Тайна империи - Николай Раков

План тюрьмы четко отпечатался в памяти Самума, когда шип-топ передал сознание охранника под контроль своего хозяина. Сама сущность, поднявшись тремя уровнями выше, проникла в центр электронного наблюдения тюрьмы. Трое дежурных, следящих за работой камер слежения, и двое охранников уже через минуту ничего вокруг себя не замечали. Четвертый дежурный, не отрываясь, внимательно смотрел в экран голографа, периодически передвигая взад и вперед тумблеры электрических замков, открывая и закрывая двери коридоров. Пленный профессор в сопровождении конвоира беспрепятственно двигались к выходу из тюремного бункера. Последний пост охраны не проявил никакого интереса к вошедшим, что тоже было результатом работы шип-топа. Дежурный офицер безразлично нажал кнопку, открывающую двери лифта, вынесшего беглеца с его сопровождающим на поверхность.

Тюрьма особого назначения располагалась под базой дивизии императорских бронетанковых войск, что в свою очередь гарантировало ее неприступность. Слоняться по ее территории диверсант не мог даже под «конвоем». Слишком много глаз и еще больше вопросов могло возникнуть у любого проходящего мимо офицера.

Основная задача Самумом была выполнена. В каком бы виде информация о действиях Ю-Сима ни дошла до ушей императора, это был результат проводимой операции. Теперь было необходимо оставить дополнительные следы причастности к побегу Многоликого, и можно превращаться в непримиримого бойца «Патриотического фронта». На два десятка планет, входящих в состав империи, одного Колдуна было явно маловато.

Для того чтобы покинуть базу, нужен был подходящий транспорт. Недолго думая, Самум принял решение уходить с хорошим шумовым эффектом. Диверсанту вспомнился проходческий комбайн, обеспечивший побег на Сохара, и мнение Колдуна, что он бы не поменял его даже на танк. На базе комбайна явно не было, но такую мелочь, как танк, найти не составляло никаких проблем.

Первая машина, обнаруженная в боксе, куда их вынесла лифтовая кабина, оказалась стоящей на профилактике, зато вторая была готова сразу рвануться в бой, что ей и предстояло сделать. Минут десять угонщик, не торопясь, щелкал тумблерами, изучал пульты управления, расположенные в башне. Еще пять минут ему понадобилось, чтобы освоиться на месте механика-водителя.

Двигатель завелся с пол-оборота, порадовав слух беглеца ровным гулом. Шестидесятитонный мастодонт слегка дернулся, лязгнув гусеницами, будто подбираясь для прыжка. Водитель, включив коробку передач, еще удерживал тормозами машину.

— Извините, господа, я очень тороплюсь, — процедил сквозь зубы диверсант, отпуская тормоза и до упора выжимая педаль газа.

Ворота бокса вылетели от лобового удара со страшным грохотом. Бронированный зверь, набирая ход, пронесся по бетонной площадке перед боксами, Не вписавшись в поворот, он заскользил по жесткому покрытию, выбивая гусеницами снопы искр и снося бортом попавшийся на дороге грузовик. Машина, кувыркаясь, вспыхнула. Над базой раздался рев сирен тревоги, и яркие лучи прожекторов стали резать дежурную полумглу ночного освещения.

Самум только добавлял обороты двигателю, не отрывая взгляда от экрана водителя. Удар, и бронетранспортер, откинутый массой движущегося танка, проламывает стену стоящего рядом здания. Еще удар. На этот раз по броне застучало градом летящих кирпичей. Машина врезалась в угол складского строения, так как водитель, не церемонясь, срезал углы по ходу своего движения.

Десять минут вакханалии и кошмара уложились в сознании беглеца в несколько секунд. Рычаги управления рвались из рук. Танк совершал прыжки по окончании небольших подъемов, сносил ограды и рушил коттеджи офицерского состава. Отбрасывал с дороги или сминал немногочисленные легковые автомобили, попадавшиеся на его пути. За ревом двигателя крики выскакивающих на дорогу полуодетых солдат были абсолютно не слышны. Те, кому повезло, успевали отпрыгнуть в сторону, но то и дело ощущались мягкие шлепки о броню. Наконец машина, вздрогнув от удара, проломила очередной бетонный забор. Мелькание на водительском экране прекратилось. Впереди, насколько доставал свет фар, расстилалось ровное поле.

