Честь превыше всего - Рэдклифф

– Меня тоже это беспокоит.

Стюарт не смог понять по лицу Кэм, как она восприняла его слова о том, что она больше не будет охранять Блэр Пауэлл, когда выздоровеет. Ее лицо ничего не выражало, лишь, как показалось Карлайлу, у нее на миг потемнели глаза.

– Врачи решили, что я не смогу полностью восстановиться? – спросила она, наконец.

Стюарт смотрел в окно, подбирая подходящие слова, ему хотелось, чтобы у него был другой ответ для Кэм. Он сам не знал причины, но это было не его решение. Кэмерон Робертс слыла настоящим героем, вся Секретная служба только и говорила о ней, и даже президент публично выразил ей свою благодарность. Она не колеблясь сделала то, о чем каждый из них в глубине души спрашивал себя – а я бы так смог? Она была готова погибнуть, выполняя свой служебный долг. Это высший пилотаж в их работе. То, что Карлайл должен был ей сообщить, было лишено всякого смысла.

– Врачи сказали, ты поправишься. Это Блэр Пауэлл попросила, чтобы тебя сняли с должности начальника ее охраны.

Кэмерон вцепилась одной рукой в больничную простыню, но так и осталась лежать, не двигаясь.

– Понятно, – сказала она безжизненным голосом. Она надеялась… Все твои надежды теперь ничего не значат. Ты ошибалась.

Он попытался сгладить ситуацию, уверяя ее, что, когда она окончательно поправится, ее просто завалят предложениями. После всего этого ты можешь почивать на лаврах до пенсии и жить себе где-нибудь на необитаемом острове, убеждал ее Карлайл. Кэм не спорила с ним, но он понял, что она его просто не слушает. Он чувствовал себя обманщиком, но он сделал то, что должен был. Уходя, он обернулся на Кэмерон, она уставилась куда-то вдаль, ее лицо и тело застыли в неподвижности, и, казалось, что она почти не дышит.

– Она справится. Она всегда справляется, – с грустью сказал Карлайл.

Но Мак не был в этом так уверен.

Спустя девять месяцев Кэмерон полностью восстановилась и вернулась на службу. Казалось, будто последнего года просто не существовало. Она успешно завершила реабилитацию, прошла психиатрическую комиссию и получила допуск к работе. И теперь Кэм обсуждала со Стюартом Карлайлом свое новое назначение. Ее вернули в отдел расследований, в сферу, в которой она чувствовала себя как рыба в воде.

И вот она снова в кабинете начальника, снова они говорят о ее назначении, все повторяется. Только на самом деле все изменилось, она сама стала другой. Кэм чувствовала себя как никогда одинокой. Однажды, разбирая свои вещи после больницы, она наткнулась на записку, которую в последнюю их встречу ей оставила Клэр. Казалось, с того момента прошла целая вечность.

«У меня такое чувство, что мы с тобой не увидимся какое-то время. Я буду скучать по тебе – больше, чем ты думаешь. Если тебе что-нибудь понадобится – все, что угодно, – позвони мне. К.»

Кэм так и не позвонила.

Она заставила себя сосредоточиться на том, что говорил Стюарт. Он излагал ей основные моменты операции с отмыванием фальшивых денег, которую ее команде предстояло расследовать. Кэм устроили все агенты, включенные в команду. Несмотря на то, что она чувствовала себя полностью готовой к службе, ее оперативные функции предполагали некоторые ограничения. Когда Кэм заикнулась об этом, Стюарт дал ясно понять, что не хочет, чтобы она шла хоть на малейший риск.

– Схватить пулю дважды во время выполнения служебного долга – это уже слишком для любого агента, – сухо заметил он. – Ты, конечно, известна своим героизмом, но этим ты создашь нам дурную славу.

– Боже упаси, – ответила Кэм с абсолютно серьезным лицом.

– В общем, просто держись подальше от линии огня, – твердо подытожил Стюарт. Он посмотрел на документы, разложенные у него на столе, давая понять, что их встреча закончена, и очень удивился, услышав вопрос Кэм.

– Как там Мак, справляется? – тихо спросила она.

Карлайлу почти удалось скрыть свое удивление. За все время службы Кэм впервые хоть как-то упомянула свое предыдущее задание. Несколько секунд Стюарт думал о вопросах безопасности, а потом решил – какого черта, Кэмерон заслуживает ответа.

– Никаких крупных проблем с охраной, если ты об этом. Он очень сдержан в своих отчетах, но я догадываюсь, что объект продолжает вставлять им палки в колеса при малейшей возможности. – Стюарт вдруг пристально посмотрел на Робертс. – Знаешь что, а я ведь могу напрямую собрать информацию о том, что там происходит. У тебя есть примерно неделя до вступления в новую должность. Почему бы тебе не проведать Мака и не разузнать, как там все обстоит на самом деле?

Кэм напряглась, четко давая понять, что ей не по душе эта затея.

– Я не собираюсь шпионить за другим агентом. Мак сам прекрасно со всем справится, и я уверена, если вы с ним поговорите, он расскажет вам все, что вы хотите знать.

– Я не сомневаюсь в способностях Мака, но и за дурака меня держать не надо. Я прекрасно знаю, что он сглаживает углы в своих отчетах, чтобы выгородить Блэр Пауэлл. Не забывай, что тот парень, который пытался ее убить, до сих пор на свободе. А мы не можем вечно держать ее взаперти. Ей все еще угрожает опасность, причем в любой момент, и нам может помочь любая информация. Если не хочешь поговорить с Маком, поговори с ней.

Кэмерон резко поднялась с места.

– Это исключено, – бросила она и направилась к двери.

– Робертс, не вынуждай меня пользоваться служебным положением. Просто найди способ сделать это. Даю тебе пять дней, а потом жду тебя с отчетом, – сказал Карлайл убийственно мягким тоном, означавшим, что он абсолютно серьезен.

Кэм промолчала в ответ. Она опасалась, что у нее дрогнет голос.

Глава двадцатая

Въезжая в тоннель Линкольна, ведущий на Манхэттен, Кэм напомнила себе, что приехала в Нью-Йорк лишь за тем, чтобы побывать на открытии выставки своей матери. Это была первая выставка Марсии на Восточном побережье США за многие годы, и Кэм знала, что мать будет рада, если она придет.

Она не собиралась заходить в командный центр и уж точно не хотела встречаться с Блэр Пауэлл. Она повторяла себе это каждые несколько минут, когда в ее сознании всплывали образы, от которых, как ей казалось, ей удалось избавиться. Вот Блэр в накуренном баре с растрепанными волосами, в ее глазах полыхает неутолимый сексуальный голод. Вот Блэр, элегантная и холодная, приветствует участников парада. Воспоминания о Блэр будили в Кэм печаль и безудержное желание. Кэм заставила себя сконцентрироваться на дороге, где было очень плотное движение. Хорошо, хотя бы что-то может отвлечь ее от неисчезающей тоски по Блэр.