Любовная интрижка - Холли Престон

Патрик сел на шезлонге и взял Перл за руку.

— Надень сандалии, — попросил он мрачно. — Мы идем в твой номер.

— Я не собираюсь никуда идти.

— Нет, черт побери, собираешься! — прервал Патрик ее протест безоговорочным тоном. Молниеносно натянув шорты и схватив рубашку, он заставил Перл встать. — И если ты надумаешь возражать, я понесу тебя на руках. Нам нужно поговорить без посторонних, а так как ты, вероятно, закатишь истерику, если я предложу свой номер, то мы отправимся в твой.

Перл открыла было рот для нового протеста, но выражение прищуренных черных глаз убедило ее, что он действительно выполнит то, о чем предупредил, и в случае ее отказа возле бассейна разыграется сцена. Девушка туго завязала пояс халата на талии — жест, который не ускользнул от внимания Патрика, превратив его сжатые губы в совершенно прямую линию. Он молча повел Перл по вымощенной разогревшимися на солнце плитками дорожке ко входу в отель.

Перл дрожала, и ее спутник мог почувствовать это, потому что поддерживал под руку. Это было унизительно, но девушка ничего не могла с собой поделать. Она подняла подбородок, и пока они поднимались в лифте и шли по коридору к ее номеру, попыталась разобраться с хороводом мыслей в голове.

Как он здесь оказался? Сердце Перл сжалось от воспоминаний. В последнюю минуту того ужасного скандала она сказала ему, что любит его. Девушка почувствовала, как краснеет в замешательстве. Надо же было сделать такую глупость! Но все равно, теперь уже поздно. Может, он приехал из-за этого? Чтобы сыграть на ее слабости? Но как Патрик узнал, где ее искать?

Перл открыла дверь, и они вошли в уютную гостиную.

— Лео сказал, что ты здесь, — произнес Патрик, будто прочитав ее мысли. — После небольшого нажима, — добавил он, нахмурившись.

— Что ты ему сделал? — ослабевшим голосом спросила девушка, внезапно ужаснувшись пришедшей в голову мысли.

— Конечно, ничего. Он твой брат, в конце концов! — Вебер взглянул удивленно. — Я просто имел в виду, что это заняло некоторое время — неделю, если быть точным. Он не хотел выдавать, где ты прячешься.

— Я совсем не прячусь! — прошипела Перл, сильно напоминая разъяренную кошку со вздыбленной шерстью и хвостом трубой. — Я приехала побыть несколько дней на солнце, вот и все!

— Скажи это кому-нибудь другому!

Так, мне необходим тайм-аут, подумала Перл. Надо взять себя в руки, иначе не миновать нового скандала.

— Ты можешь подождать пять минут? — более ровным тоном спросила она. — Мне нужно в ванную.

— Могу, если ты разрешишь мне сесть.

— Конечно, — указала девушка на бежевый кожаный диван.

Войдя в ванную, она посмотрела в зеркало на разгоряченное лицо и умылась холодной водой, но этого оказалось недостаточно. Сбросив халат и стащив купальник, Перл встала под прохладный душ, стараясь успокоить сердце и унять предательскую дрожь. Все-таки она поступила опрометчиво, позволив Патрику войти в ее номер. Но ничего уже не поделаешь; в конце концов, здесь везде люди.

Перл промокнула пылающую кожу махровым полотенцем и вдруг поняла, что оказалась без белья, которое находилось в спальне в шкафу. Снова натягивать купальник?.. Девушка вопросительно посмотрела на пестрый комочек, валявшийся на коврике ванной. Наконец она решительно надела халат на голое тело, поплотнее запахнув его и повязав пояс. Потом сняла заколку, освобождая волосы и позволяя им упасть на плечи, и вышла из ванной.

Патрик терпеливо ждал ее, стоя спиной к комнате и глядя через распахнутое окно на пальмы, окружавшие отель. Услышав шаги, он повернулся.

— Теперь мы можем поговорить? — спокойно спросил Патрик, задержав взгляд на каплях воды, оставшихся кое-где на волосах. Перл молча кивнула, и он добавил: — Я хочу, чтобы ты села.

В гостиной небольшого номера сидеть можно было только на полукруглом диване, перед которым стоял низенький круглый столик. По вечерам девушка забиралась на диван с ногами и смотрела телевизор.

Перл устроилась с краю, поправив длинный, полностью закрывавший ноги халат. Патрик сразу сел рядом, и она постаралась унять свои чувства, чтобы не реагировать на его присутствие, но тело все равно выдало миллионы мелких сигналов, создавая легкое звенящее напряжение. Рубашка Патрика была расстегнута, на мускулистой груди виднелись густые темные волосы. Все это сразу напомнило памятный вечер в замке. У Перл никогда не было такого ощущения, как сейчас, когда ее взгляд касался мужского тела. Она знала, что у мужчин могут возникать неконтролируемые сексуальные реакции, но как насчет женщин?

— Нам действительно нужно поговорить. — Патрик слегка повернулся, положив руку на спинку дивана и глядя в напряженное лицо девушки. — И первое, что я должен сказать — я никак не связан с Глорией, не был и не буду. Она просто дочь друзей моих родителей, не более того. Из-за хороших отношений между нами она постоянно была где-то поблизости и, как настойчиво напомнила мне Фелиция перед отъездом в свадебное путешествие, имеет желание использовать этот шанс. Но я всегда находил ее менее чем привлекательной. В этом заключается вся правда, — сделал он рукой раздраженный жест. — Начать хотя бы с того, что она слишком похожа на свою мать.

— Но… — Перл заморгала от удивления.

— Да?

— Глория сказала, что вы собираетесь пожениться и что вы… уже близки, — шепотом закончила девушка.

— Я только что сказал, она точная копия своей матери, которая в свою очередь является духовным близнецом моей матери, — сумрачно констатировал Патрик. — Я бы их всех с удовольствием передушил.

— И ты приехал поэтому? — едва дыша спросила Перл. — Только чтобы сказать, что у тебя ничего нет с Глорией?

— Нет. — Он смотрел в сторону, но теперь повернулся к Перл, подняв на нее измученные глаза. — Я схожу с ума, дорогая… — Он нервно провел рукой по волосам. — Но я должен сначала спросить. Ты сказала мне правду?

— Что? — Перл поняла вопрос, но взглянув в черные глаза, которые были какими угодно, но только не холодными и безразличными, ответить не смогла. Это выражение… Нет, она не верила себе самой. Снова у нее разыгралось воображение. Во всем виновата ее отчаянная любовь.

— Ну, в тот вечер… — Патрик судорожно вдохнул воздух, и Перл, не веря своим глазам, поняла, что он волнуется. — Когда ты сказала, что любишь меня, — грубовато закончил он.

— Я… — Горло сжалось, и она умолкла. Нет, это невозможно. Нельзя снова открывать себя для боли и унижения. Ради всего святого, что ему еще нужно? Разве недостаточно он принес ей страданий?

— Выслушай меня.

Перл была потрясена тем, как звучал его голос. Невозможно было даже представить себе, что великий и непоколебимый Патрик Вебер станет кого-то умолять, но именно эти интонации она слышала сейчас.