Вожаки и ведомые, или Как выжить в Мире мальчиков - Розалинд Вайсман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трудно в такое поверить. Люди часто винят родителей Мозга за отрицание вины ребенка (словно сами никогда не прячут голову в песок). Давайте же будем справедливы ко всем: есть причины, по которым трудно поверить в то, что ваш сын замыслил и осуществил нечто дурное.
1. Мы своих детей любим, а о любимых дурного думать не привыкли.
2. Дурное поведение наших детей сбивает с толку. Даже когда на наших глазах ребенок ведет себя грубо и возмутительно, мы порой стремимся оправдать его – это не чуждо и самым лучшим из родителей. Мы упускаем важные моменты, когда надо воспитывать сыновей – если отговариваемся, будто они «переутомились», или у них «шарики за ролики заехали» (когда кого-то бьют на игровой площадке), или что у них «гормоны играют», или «они ведут себя как нормальные ребята» (когда подрастают).
3. Мы не в силах остановить сына, потому что есть проблема посерьезнее и мы не в состоянии с ней справиться, или же в какой-то момент просто утратили родительский авторитет.
4. В поступках детей отражается их воспитание. Наше эго такое хрупкое, что ошибки детей угрожают нашему чувству собственного достоинства. Вот почему родители так остро реагируют на обвинения в адрес своих детей от других родителей, педагогов и тренеров.Если мы отрицаем вину ребенка, об этом известно не только ему, но и другим ребятам. Дети любят обсудить родителей. К восьмому классу они уже знают, у кого родители не признают вину [24] . При встрече с такими взрослыми дети думают:
...По мне, хуже этих предков быть не может. Одно дело – защищать своего ребенка, если он неправ, и другое – учить его, чтобы он не повторял ошибок.
По-моему, родители должны понимать, что их ребенок – не совершенство. Если они будут продолжать твердить, будто их сын на дурной поступок неспособен, он, в конце концов, поверит, что он – идеален. Из таких детей вырастают люди, не различающие добра и зла.
Стэнли
И ВОТ ВЫ ПОЛУЧИЛИ E-MAIL ИЛИ ВАМ ПОЗВОНИЛИ…
Помните: это лишь один эпизод, жизнь на нем не заканчивается. Не извиняйтесь, просто обещайте человеку на том конце провода поговорить с сыном. Прихватив лист бумаги и уединившись от остальных детей, спросите у сына: «Мне доложили о том-то и том-то. Это правда? Ты признаешь?» Если сын отказывается признавать вину, спросите: что бы он сказал в присутствии обвинителя? Даже если сын вас за это возненавидит.
Нужно уметь прояснить ситуацию. Как только ребенок понял, что «спалился», первейшая его задача – выяснить, много ли вам известно. Затем он попытается хоть как-то смягчить наказание. Чем выше ставки, тем яростнее он будет убеждать вас в собственной невиновности – такое усердие может сойти за честность и искренность. Ваша задача – дать ребенку понять, почему ему важно раскрыть правду. Поговорив с ним и выслушав его версию истории, предоставьте ему 15 минут (или время до утра) вспомнить еще какие-нибудь детали, которые помогут лучше разобраться в ситуации. Пусть погуляет или поворочается в постели, прикидывая плюсы и минусы чистосердечного признания. Момент очень опасный: ведь сын может сговориться с другими виновниками, чтобы те подтвердили его слова. Однако вы должны совершить «прыжок веры»: в этой запутанной ситуации ваш сын – если ему предоставить свободу выбора и шанс на признание – проявит себя с самой лучшей стороны.
Если сын умеет ловко сбивать вас со следа или вы быстро забываете детали, запишите его «показания» – так вы сразу заметите нестыковки в истории. Составьте этакий протокол, и сын не сможет отрицать ничего из сказанного. Если он упрекает вас в том, что вы ему не доверяете – а вы ему не доверяете, – это не грех и признать. (Или хотя бы не врать, дескать, нет, мы тебе верим.) Когда он закончит излагать свою версию событий, зачитайте при нем его же показания, а потом спросите, все ли верно вы записали, и поблагодарите за уделенное вам время. Если сын лжет, ему будет противен этот процесс. Впрочем, процесс будет ему противен в любом случае, но если он лжет, то противно будет вдвойне. Приготовьтесь, что сын будет сбивать вас с толку: злиться или сваливать вину на кого-то, кто не может высказаться в свою защиту, потому что его просто нет в комнате. Не теряйте присутствия духа, и все будет хорошо.
