Чистое пламя любви - Элейн Барбьери

Аметист не спешила просыпаться, поэтому сперва лениво обвела рассеянным взглядом свою спальню, и только вид пустой подушки рядом придал ей бодрости и помог собраться с мыслями. Это Дэмиен настоял на том, чтобы она вздремнула после завтрака. Наверное, время уже давно перевалило за полдень.

Сердито хмурясь, она пробормотала себе под нос:

— Будь проклят этот Дэмиен Стрейт! С тех пор как он влез в мою жизнь, я совсем перестала быть себе хозяйкой!

«Аметист, ты должна как можно больше отдыхать, если хочешь поправиться! Аметист, тебе .следует правильно питаться, чтобы набраться сил! Аметист, тебе еще рано подниматься и выходить из комнаты без посторонней помощи — ты слишком слаба! Аметист, делай так… Аметист, делай этак…»

Даже в отсутствие Дэмиена у нее в ушах продолжают звучать его приказы. Аметист все труднее было оставаться спокойной и не взорваться под пристальным взглядом серо-стальных глаз, не дававших ей покоя ни днем ни ночью. Но она понимала, что не имеет права перечить Дэмиену — ведь этот бунт моментально отразится на Уильяме! Нет, ей следует набраться терпения и не тревожить Дэмиена… особенно сейчас. Аметист уже догадалась, что «Салли» вот-вот отправится в плавание — тогда капитан волей-неволей оставит ее в покое и у нее появится долгожданная возможность заняться собственной жизнью. Эти несколько недель с Дэмиеном станут не более чем эпизодом из прошлого, который она сумеет изгнать из памяти так же просто, как это сделает он. Скоро она совсем выздоровеет, вернется в театр и, когда мистер Дуглас решит, что труппе пора перебраться в Америку, отправится с ними. Больше ее ничто не связывает с этим островом, а надежды на совместное будущее с Уильямом рухнули в тот самый день, когда она добровольно покинула плантацию Шериданов.

Отчаяние придало ей сил. Решительно откинув одеяло, Аметист прошептала:

— Пусть Дэмиен Сгрейт твердит что угодно — я сегодня же поднимусь с кровати и сама прогуляюсь по дому!

С этими словами она уселась, спустила ноги на пол… и поняла, что сваляла дурака. Комната плыла перед глазами, а кровать качалась, как палуба корабля. Однако Аметист не спешила сдаваться — дождавшись, пока головокружение немного утихнет, и крепко держась за спинку кровати, она надела тапочки и встала. Как ни странно, ей удалось удержаться на ногах, хотя они дрожали и подгибались. Расстояние от кровати до платяного шкафа показалось ей невероятно длинным, но Аметист все же преодолела его и встала возле большого зеркала.

— Нет! Это не я! — вырвался у нее испуганный крик. На нее смотрел огромными глазами скелет, обтянутый бледной кожей, в измятой ночной рубашке и с растрепанными волосами. И как только Дэмиен позарился на такое чучело?

Чтобы не упасть, ей пришлось одной рукой опереться о шкаф, а другой взять со столика щетку и хоть немного привести волосы в порядок, однако вскоре стало ясно, что на это могут уйти все силы и тогда гулять по дому уже не придется.

Оставив в покое щетку, Аметист поплелась к двери. Она испытала ни с чем не сравнимую гордость, самостоятельно сделав еще три шага и успев схватиться за дверную ручку до того, как ноги отказались ей служить. После продолжительного отдыха ей удалось открыть дверь и неверными шагами выйти в гостиную.

Столь неожиданное появление молодой хозяйки вызвало испуганный возглас у Тилли и раздраженное восклицание у Дэмиена. Оба следили за ней, не отрывая глаз, однако капитан не спешил прийти к ней на помощь и только поинтересовался:

— Что это ты такое делаешь, красавица?

— Ты что, сам не видишь? — Разозлившись еще сильнее оттого, что вместо надменного ответа у нее получился какой-то сдавленный писк, Аметист сердито добавила: — Слава Богу, у меня достаточно сил, чтобы пройтись по собственному дому!

Однако Дэмиен на этот счет был совершенно иного мнения. Не желая дольше испытывать судьбу, он схватил Аметист в охапку и отнес на диван.

— Ты, кажется, совсем оглох! — прошипела она, не в силах вытерпеть столь бесцеремонное обращение. — Я же сказала, что дойду сама!

— Не могу не согласиться кое с чем: вместе с привычным упрямством к тебе отчасти вернулись былые силы. — Дэмиен с трудом удержался от улыбки. — Однако их все равно недостаточно, чтобы самой гулять по дому! Я слишком много вложил в твое выздоровление и не хочу, чтобы ты все разрушила одним махом…

— А кто, собственно говоря, дал тебе право распоряжаться моим выздоровлением и моей жизнью? — взорвалась Аметист.

— Да ты же сама и дала в тот день, когда поднялась ко мне на корабль! — как ни в чем не бывало отчеканил капитан.

От возмущения у Аметист перехватило дыхание. Кое-как откашлявшись, она решительно заявила:

— Это вовсе не означало, что я собиралась отдаться тебе телом и душой, Дэмиен Стрейт!

— И ты вообразила, что я согласился бы на меньшую цену? — перебил он таким интимным тоном, что у Аметист от стыда потемнело в глазах. Не зная, что сказать, она предпочла отвернуться и сделать вид, будто его вообще нет в комнате. — В любом случае тебе не долго осталось терпеть мое вмешательство в твою жизнь… — Его голос как-то странно дрогнул.

— Что ты имеешь в виду?

— Через неделю «Салли» уходит в плавание… — Дэмиен не спускал с Аметист напряженного взгляда. Он ловил каждое движение, словно старался проникнуть в ее мысли.

Аметист потупилась, надеясь спрятать лихорадочный блеск в глазах. «Свободна! Наконец-то я буду свободна!» — звенело у нее в мозгу.

Кое-как овладев собой, она посмотрела капитану в лицо.

— Ты возвращаешься в Чарлстон?

— Нет, мы собираемся в Филадельфию — там можно гораздо выгоднее сбыть наш груз.

Девушка спокойно кивнула; однако она чувствовала, что еще немного — и выдержка ей изменит. Тогда капитан Стрейт поймет, с каким нетерпением она ждет его отплытия…

— Аметист, мне нужно на корабль, — сурово промолвил Дэмиен. — Если хочешь, оставайся здесь, на диване, но не смей самостоятельно возвращаться в спальню! Ты все поняла? — Он замолчал, выжидая, но Аметист не собиралась отвечать, предпочитая рассматривать пейзаж за окном. Тогда он рявкнул так, что зазвенели стекла: — Ты слышала меня, Аметист?

— Я больная, но не глухая, капитан, — ответила она с брезгливой гримаской.

— Вот-вот, я все больше убеждаюсь, что слух — это единственное, что у тебя работает исправно! Жаль, что этого нельзя сказать о твоем здравом смысле! Итак, запомни: захочешь вернуться в постель — позовешь Тилли!

Но Аметист уже понесло. Хватит, она больше не в силах слушать его бесконечные нравоучения, и она не маленькая!

— А что ты сделаешь, если я тебя не послушаюсь? Отшлепаешь по попке? Оставишь на ужин без сладкого?