Здесь вам не клан - Ян Анатольевич Бадевский

черт загнать не мог. Те дни, когда под давлением отца я принимал участие в общих тренировках, отзывались болью, синяками и разорванными связками. С последующими визитами к Илье Назаровичу.

Я двинулся вслед за Ромой.

— Длина? — уточнил мой визави.

Снимаю со стойки цимэйгунь, шест до бровей. Мне он до подбородка из-за высокого роста. Хороший выбор, учитывая разницу в физической подготовке. Тяжелый и длинный посох даст Роме неоспоримое преимущество.

Пожав плечами, братик взял второй шест.

Равные возможности.

Кодекс чести аристократов.

— Тебе конец, ушлепок.

Мы направились в центр зала, на татами.

Замерли в нескольких метрах друг от друга.

Рома, красуясь, перехватил шест двумя руками, крутанул, завел за спину и, не прекращая движения, выстрелил с подшагом, целясь мне в подбородок. Я отбил удар и тут же вторым концом поддел колено братика. А не надо выставлять ногу вперед так далеко. Небрежность наказуема.

Рома пошатнулся, но удержал равновесие.

Я на возврате перевел шест во вращение, и Роме пришлось уйти вниз, чтобы не попасть под лопасти мясорубки. Черт, с этим телом нелегко даются боевые приемы…

Как бы растяжение не получить.

Рома отбил атаку на уровне плеч, сделал сальто, развернулся и, перехватив шест у дальнего конца, прочертил размашистую дугу на нижнем ярусе. Когда я парировал это вращение, то ощутил силу замаха — палку едва не вырвало из рук.

Что ж, у противника преимущество на разгоне.

Он тупо сильнее.

Хватит баловаться.

Подшаг, удар сверху, разворот палки в вертикальной плоскости и удар противоположным концом. Упираюсь в блок, но резко меняю хват, перевожу шест во вращение через спину и заряжаю оппоненту по ребрам. Слышится смачный удар, Роман выдыхает и начинает плыть. Ему больно. Думаю, что-то треснуло.

А вот и зеленоватое, мать его, свечение.

— Нет, — я в нижней стойке, шест отведен, дальний конец за лопатками. — Никакой магии.

Роман зло косится на меня.

Да, дружок.

Уговор есть уговор.

— Держись.

Подросток гасит исцеляющую ауру. И, сжав зубы, начинает вращать шест. С бешеной скоростью, не позволяя мне сократить дистанцию.

Глупо.

Вращения — это показуха.

Есть вещи, гораздо более опасные.

Например, выпад с тычком в колено. Или удар сверху по пальцам ноги оппонента. Я выбираю второе. Мы движемся по кругу, Рома крутит лопасти, а я жду своего шанса.

Ага, замедление.

Шаг, подшаг. Обмен ударами, парирование, смена хватов. И результативный тычок в пальцы левой ноги противника.

Рома взвыл.

— Сука!!!

Вернув шест и перехватив его двумя руками, я нанес братику удар в челюсть. Точный, жесткий, но не смертельный. Голова Ромы дернулась, что-то вылетело изо рта. Зуб и несколько капель крови.

Шест незадачливого бойца упал на татами.

Я выстрелил своей палкой — ударный конец застыл в сантиметре от роминого виска. В зрачках подростка мелькнул ужас — он успел сообразить, что я остановил смерть.

— Спасибо за поединок.

Выплюнув эти слова, я отвернулся и побрел к стойке.

Мышцы болят, кисть растянута, тело дрища протестует против запредельных нагрузок. И всё же я нахожу в себе силы водрузить оружие на стойку.

Неспешно направляюсь к выходу из додзё.

— С тобой что-то не так.

Фраза застигает меня на полпути к раздвижному стеклопакету.

— Что?

— Ты умеешь драться.

Я обернулся.

Роман с яростью сверлил меня взглядом. Удивительно, но сломанные пальцы ноги и трещина в ребре не свалили этого хмыря. Подбородок в крови, зуб отсутствует, а он не теряет присутствия духа.

А ты достоин уважения, братишка.