Самум переключил обзор на ночное видение и погасил свет. Сзади что-то дробью пробежалось по броне. Вслед беглецу работали крупнокалиберные пулеметы, заставившие его только улыбнуться. Он отвел себе еще десять минут хода, после чего было необходимо покидать машину. Пусть Джарада — одна из центральных планет империи, и местные вояки не ожидают внезапного нападения, но тревога вскоре поднимет соседние базы. Топтеры, наводимые с орбиты, быстро выйдут на цель. Становиться дичью, не имея средств маскировки и прикрытия, было равносильно смерти. Направление своего движения необходимо срочно менять.

Поставив управление машиной на автомат, диверсант оторвал рукав своего комбинезона и тщательно протер рукоятки управления, полик под ногами и даже педаль газа, после чего перебрался в башню. Пощелкав тумблерами прицельной системы, включил программу активной защиты, попутно смахнув пыль с ее корпуса. Теперь электронные цепи машины знали, что экипаж погиб, но, не получив отмены приказа на движение вперед, машина продолжала наматывать километры в режиме атаки.

Освободив пристегнутого к командирскому креслу гаюна, диверсант выглянул в открытый люк. Город, как и планировалось, оказался справа.

«Пора просыпаться. Следуй за мной», — мысленно отдал команду Самум. Больше не обращая внимания на своего пленника, начал выбираться на броню, которая так и норовила выскользнуть из-под ног.

Машину бросало из стороны в сторону. Ровное поле давно закончилось. Теперь танк несся по пересеченной местности с явным презрением ко всему, что ложилось под его гусеницы.

Прыжок получился удачным. Прокатившись с десяток метров по траве, беглец встал, огляделся по сторонам, ориентируясь в направлении дальнейшего движения. Город был от него справа километрах в двадцати и выделялся на фоне ночного неба бледным пятном своих огней, рассеивающих темноту.

— Иди сюда, — позвал Самум в темноту, и через несколько секунд к нему подошел бывший конвоир, а сейчас огромная кукла, подчиненная воле своего хозяина.

— Повернись, — последовал следующий приказ.

Гаюн повернулся и замер лицом к городу.

— Ты сейчас побежишь и как можно быстрее, — проговорил психолог, забравшись на спину охранника и охватывая его руками за шею. — Вперед.

Детина, высотой в два с лишним метра, имея на плечах груз под восемьдесят килограммов, рванул с места, будто собирался побить рекорд скорости забега по пересеченной местности. Ориентируясь по дыханию своего носильщика, Самум периодически отдавал команду остановиться, спрыгивал и бежал рядом, а потом вновь забирался на широкую спину. Когда через двадцать минут в стороне, куда ушел танк, загудели топтеры, до города оставалось не менее половины пути.

Небо за спиной беглецов осветилось вспышками. Винтокрылы обнаружили уходящую в противоположную сторону машину и ударили по ней ракетами. Мастодонт ответил заградительной системой залпового огня. Один из стервятников расцвел в воздухе вспышкой взрыва, второй загорелся и с резким снижением устремился к земле, выходя из зоны поражения. В небе опять сверкнуло. Вниз с боевых направляющих ушли сразу восемь снарядов.

«Теперь они церемониться не будут, — мелькнуло в голове у Самума. — Теперь будут бить наверняка».

Наблюдать за схваткой машин дальше было некогда.

Очередной подъем они преодолели, двигаясь плечом к плечу, и остановились на его вершине. Ночному зрению диверсанта открылась огромная воронка, края которой терялись в темноте. Скаты и дно этой искусственной или природной чаши были сплошь покрыты завалами различного мусора. Между куч строительного, металлического и бытового хлама то и дело мелькали быстро передвигающиеся тени.

«Роки или бозамы», — вспомнив названия местных собак и крыс, подумал Самум, уже понимая, что попал на городскую свалку.

Вариант был не из самых худших. С момента побега прошло уже больше часа. Танк наверняка сожгли. Высадившиеся десантники, потушив машину, быстро обнаружат, что экипаж исчез. Максимум через полчаса в тридцатикилометровой зоне начнется массовая охота на свихнувшегося угонщика, а возможно, и конкретно на профессора-солнечника. Если верно последнее, то ближайший город уже сейчас по своему периметру перекрывается патрулями общественной безопасности. Еще полчаса, максимум час, и поднятые по тревоге части замкнут кольцо, через которое не прорваться и от такой частой гребенки не спрятаться на ровной местности.

«Остаюсь здесь, — решил диверсант, прикидывая варианты и возможности раствориться в мусорных горах и отвалах. — Больше суток они меня искать здесь не будут, а когда убедятся, что я ускользнул, снимут оцепление и наглухо закроют город. Встреча назначена на завтра и на последующие три дня. Зона свободного маневрирования к тому времени расширится».