Кровавые Горгоны - Генри Зу

— Кочевник! — крикнул Синдул.

Прежде чем Варсава заставил темного эльдар замолчать резким ударом, человек внизу отозвался на крик.

— Как дела, коаг!

Длиннорукий человек с невероятной быстротой вскарабкался на уступ, с легкостью цепляясь за валуны. Из волос кочевника торчали остатки перьев. Это был Гумед.

— Зачем ты преследуешь меня? — взревел Варсава. Его рука потянулся к булаве, болтавшейся на боку.

— Почему ты оставил нас умирать? — парировал Гумед.

Его голос дрожал. Он говорил, словно раненный человек, однако физические раны на теле практически отсутствовали.

— У меня есть планы, которые ты не поймешь. Ты хорошо исполнил свою роль, человек, и за это я пощажу тебя. Но более не следуй за мной. Уходи, пока я не передумал.

Гумед упал на колени.

— Мои люди сгинули. Мне некуда идти. Ты можешь убить меня, если хочешь, Красный Бог.

Варсава начал прикидывать в голове варианты тактического использования кочевника. Он мог убить его здесь и покончить с этим. Варсава не получил бы от этого удовольствие, но избавился от последующих трудностей. Или он мог использовать Гумеда в качестве проводника. Намного легче и быстрее пройти бесплодные земли с проводником. После короткого общения с этими людьми Варсава осознал их привязанность к этой земле. Возможно, это будет неплохой выбор.

— Ты пойдешь со мной, Гумед. Мне нужны твои знания об этих землях, — произнес Варсава.

— Я не пойду, — безучастно произнес Гумед. — Ты предатель. Ты бросил нас умирать. Я видел, как ты убегал.

— Я твой бог, — напомнил ему Варсава.

— Ты — жестокий бог.

Варсава не мог понять опасения людей. Он знал о них, но не понимал. Люди эмоционально привязывались к вещам, объектам, другим людям, животным. Это ослабляло их разум. Варсава не знал другой связи кроме как кровной. «Кровная связь» была прагматичным понятием и означала коэффициент эффективности на поле боя. Он не питал каких-либо чувств к Саргаулу, он просто должен был найти его, как мечник, потерявший свой меч.

В голове Варсавы не была места для подобных эмоций. Он совсем не понимал Гумеда.

— Некоторые битвы выигрываются, некоторые проигрываются. Сегодня ты проиграл, — произнес Варсава.

Гумед изобразил гримасу на лице.

— Я потерял все.

— Ты был рожден нагим. У тебя есть все. Ты просто потерял то, что к тебе прикреплялось во время твоего взросления, — ответил Варсава. Он пересек уступ и заметил пламя над лагерем вдалеке.

Плечи Гумеда задрожали.

— Я потерял сыновей.

Варсава обдумал это и затем кивнул.

— У них не было геносемени. Ты можешь заменить их, — ответил он, наслаждаясь своим поучительной речью.

Гумед ничего не ответил, и Варсава продолжил.

— Ты пойдешь со мной. Я просчитал, что благодаря твоим знаниям и опыту я сокращу время в пути на тридцать процентов.

— Оставь меня, Красный Бог. Тебе нечего дать мне взамен.

— Я оставил твоих людей. Но я все еще могу спасти твой мир.

Конечно, это была ложь. Варсава не верил в это. Но ложь была еще одной вещью, с помощью которой можно было управлять людьми. Ложь создавала реальность. Варсава не понимал, что останавливает людей ото лжи — какой-то смутный социальный контракт с их сородичами? Еще один фактор, снижавший боевую эффективность.

— Как? — наконец произнес Гумед, взглянув на Варсаву. Десантнику-предателю было противно смотреть на рыдающего мужчину. Он даже не был уверен, остались ли в нем слезы или нет. Скрывая свое отвращение, Варсава положил руку на плечо Гумеда.

— Я же бог, помнишь? У меня есть планы.

Глава 16

И так они шли вместе, Гумед вел Кровавую Горгону, который в свою очередь тянул темного эльдар за поводок. Они шли по тропам через каменную пустыню, покрытую трещинами. Земля напоминала покрытую мозолями пятку: сухая и потрескавшаяся.

Козы никогда не паслись здесь, но на камнях виднелись следы их копыт. Племена, кочевавшие между бесплодными землями и Уром, считались бедными из-за небольшого количества коз. Жители Ура также были хитрыми торговцами и частенько обманывали жителей севера.

Но сейчас не было никакой торговли.

Небо было застлано бледно-желтыми облаками. Влажный газ представляющий собой кислоту, разъедающую почву, пришел из атмосферы. Ландшафт казался высохшим, словно смена сезонов, возрождение и экологические изменения — все это остановилось. Новые корни не росли на месте старых.