ИДЕАЛЬНЫЙ СЦЕНАРИЙ Успокойтесь : узнав неприятную правду про поведение вашего сына, отойдите в тихое место и отдышитесь. Помните: ваш сын не самый худший ребенок, а вы не самый худший родитель. Просто ребенок совершил большую ошибку, и вам предстоит выяснить, насколько для него действительно важны семейные ценности. Не сравнивайте сына с другими мальчиками. Ваш сын провинился – больше вам ничего знать не надо.
Сориентируйтесь : где лучше всего поговорить с ребенком, чтобы он вас наверняка выслушал? В идеале при разговоре должны присутствовать оба родителя и больше никого.
...Ваш супруг: До меня дошли сведения, что ты создал клуб и сам в нем заправляешь: кого принимать и каким правилам подчиняться. Это так?
Сын (отпирается): Ну, не то чтобы клуб. Мы просто собираемся перед школой и болтаем. Делов-то.
Вы: Отвечай: да или нет.
Сын: Что-то не так?
Ваш супруг: Не уходи от ответа. Да или нет?
Сын: Я был не один.
Ваш супруг: Ты создал клуб и решаешь, кому в нем быть и кому – нет?
Сын: Может, и так. Но я не один.
Ваш супруг: Я не запрещаю тебе общаться с ребятами. Просто нельзя создавать круг, чтобы ущемлять кого-то, не принимая его в свою компанию.
Сын: Кто тебе это сказал? Дэвид наябедничал? Да он всегда бесится на ровном месте.
Ваш супруг: Неважно, кто и что мне рассказал. Кстати, если после этого разговора что-нибудь случится с Дэвидом, тебя ждет куда более строгое наказание.
Сын (помолчав): Так нечестно. Почему все шишки мне одному?
Ваш супруг: Понятия не имею, что будет с другими ребятами, но ты зачинщик. А еще ты мой сын, и я в ответе за твои поступки. Нельзя создавать клуб для избранных. Нельзя выгонять из него ребят, чтобы унизить их. У тебя есть право выбирать себе друзей, а не причинять людям боль. Все понятно?
Сын: Да.
Ваш супруг: Отлично. В общем, завтра идем к директору, и там ты ему лично пообещаешь вести себя достойно.
НЕ ВСЕ ТАКИЕ ТЕРПИМЫЕ
...Мой сын употребил слово «негр» в отношении афроамериканского школьника. Я ответил директору, что этого просто не может быть, потому как мы – евреи, мой отец пережил Холокост. Я отказывался верить, но сын признал вину. Естественно, я заставил его извиниться перед тем мальчиком и его матерью, а та в ответ посмотрела на нас, как на скотов. Что мне было делать? У нас в доме ни разу не звучало расистских высказываний, а мой сын дружил с тем мальчиком. И вот теперь я с ума схожу, не могу нормально поговорить с ребенком, он не желает объяснять, в чем дело.
Билл
Большинство белых родителей не говорят открыто с детьми о расизме – разве что дают книги по теме и в общих чертах объясняют, что надо обращаться со всеми одинаково хорошо, неважно, какой человек расы и национальности. Белые родители верят: если дома никто не употребляет расистских высказываний, то и у ребенка не проявится подобных замашек. Почти все родители из национальных меньшинств заранее готовят детей к предвзятому отношению со стороны общества и – по той же причине – с трудом верят, что их дети способны на расистские высказывания.
До начала работы с мальчиками над этой книгой я и представить не могла, как часто и легко с их уст срываются подобные оскорбления. Некоторые из мальчиков – замечательные ребята из порядочных семей, у них чудесные педагоги, однако это не мешает им оскорблять представителей другой расы или молчать, когда оскорбляет кто-то другой. И если говорить совсем откровенно, то чем респектабельнее и защищеннее школа, тем острее стоит в ней проблема расизма. Это не значит, что в других школах с ним не борются, но там хотя бы признают проблему.
Почему так получается? Думаю, многие родители просто не беседуют с детьми о расовых, социальных и прочих различиях – разве что в общих чертах. Родителям до сих пор неловко обсуждать с детьми такие вещи, пусть мы и живем в мире, где столько рас и национальностей. И давайте признаем: многие взрослые сами настроены предосудительно к представителям других рас.
Вот почему дети могут отговориться: «[Оскорбительное слово, которое просят не употреблять] ничего не значит. Это просто слово». Так могут сказать только представители большинства – те, кому подобные оскорбления не грозят. Ни один негр/латинос/еврей/мусульманин не скажет: «Прошу, не стесняйтесь, оскорбляйте меня сколько угодно. Мне от этого кайфово».
В пригородных или частных школах, где учатся дети представителей преуспевающего среднего класса, я часто слышу подобные отмазки. Опять-таки, ребята в обычных школах тоже могут оскорблять друг друга по национальному признаку, разделяться по нему в столовой, третировать кого-то, но они хотя бы признают свою вину. Вот что я замечаю в школах по всей стране:
