Скандальное пари - Сюзанна Энок

Это замечание одновременно удивило и заинтриговало Грея.

— Вот и хорошо.

— Подобные вопросы вы будете обсуждать с ними только в моем присутствии. Если же я попрошу прекратить дискуссию, вы немедленно это сделаете. Вы согласны на такие условия?

— Разумеется. У меня нет никакого желания волновать мисс Перчейз столь пикантными подробностями.

— Я все же до сих пор не поняла: зачем вы так стараетесь?

Она имела полное право подозревать его в недобром умысле, тем более что у него самого не было ответа на этот вопрос.

— Хочу выиграть пари.

— У вас все еще нет никаких шансов. Впрочем, — выражение лица Эммы стало задумчивым, — сейчас вы впервые сделали шаг в правильном направлении.

Герцог Уиклифф привез с собой все для ленча и троих слуг, которые должны были подавать еду. Хотя трапеза и выглядела немного необычно — все сидели на одеялах, расстеленных на траве, а лакеи в ливреях обносили присутствующих жареными цыплятами и сандвичами с огурцом, — девочки были в восторге. Эмме тоже очень понравилось, но она ни за что не призналась бы в этом герцогу.

Грей сидел, окруженный воспитанницами, и жевал сандвич. Эмме показалось, что сегодня он не такой, как обычно. Вчерашний поцелуй тоже был другим — она не почувствовала себя потрясенной, как в первый раз. Этот поцелуй был поистине божественным. Бессонные ночи ей теперь обеспечены.

— Значит, вы хотите расширить курятник? — Тристан сидел рядом с ней, скрестив по-турецки ноги.

— После войны цены на говядину здорово подскочили. Дворяне, возможно, все еще могут ее себе позволить, но я полагаю, что остальное население Лондона перешло на рыбу, курятину и свинину. Из Хаверли можно было бы поставлять на рынок кур…

— Пожалуй, это увеличит доходы поместья, — кивнул Тристан.

— Я знаю, что этого недостаточно, чтобы выиграть пари. — Эмма положила на стопку бумаги со своими записями персик, чтобы листки не унесло ветром. — Но ведь надо учитывать даже самую малость.

Грей молча посмотрел на нее и вернулся к разговору с Джулией и Генриеттой. Эмма вздохнула.

— Не грустите. — Тристан сорвал маргаритку и протянул ее Эмме. — Еще немного, и мы уедем из Гемпшира.

— О! Дело не в этом, — улыбнулась Эмма. — Мне нравятся такие пикники, как сегодня.

По правде говоря, мысль об отъезде Уиклиффа ее совсем не радовала. Жизнь, конечно, сильно упростится, но станет ли она счастливее?

— Мисс Эмма, прошел уже почти час. Мы можем продолжить урок?

Она объясняла старшим девочкам, что такое повеса, перечисляя многочисленные ситуации, которых желательно избегать. Уиклифф, безусловно, прав в одном: у нее нет практического опыта, а тема была крайне важной — особенно для Джейн и Мэри. Их дебют в обществе состоится очень скоро, а встречи с великосветскими ловеласами, как правило, небезопасны.

— Да, конечно.

— А мы обратно к нашим курам? — Тристан, поднявшись, подал Эмме руку.

Она позволила ему помочь ей встать.

— Нет, мне необходимо присутствовать на этом уроке.

— Я думал, что вы сегодня собирались наблюдать за ними издалека?

— Да, собиралась. Но эта тема требует моего особого внимания.

— И какие же слова мудрости обратит сегодня его светлость к своей пастве?

— Я буду объяснять им, кто такой повеса.

— Нет, правда?

— Правда. Хочешь поделиться с классом своим личным опытом?

Дэр взглянул на воспитанниц с комическим ужасом.

— Благодарю покорно, я лучше пойду прогуляюсь.

— Вы тоже повеса? — сощурив глаза от солнца, поинтересовалась Лиззи.

Виконт смущенно откашлялся:

— Извините меня, дамы, но Бламтон сказал, что пойдет сегодня ловить рыбу в утином пруду. Пожалуй, я к нему присоединюсь.

Тристан исчез за деревьями, а Лиззи обратилась к Уиклиффу:

— Так он повеса?

— Боюсь, не слишком образцовый.

Эмма все равно не допустит, чтобы он прочитал ее воспитанницам лекцию о похождениях распутников.

— Я считаю, что это очко в пользу лорда Дэра, — возразила она.

Слуги, убрав остатки ленча, отошли к каретам. Эмма расположилась напротив Уиклиффа, так чтобы видеть выражение его лица и в случае необходимости остановить урок, как они и договорились. А ему это давало возможность смотреть на Эмму в течение часа и совершенно точно определять, какое впечатление производит на нее его речь.

Эмма, глубоко вздохнув, приготовилась слушать. Что бы он ни говорил, это нисколько ее не смутит — пусть даже не надеется.

— Все готовы? — Девочки закивали, и Грейдон наклонился вперед, уперев локти в колени. — Отлично. Пожалуй, мы начнем с основного: вы знаете, в чем разница между мужчинами и женщинами?

— Ваша светлость! — вырвалось у мисс Перчейз. Она густо, до корней волос, покраснела.

— Да, мисс Перчейз? — с деланным удивлением спросил Уиклифф.

Эту дискуссию, похоже, вообще не следовало разрешать.

— Я не знала, что вы будете объяснять… такие вещи, — запинаясь, пробормотала латинистка.

— Что значит «такие вещи»? — спросила Лиззи.

— Достаточно сказать, ваша светлость, — вмешалась Эмма, — что мои ученицы знакомы с основами анатомии.

— А-а! — понимающе кивнула Элизабет. — Вы имеете в виду груди и мужские органы.

Уиклифф чуть не поперхнулся. Эмма взглядом запретила ему комментировать определение Лиззи. А Лиззи ждет откровенная — с глазу на глаз — беседа о недопустимости такого развязного разговора со старшими.

— Полагаю, этого определения достаточно, — нашелся наконец Грей. — Таким образом, повеса знает все о грудях и… мужских органах и о том, как хорошо они сочетаются.

— И поэтому ему так нравится целовать дам? — Лиззи невозможно было остановить.

— Помолчи, Лиззи, — сказала Джейн. — Пусть Грей объяснит.

Эмме тоже было любопытно услышать объяснение Уиклиффа.

— Да, продолжайте.

— Повеса… знает, что любят женщины. Например, женщины любят, когда их целуют. Им также нравится, когда на них обращают внимание, говорят им комплименты и приглашают танцевать. Все дело в том, что повесам удается делать это лучше, чем остальным.

Эмма задумалась. Он не приглашал ее танцевать, но остальное из перечисленного проделал. И ей это понравилось. Очевидно, именно потому, что делал он все очень умело. С одной стороны, ей хотелось бы узнать, в чем еще он силен, а с другой — она опасалась, что его таланты могут прийтись ей по душе.

— Другими словами, повесы любят играть с чувствами женщин? — спросила она, сложив руки на коленях.

— Да, но не все. Некоторые из них просто от природы… обаятельны.

— А какое имеет отношение обаяние к тому, чтобы обманом завоевать сердце женщины? — спросила Генриетта.