Моя вторая жизнь (СИ) - Тойнер Катерина

Вначале нервный тик начался у отца, что было логично, учитывая, что он мужчина. Затем сдалась и сбежала от общества сестры маменька, решив отметить с отцом и бутылкой клинского… точнее коньяка, свадьбу любимой дочери… подальше от самой дочери. А они всего-то час в обществе волнующейся сестры провели. Я держалась дольше всех, прежде чем мой глаз начал нервно подергивать, от чего и поплатилась. Сбежать я не успела, так как, увидев мой маневр по направлению к двери, в мою руку вцепились тонкие хрупкие пальчики, держащие не намного слабее капкана. Я, конечно, знала, что сестренка сильна, но не думала, что сильнее меня. По крайней мере, разжать даже один её пальчик я не смогла, хотя очень сильно старалась.

— Иля, всё. Я поняла, угомонись. Никуда я не уйду, проклятье ты моё зеленоглазое. — Смирилась я. На самом деле очень хотелось сбежать, но оставлять сестру одну в таком состоянии было бы на самом деле подло. — Посмотри, какое платье красивое… Красивое такое… белое… С розочками… Держа меня за руку, ты его надеть не сможешь. — Успокаивающим голосом попросила я сестру. С раздражением посмотрев на платье, Иля всё-таки меня отпустила.

А платье, в самом деле, было очень красиво. Украшено жемчужными розами и тонкими нитками жемчуга, блестевшими вместе с бриллиантами словно капли росы. Только вот Иле оно не понравилось своей пышной юбкой. «Пышная юбка» облегала её тело так, что пришлось надевать тончайшее шелковое белье, вместо положенного нижнего платья. Увидев платье на невесте, даже у младшего принца обнаружилась болезнь, скосившая всё наше семейство. Хорош парень, ещё даже свадьбы не было, а уже нервным тиком в семью влился. Радовался принц только тому, что его будущую жену в этом платье увидят только родственники. А после, к собственному недовольству, вспомнил, что у него два неженатых старших брата, и закатил невесте скандал. Через силу, Ильяре пришлось пойти на компромисс и надеть тонкую нижнюю юбку. И небольшое болеро, ибо открытые ключицы тоже вызвали приступ ревности у принца. Ильяра скрепя зубами и здесь пошла на поводу у принца, но принципиально не поворачивалась к нему и зеркалу спиной. Вырез на спине, прикрытый лишь тонкой жемчужной сеточкой, видели только я, невеста и модистка, пошившая сей «шедевр». В моё время платье бы считалось достаточно закрытым и любая модница глаза бы соперницам за него повыцарапывала, заплатив за это диво цену в доход небольшого европейского государства за месяц. Но в этом мире платье было на грани. Точнее, на грани была каждая озвученная деталь в отдельности, а вместе это уже походило на тонкое издевательство над нервной системой принца. Честно говоря, когда сестра заказывала платье, я по её ехидному виду уже подозревала подвох, но до сегодня видеть наряд было не положено. Теперь-то я понимала почему.

— Иля, может, накинешь на спину шаль или фату? — Осторожно попросила я сестру. — Вильям и так с ума сходит.

— Ничего, — легко махнула рукой сестра, — потерпит один раз. Мне и так теперь пол гардероба менять, пока он его не увидел. Последний раз платье с такими вырезами надеваю на публику. — Сестра повертелась перед зеркалом, оценивая в отражении собственную спину. В принципе сложно было с ней не согласиться в том, что гардероб придется менять. Только вот вырезы такие Иля никогда не носила, и выбрасывать ей, скорее всего, продеться штаны и бриджи. Вероятно, она решила парня так платьем запугать, чтобы он не запрещал ей в удобной одежде на лошадях ездить. — Как думаешь, сюда подойдёт жемчужный комплект, или одеть бриллианты?

— Для начала пусть тебе прическу сделают и макияж. Мы почти что опаздываем.

— Еще четыре часа до обряда. — Посмотрела на часы сестра.

— Да. Два часа, из которых тебе только макияж будут наносить. — Закатила я глаза.

— Я понимаю прическу, но макияж зачем? Я вроде и так красивая. — Поджала губы Ильяра и плюхнулась в кресло. Я мысленно взвыла. Она же сейчас платье помнет! — Глупые обычаи.

