Бунт османской Золушки - Наталья Вячеславовна Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«От одного врага избавлюсь, а наживу их сотню», – с досадой подумала Шекер Пара. Валиде опять ее переиграла. О! Она знает, как найти подход к сыну!
– Делай как знаешь, мама, – Ибрагим тяжело оперся о полное белое плечо своей фаворитки. Почти повис на нем. Опять эти детские страхи! Как только он видит кровь, смерть или просто физическую слабость, они возвращаются! Проклятый Мурад!
Ему захотелось уткнуться в пышную грудь Шекер и лежать так до вечера, пока она его убаюкивает и гладит по голове.
Он только что видел смерть… Она по-прежнему близко…
* * *
– София, спрячься, живо! – велел кизляр-ага своей женщине, когда Мехмеда отнесли в покои матери и к нему пришел лекарь. – И мальчика спрячь! Никому не показывайтесь на глаза! Сидите тихо в моей комнате, будто вы мыши!
– Что же с нами теперь будет?! – в ужасе спросила София, прижимая к себе ребенка. А она-то посчитала, что хорошо устроилась! Роскошные одежды, вкусная еда из кухни самого султана Ибрагима. Отдельные покои для нее и сына. Под крылышком у кизляр-аги было так сладко! И вот сама валиде разгневалась! – Что с нами будет? – повторила она, умоляюще глядя на своего покровителя.
– Я выведу вас отсюда ночью, тайно, – сказал тот. – Быть может, вы уедете в Идирны… О Аллах! Откуда же я знаю, София, что теперь будет! Уж точно ничего хорошего нам ждать не приходится!
Кизляр-ага уже понял: быть большой беде! Тайна новой фаворитки и наглый паж тут же были забыты, распорядитель султанского гарема прекрасно знал, что теперь в опасности его собственная жизнь. Но главное, жизнь обожаемой Софии и приемного сына.
– Что я без них? – стонал кизляр-ага, ожидая своей участи. – Зачем мне жизнь? Надо было спрятать мальчика, а не позволять ему играть с шехзаде! Но мой приемный сын такой ловкий и сильный… Я им так восхищался, и повелитель им тоже восхищался… Ох, я глупец! Зачем я только разозлил Турхан-султан?
Гарем в тревоге затих. О происшествии в саду все уже знали. Мало того, один из иностранных послов, дожидаясь аудиенции у валиде, случайно стал свидетелем неприятной сцены и увидел, как легко выходит из себя султан Ибрагим. Тайну теперь невозможно было спрятать: падишах подвержен приступам неконтролируемого бешенства. Способен ли он править? Письмо об этом тут же полетело через море, Папе.
Слабый османский султан – сигнал Европе, которая давно уже жаждет реванша. Не пора ли начать войну? Отобрать у турок то, что завоевали Сулейман Великолепный и его потомки, такие же решительные и умелые полководцы.
А султан Ибрагим – ничтожество. Слабоумен, глуп, раз не понимает, что его непомерные расходы на гарем раздражают простой народ, да еще и развратен. А теперь чуть наследника не убил! Это же надо! Швырнуть ребенка в бассейн!
– Дели… безумный… – шелестел гарем. Слухи, словно юркие змейки, просачивались сквозь толстые дворцовые стены в город.
– Дели… дели… – гуляли они по стамбульским рынкам. – Он чуть не убил своего сына…
Турхан не отходила от Мехмеда, пока не поняла, что его жизнь вне опасности. Мальчик был до смерти напуган, ранен, но детская память – она такая короткая. Турхан надеялась, что на умственных способностях шехзаде это происшествие никак не отразится. А вот шрам на лбу останется навсегда.
«Память об отце», – думала она с горькой усмешкой, глядя на затихшего Мехмеда. Лекарь дал ему снадобье, чтобы шехзаде поспал. «Вот такие нам с тобой, сынок, теперь дарят подарки», – она невольно поправила дорогое ожерелье на шее, подарок повелителя за одну из тех сладких ночей, когда они зачали Ахмеда.
Бедняжка шехзаде! Он прожил так мало! А теперь и Мехмед мог покинуть этот мир! И что у нее останется? Одинокая старость в Старом дворце?
«Нет! – встряхнулась Турхан. – Я буду бороться!»
И она решительно направилась в покои валиде. Та поначалу отказалась ее принять.
– Валиде нездоровится, – торопливо сказала служанка, не спеша открывать двери лучших в султанском гареме покоев перед матерью наследника.
– Тогда я сама войду! Пусти! – Турхан резко оттолкнула рабыню, которая не посмела остановить главную хасеки. – Валиде!
– Что ты так кричишь, Турхан? – Кёсем-султан и в самом деле была в кровати, вид бледный, глаза запавшие. Турхан ее даже не сразу узнала. Она еще никогда не видела свою свекровь такой беспомощной. Турхан всегда казалось, что уж Кёсем-султан, она точно из железа! Несокрушима! И вот она лежит, едва шевеля губами: – Думаешь, я желаю Мехмеду смерти? Он мой внук… – прошелестела валиде.
– Тогда спасите его от его отца!
– Ибрагим – султан Османской империи, – Кёсем-султан нашла в себе силы и села. – Не будь он падишахом, и ты не была бы матерью наследника.
– Этот ребенок… Сын кормилицы… От него надо избавиться. Я не раз это говорила, но меня никто не слушал. И вот случилась беда.
– Все уже решено, Турхан, не сотрясай понапрасну воздух, – поморщилась валиде. – Кизляр-ага с частью гарема отправляется в хадж. Его рабыня и мальчик едут с ним.
– Кто так решил? Ибрагим?
– Я решила. А подсказала мне Айше.
– Айше? Служанка? – искренне удивилась Турхан.
– Айше – фаворитка.
– Тогда она не Айше больше, а Шекер Пара. Так ее зовет султан.
– Шекер Пара, Айше… Какая разница? Она какое-то время займет повелителя. С ее помощью мы уже избавились от Джинджи-ходжи.
Турхан впервые насторожилась:
– Вот как? Выставить из дворца черного колдуна тоже она посоветовала? Шекер Пара?
– Но ты ведь сама этого хотела.
– Я хотела избавиться от Джинджи, я хотела избавиться от кизляр-аги… И вот мои желания исполняются.
– Чего же тебе еще? – валиде потерла ноющие виски. Говорят, эта Айше, или Шекер Пара, искусно умеет делать массаж головы. Позвать ее, что ли? Хотя она сейчас занята с султаном. Ибрагиму это надо больше, успокоить нервы и унять головную боль.
– Как бы нам не пожалеть о том, что мы прибегли к услугам этой Шекер Пара, – язвительно сказала Турхан.
– Скажи лучше, как чувствует себя мой внук? Ты ревнуешь, это понятно. Но меня сейчас заботит здоровье шехзаде Мехмеда, а не твои страдания.
