Порт семи смертей - Сергей Зверев

Морпехи оставили на полу включенную рацию. Бертолет картинно-медленно нажал на кнопочку и запустил таймер бомбы. Понятно, пленные наперебой тут же начали орать в брошенную перед ними трубку о том, где они находятся, сколько времени на таймере и как их можно спасти.

Паскаль еще не до конца протрезвел, но уже понял, что имеет дело с настоящим маньяком. Ему так захотелось очистить этот затраханный мир от скверны, что он представил, как у него меж лопаток вырастают крылья и сам творец вручает в его руки меч. Теперь он был готов не побеждать, а восстанавливать справедливость и поднимать с колен поруганную честь. Он как доктор, как человек со скальпелем, придет и удалит раковую опухоль. «Зачем русским такой командир, это просто бешеное животное», – рассуждал Паскаль, отливая в личном гальюне небольшого жилого блока.

Татаринов не отличался большой набожностью, это не сильно совмещается со службой, но после того как они отошли от пленных на такое расстояние, чтобы они не могли слышать, да и не до этого им, вон как в трубку орут, он одними губами едва слышно сказал: «Прости меня, Господи».

Убийство пленного – это крайне грязное дело, но на него пришлось пойти для того, чтобы остальные выжившие были как можно более искренними…

Поражение – это плевок в лицо, это не просто унижение, это невозможность жить без мысли о произошедшем. Осознание собственной беспомощности, бессилие и унижение будут преследовать до гробовой доски. Татаринову и так было, что вспомнить на пенсии, поэтому он не хотел брать с собой еще и груз, который навалился на него в Джибути.

Когда они перешли на подготовленные позиции, Голицын попросил кавторанга об аудиенции. Зная заранее, о чем пойдет речь, Татаринов мрачно отказал старшему лейтенанту и посоветовал ему заниматься подготовкой обороны своего сектора.

Кэп посмотрел на часы. На машинах от французской базы до воронки примерно тридцать минут езды при скорости шестьдесят километров в час. На сборы Паскаль потратит не более четверти часа, заложники ведь орут, хотят, чтобы приехали за ними.

Командир не сильно беспокоился о том, что пленные могут рассказать об их численности, что на самом деле было даже на руку. Пусть лезут. Главное, самим сделать все как надо.

Паскалю казалось, что он четко понимает текущую ситуацию. Пятеро его людей сидят напротив бомбы, на которой запущен таймер с обратным отсчетом. Времени у него меньше двух часов. Люди находятся на третьем этаже полуразрушенного здания, и ему нужно послать туда солдат, чтобы высвободить заложников. Однако где-то поблизости находятся около двадцати русских и некое племя, которые хотят попортить ему кровь. Поэтому кроме группы, которая должна освободить пленных, ему необходимо еще два взвода для прикрытия.

Застегнув ширинку, Паскаль вышел на улицу и посмотрел на небо, через час будет полноценное утро. Вот и отлично. Один взвод он оставил для охраны базы, а три других взял с собой на операцию, там они нужнее.

Спасибо командованию корпуса, перебросили подготовленных бойцов. Их не нужно учить воевать. Чтобы избавиться от русских, ему не потребуется слишком много времени. Потом, там подполковник, а это серьезная добыча. Это грозный зверь. Он пойдет, выкурит его из норы и прикончит.

Поскольку русские оставили рацию около пленных включенной, Паскаль выяснил, что снова утратил контроль над складами. Сейчас там, по предположениям пленных, уже хозяйничают остатки гвардии президента. Майору нужно было всего-навсего еще одну роту солдат, чтобы он перевернул ситуацию в этой долбаной стране. Но неожиданно Париж отказал ему в поддержке, ссылаясь на договоренность с Москвой. Не нужно быть великим стратегом, чтобы понять, что сейчас на этот город направленно столько спутников, сколько звезд на небе.

Все друг за другом все записывают, чтобы предъявить в суде, если до него, конечно, кто-то доживет.

Когда майору внушили из центра, что он должен обходиться только собственными силами, он набрался дерзости спросить, что это за игра такая. Ему в достаточно резкой форме ответили, мол, это уже не его ума дело.

Паскаль выругался, но потом взял себя в руки. Перебить русских, освободить людей и поехать снова на склады, где продержаться две недели, после чего оголодавшие жители съедят Сапфира Нияза, к власти придет очередной спаситель народа – Андрэ Саваш, и все закончится.