— В чужой монастырь…

— Со своим уставом не лезут. Знаю. Ты этой пословицей всех фей затерроризировала. — Отмахнулась девушка. — Идара, а что если я его не люблю?

Опять началось! Всё утро мы с ней это обсуждали и вот по новой!

— А ты его не любишь? — Я присела рядом. Иля откинула голову назад и уставилась в потолок. Её голос звучал спокойно и размерено.

— Люблю. Но… Вдруг я ошибаюсь и это не та любовь, как в книгах, а другая.

— А ты не смотри на книги. Не сравнивай. Любовь всегда разная. Такой любви, как в твоих романах, в твоей жизни не будет. У тебя будет настоящая. Вот представь Вильяма в обнимку с другой девушкой…

— Патлы вырву. — Огрызнулась принцесса, перебивая меня. Видно она настолько ярко это представила, что даже на её лице появилась злость.

— Хорошо. Я поняла. Успокойся. — Остановила я девушку. С учетом моего чувства юмора, представляю, какие дальнейшие действия над абстрактной девушкой начнет перечислять сестра. — Вот тебе и ответ. Ревность — хороший показатель любви. Если кого-то ревнуешь, значит — боишься потерять. Но и здесь нужно доверять.

— Но ты же своих не ревнуешь. — Ильяра повернула голову, встречаясь со мной взглядом. Её голос звучал очень тихо, так чтобы никто кроме меня не услышал.

— Не ревную. — Согласилась я. — Но тут дело в том, что мы одно целое, а ревновать саму себя глупо. У вас тоже так будет. По-другому, но будет. Вы научитесь понимать друг друга с полуслова. И вообще. — Я встала и потянула из кресла недовольную сестру, неохотно поднимающую свой зад из мягкого кресла. — Я понимаю, предсвадебный мандраж, новая ступень жизни и всё такое. Но… — Я всучила девушке тарелку с орешками и сухофруктами. — Жуй, молчи, и получай удовольствие от сегодняшнего дня. Больше такого в твоей жизни не будет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К моей радости, наконец-таки пришли визажисты, и сестре стало не до переживаний. Теперь она командовала ими и возмущалась то от слишком ярких теней, то от помады не того оттенка — в общем, развлекалась и издевалась над эльфами как хотела. Пока она была занята, у меня появилось время и себя привести в порядок, чем я и воспользовалась, сбежав от сестры назад в свою комнату.

О событиях вчерашнего вечера я старалась не думать, чтобы ещё сильнее не портить и так подавленное настроение. Завтра моё день рождение, а послезавтра я уже буду замужем и уеду в неизвестность. Внутри меня шла борьба. Одна часть хотела, наконец, встретиться с Каем и Рашем на самом деле, а вторая не желала оставлять за спиной своё прошлое. Дом, родители, сестра, друзья — я буду очень сильно скучать по ним. Это там, в моей прошлой жизни меня ничего не держало, а здесь было слишком много всего. Встреча с родными станет теперь сложной задачей, ведь я стану подданной темной стороны. И если меня не остановит стража, так как я фея, то у моей охраны, без которой меня явно не выпустят из дворца, возникнут проблемы. И невидимость, как сейчас, особо не спасет, ведь одинокая девушка на дороге вызывает кучу вопросов, будь она хоть трижды светлая.

То же самое касается и родителей. Для короля и королевы фей отправиться на темную сторону та ещё задачка. Для них это слишком опасно. Пусть они и старались оградить нас с сестрой от реалий этого мира, но мы обе знали, что темные изредка нападают на светлых и угоняют людей в рабство. Учителя, приставленные женихами, объясняли причины, почему мои правители не могут окончательно искоренить рабство, но эта ситуация всё равно была неоднозначной. Так что понятно, почему я и сама мало хотела, чтобы мама с папой вообще приближались к границе.

На обряд нас с родителями пригласили в маленькую церквушку, что таилась в огромной пещере под замком эльфов и являлась их святыней. Кроме нашей семьи и семьи жениха был только жрец, одетый в белый плащ с золотым узором. Он принял от брачующихся клятву и, порезав их ладони, соединил так, чтобы смешалась кровь. На запястьях у Ильяры и Вильяма появились золотистые татуировки браслетов.