— Мне плевать на твое мнение, Роман. И мнение сестер. Сейчас я преподал тебе очередной урок. Продолжишь путаться под ногами — будет хуже.

— Что с тобой сделали? Хитрый ментальный апгрейд?

Пожимаю плечами:

— Взрослею, наверно.

И, не дав опомниться охреневшему от боли и унижения противнику, я вышел из додзё.

Проведенный бой заставил меня крепко задуматься над своей физической формой. Роман — пустышка. Владеет базовыми вращениями, знает пару стоек, хватав и перехватов. На этом всё. Шест — дополнение к общим тренировкам. Одаренные рассматривают такое оружие в контексте укрепления тела и развития ловкости. Основной упор всегда будет делаться на магические техники.

Я — из другого теста.

В моем мире нет магии, поэтому убийцы высокого класса в совершенстве осваивают восточные единоборства. Это не забава, а вопрос выживания.

Проблема в том, что тело Виктора Корсакова не готово к серьезным испытаниям.

Обогнув полигон, я пересек уже знакомый участок леса и добрался до тренажеров. Игнорируя мышечные вопли, хорошенько позанимался, сделав упор на плечи, бицепсы и трицепсы. Выпил немного воды из фонтанчика, вернулся к тренажерам и отработал пресс. Затем — три подхода отжиманий и планка.

Для начала сойдет.

Нервишки успокоить.

Дальше — вменяемая программа с разогревом, кардио и растяжечкой. Вечером добавится пробежка. Через пару-тройку месяцев приведу этого хлюпика к некоему общему знаменателю. Академия близко. А там будут плавать акулы почище моего новоиспеченного братика.

У двери спальни громоздились коробки и фирменные пакеты с логотипом «Вишнёва».

Полтора часа, ага.

Мы что, ВИП-клиенты?

Первым делом я занес шмотки внутрь. Разбирать и распаковывать не стал — потом займусь. Сейчас бы в душ и чего-нибудь перекусить… А еще лучше — испить освежающих напитков. Сок из грейпфрута скрасил бы мое унылое аристократическое существование…

В душе мне малость полегчало.

День выдался тяжелым, так почему бы не воспользоваться преимуществами своего положения? Я связался по интеркому с дворецким и заказал графин сока.

Через десять минут в дверь постучали.

— Проходи, — сказал я Милане. — Твое платье доставили.

— Уже? — девушка аж засветилась.

Я молча указал на пакетно-коробочный хаос.

Милана поставила поднос с графином и стаканами на подоконник.

— Себе тоже налей, — сказал я. — Жарко.

Горничная оформила заказ, а я принялся распаковывать коробки.

— Я помогу, — девушка подала мне сок.

Вдвоем мы действовали слаженно и оперативно. Разрывали целлофановые обертки, срывали этикетки, распределяли вещи по стопочкам. Надеюсь, размеры совпадают, я же ничего не мерил.

Самое время, кстати, переодеться.

И забросить осточертевшие джинсы с футболкой в корзину для грязного белья.

— Будешь примерять? — я протянул Милане конверт с черным платьем.

— Не здесь же, — опешила девушка.

— Не волнуйся, я не буду подглядывать.

— Тогда отвернись.

— Затемнение включи, — посоветовал я.

И повернулся лицом к шкафу, скрестив руки на груди.

В комнате сделалось чуть темнее — девушка тронула сенсорный регулятор. И начала шуршать упаковкой. Я слышал, как горничная сбрасывает с себя одежду, переодевается и восхищенно вздыхает.

— Можно?

— Да.

Я застыл в немом изумлении.

Служанка превратилась в королеву. Платье, ниспадая до самого пола, ухитрилось подчеркнуть все аппетитные изгибы тела. Я и раньше замечал, что ноги у Миланы длинные. Невольно напрашивается выражение: от ушей. Упругая бразильская попка, пышная грудь… И распущенные русые волосы. Убрав заколку, Милана набрала сразу сто очков рейтинга. С такой красавицей не стыдно и в ресторан, и на прием к какому-нибудь барону…

По лицу Миланы пробежала тень.

— Витя… Поможешь застегнуть?

Девушка повернулась ко мне спиной. Я шагнул вперед