Каким образом французы, имея военную базу и контролируя один-единственный город-государство, смогли проморгать приход к власти политика, который хочет больше независимости и больше свободы, Паскаль понять не мог. Хотя, чему удивляться, то же самое произошло в восьмидесятых с англичанами в Зимбабве.

Не-за-ви-си-мость! Сво-бо-да!

Местные могут, если захотят.

Майору вновь в лицо был брошен вызов, ему стало интересно жить. Он с новой страстью начал давать указания подчиненным, чтобы те собирались и готовились выступить в город.

Три грузовика с легионерами, по одному взводу в каждом, не стали подъезжать непосредственно к зданию с заложниками, что было достаточно разумно. На одной из небольших улиц наемники аккуратно выгрузились из своих машин и стали занимать позиции для штурма.

Татаринов тоже не лаптем щи хлебал. Для того чтобы быть в курсе передвижения противника, он снабдил прибывших к нему на подмогу пятерых грузчиков коротковолновыми рациями и просил их передавать ему о всех замеченных перемещениях. Как раз один из таких наблюдателей сообщил, что он видит, как французы копошатся на одной из соседних улиц.

Солнце поднялось и осветило крыши домов, начиная в привычном темпе нагнетать экваториальный ужас, а ведь это только апрель. Голицын бы не удивился, узнав, почему так мало растительности на территории Джибути. Обитатели сего милого городка рассказали бы ему местную легенду о том, как, намучившись под палящим солнцем, деревья выдернули свои корни из земли и ушли в сторону более влажной саванны. Поручик вытер пот и замер у оконного проема, стоя на одном колене. Командир только что сообщил, что французы прибыли на место.

Суворов, будучи великим полководцем, однажды сказал, что воюют не числом, а умением. У Татаринова в подчинении не было огромного количества людей, но он прекрасно понимал, что оборона небольшого дома может быть достаточно эффективной, если ее грамотно организовать. Главное, чтобы противник бросался на него как бешеный пес. Кэп понимал, что основная часть сил противника успеет рассредоточиться и не даст застать себя врасплох. Даже если сейчас отправить туда людей по заранее проложенным по крышам деревянным мосткам, которые позволяли им перемещаться на три дома по всем направлениям, они вряд ли накроют всю колонну.

Французы подходили все ближе. Кэп слышал пленных. Они орали и призывали скорее прийти к ним на помощь. Времени на таймере оставалось еще где-то час. Конечно, будут глотки рвать. Когда противник превосходит тебя по численности, тебе остается крутиться как ужу, чтобы хоть как-то уравнять шансы на успех. Вот он и крутится…

Татаринов видел, как группа из десяти легионеров вошла в здание с заложниками и стала подниматься вверх. Он также видел, что несколько человек остались прикрывать на улице. Для того чтобы мышеловка захлопнулась, он подождал еще несколько секунд, а затем дал отмашку Бертолету. Сапер мгновенно нажал на кнопку, которая была у него в руке.

Раздался оглушительный взрыв. Земля содрогнулась, и волна прокатилась по соседнему дому, где на самом деле и притаились морпехи. Поднялась пылища. Те, кто выжил из группы прикрытия, начали палить во все стороны сквозь серую завесу, не дожидаясь, пока пыль осядет. Здание гуманитарной миссии, в котором находились пленные, было полностью разрушено. Остались наружные стены, и только.

– Минус десять, – ухмыльнулся Малыш и, не давая солдатам противника, которые были, скажем так, «немного разочарованы», прийти в себя, открыл огонь из тяжелого пулемета, выкашивая всю улицу.

Легионеры не стали бегать по простреливаемому пространству, а залегли. Некоторым хватило ума забраться в развалины и начать отстреливаться.

Пленным помогли создать иллюзию того, что спасти их будет не так уж и сложно. Но их не зря привязали к арматуре и не выводили по нужде, чтобы они не видели шедевр, который приготовил Бертолет будущим спасителям.

Сапер очень сильно хотел послать привет коллеге по цеху, который установил на крыше портового склада ловушку, едва не накрывшую почти весь взвод. Судя по тому, что произошло в соседнем доме, у него это получилось.

Малышу было не до разговоров, он оседлал пулемет «Корд» и, как бешеная кассирша, выписывал билеты на тот свет.

Солдаты Татаринова открыли огонь из стрелкового оружия – хорошо, но их позиции были тут же обнаружены – плохо. Два взвода французов перегруппировались и стали наседать с флангов. Завязался тяжелый бой с применением гранатометов с обеих сторон.