливо направилась вслед за мужем и обнаружила его сидящим перед монитором видеонаблюдения.

Когда при проектировании дома Ярцев настоял на оборудовании системы безопасности, и Лариса, и Варя долго подкалывали главу семейства: бывших военных не бывает, офицер всегда готов к бою, даже в мирной деревушке, где всех солдат – дед Прокоп с берданкой.

Но Николай Павлович проигнорировал шуточки и хиханьки, не говоря уже о хаханьках, и на всех окнах, в том числе и на втором этаже, были установлены стальные защитные роллеты. А на участке расположились в укромных местах камеры видеонаблюдения, выведенные на один общий монитор. Имелась и сигнализация, но всем этим добром до сих пор ни разу не пользовались. Протестировали перед заселением, и на этом успокоились.

А повод для подколов остался – полгода уже живем, и хоть бы кто покусился на безопасность семьи Ярцевых! Там уже небось заржавело все и провода сгнили.

Не заржавело. И не сгнили.

Картинка на мониторе была очень четкой. И звук тоже неплохим.

ГЛАВА 35

И то, что изображение со звуком транслировали сейчас, Ларисе Дмитриевне не понравилось. Ну вот ни капельки.

Потому что никого из пяти здоровенных амбалов, выбравшихся из совершенно бандитского по виду черного джипа, она не знала. И знать не желала – зачем ей иметь среди знакомых не обезображенных интеллектом качков, чьи могучие шеи в диаметре гораздо больше, чем бритые наголо головы?

На заблудившихся туристов эти парни походили мало, туристы не ведут себя столь нагло: не обратив никакого внимания на прикрепленный возле калитки звонок, качки попытались пройти во двор. Но калитка оказалась закрыта, она блокировалась автоматически, как только роллеты начинали движение.

Прибывшие снова не стали заморачиваться вежливым общением со звонком и один из них пару раз пнул ногой калитку, рассчитывая, видимо, на привычную для Низовки хрупкость сооружения.

Вот только калитка тоже была причиной для бесконечных шуточек над папой Колей и его девизом «Мой дом – моя крепость». На своей старенькой дачке Ярцев воплотить в жизнь военные навыки не мог по одной простой причине – средств на это не было.

А когда они, средства, появились, Николай Павлович (кстати, Олег с удовольствием помогал отцу – любой мужчина в душе отчасти мальчишка, всегда готовый поиграть в войнушку) оттянулся по полной программе. И обычные, на первый взгляд, ворота и калитка из дерева были укреплены стальными листами, причем сделано это было совершенно незаметно.

Пока не пнешь ногой.

Размахавшийся нижними конечностями детина взвыл и, сотрясая воздух унылым однообразием незатейливого мата, отпрыгнул от калитки, потирая ушибленную ногу.

Незваные визитеры посовещались и наконец решились воспользоваться звонком.

Настойчиво так, словно вымещали на несчастной кнопке свое раздражение.

Николай Павлович нажал кнопку переговорного устройства:

– Да, слушаю.

– Ты не слушай, – прогудел один из приматов, – ты дверь открывай да девку нам верни.

– Во-первых, попрошу не тыкать, мы с вами на брудершафт не пили...

– Чего-о-о?

– Того. А во-вторых, о какой девке вы говорите? Никого, хотя бы отчасти соответствующего этому термину, в моем доме нет.

– Слышь, мужик, не борзей, понял? И умничать тут не надо, я этого не люблю.

– Понимаю.

– Ты че, о...ел, в натуре? Дверь открыл и девку вернул! Она из психушки сбежала, совсем конченая, хрень всякую несет и сама себя уродует.