В полдень, когда солнца стояли в зените, Гумед и Синдул выдохлись, и Варсаве пришлось сделать привал в обломках на Северных равнинах.

Остатки вагонов и тележек были пусты, но вода в проемах отдавала кислятиной и имела мерзкий запах. Казалось, атмосфера была пропитана чумой. Однако присутствие мертвецов не ощущалось.

Наконец, найдя временное пристанище, Варсава снял мешок с темного эльдар. Синдул поморщился при виде солнечных лучей. Недели без извращенных наслаждений истощили его, повергнув в депрессию.

Они отдыхали две ночи, а затем снова двинулись в путь. Гумед и Синдул спали на кроватях, все еще хранивших запах смерти своих предыдущих хозяев.

Путники питались тем, что находили среди брошенных лотков: сушеную козлятину и немного сухофруктов. Варсава не спал и за все время съел лишь небольшой кусок мяса. Он провел часы, измеряя расстояние, планирую дальнейшую стратегию и чистя оружие.

Иногда Гумед рассказывал о своем племени. В такие моменты его голос был наполнен горечью. Он с любовью рассказывал о своих соплеменниках, сокрушаясь об их безрадостной кончине.

Космический десантник Хаоса не понимал, почему Гумед так привязан к людям и предметам. Понятия семьи и дома отсутствовали в его сознании. Варсаву раздражал тот факт, что он не понимал Гумеда.

Для этих людей все имело значение. Варсаву интересовало, как слабые интеллекты кочевников могут противостоять наплыву эмоций. Кровавая Горгона представлял жизнь, как череду тренировок и сражений. Конечно, были и другие вещи в промежутке между тренировками и войнами, но это мало интересовало его. Его разум был сфокусирован на одной цели. Варсава не чувствовал никакого сожаления по поводу смерти людей Гумеда. Здесь не было эмоций, а только простой расчет, помогающий достичь цели.

Десантник-предатель просто не находил логики в рассуждениях человека.

Через четыре дня брожения по бесплодным землям они достигли широкого бассейна с испещренной трещинами глиной. Это был бессточный, иссушенный океан окаменелостей и угля.

Ландшафт был знаком Варсаве и вселял в него надежду. Ему показалось, что он уже видел его раньше. Без сомнения Саргаул был здесь.

Варсава вспомнил дымовые трубы, выраставшие из земли. Взглянув в прицел болтера, он увидел шипастые гравитационные танки темных эльдар. Они были похожи на лезвие меча и парили в воздухе.

— Это место?

Синдул пожал плечами.

— Это одно из мест, откуда мы начинали охоту. Здесь мы держали пленников.

Кивнув, Варсава глубоко вдохнул, вернув ощущение знакомого пейзажа, хотя он и не был здесь раньше. Он ощущал здесь присутствие Саргаула, и был уверен в этом, так как его сердце начало учащенно биться.

— Мой кабал может все еще быть здесь, — произнес Синдул.

— Тогда я убью их.

— Дай мне клинок, позволь мне сражаться.

Варсава расхохотался.

— Ты держишь меня за дурака? Отпустить тебя, чтобы ты сражался за меня? — Снова захохотал Варсава.

Но Синдул был серьезен.

— Я не могу позволить кабалу увидеть меня захваченным. Лучше я стану предателем.

— Я не отпущу тебя, эльдар. Побереги свои трюки для других простаков.

— В моей культуре есть другое наименование предателя. Мури’ви. Это значит игрок, или авантюрист. Но оно имеет и более глубокий смысл. Это слово означает: воин, который переиграл сценарий.

— Ты желаешь стать предателем.

— Конечно. В противном случае я всегда буду рабом в их глазах. Даже после смерти меня будут считать рабом.

В какой-то степени Варсава понимал его. Позор и гордость были основами характера. Поэтому он мог понять ход мыслей темного. Синдул не мог вернуться к своим людям рабом или нейтрализованным воином. Он выберет предательство. Темные эльдар ценили обман, поэтому в предательстве не было позора.

— Да будет так, — согласился Варсава.

Он не желал позора даже своим врагам. Он предпочитал, чтобы они умирали с мечом в руках.

Варсава резко сорвал цепь с Синдула и приподнял темного эльдар за волосы. Синдул скривился, задрыгав ногами. Зажав голову темного эльдар, Варсава извлек экстрактор из своей булавы.

Ноги Синдула продолжали дергаться, когда Варсава начал процедуру. Она была долгой и болезненной, особенно при условии, если объект пытается вырваться.