Лунная Ведьма, Король-Паук - Марлон Джеймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Берему, брось девочку! – кричит ему Кеме.
Лев ее по-прежнему треплет, а та уж и не шевелится.
– Берему! – снова кричит Кеме и хватается за копье. Берему бросает девчушку и издает громовой рык. Разбежались уже все, кроме тех, кто с Кеме.
– Ты убил ее? – спрашивает зверя Ому.
Берему строптиво рыкает и встряхивается.
– Но вид у нее как у мертвой.
Лев смотрит и рычит. Кеме по-прежнему сжимает свое копье. К девчушке подходит Бимбола. На полу лежит детское тельце, белое с головы до ног, включая волосы. Невидящие глаза открыты, отверст и безмолвный рот. От прикосновения ко лбу вся девчушка рассыпается в порошок, словно она и в самом деле была целиком из глины.
– О боги! – невольно восклицает Бимбола.
Кеме опускает копье.
– Сангомин? – спрашивает он Берему.
Лев в ответ фыркает и шипит. Кеме пристально смотрит на Соголон. Его взгляд ей не нравится.
– Гляньте, один глинистый прах, – растерянно произносит Ому.
– Он или она уже превратились в кого-то другого. Ушли, – говорит Алайя.
Соголон подойти побаивается, но все подходят и смотрят. Кроме Алайи.
– Сангомины здесь раньше если и бывали, то я их не замечал, – говорит он.
– Алайя, кого ты сейчас злишь? – говорит Кеме. – Скоро за ним явится еще кто-нибудь.
Сыпучий прах выскальзывает из ладоней Ому. Теперь все взгляды устремлены на Алайю.
– Берему его убил, – молвит тот.
Лев собирается зарычать, но Ому говорит:
– Убил кого – эту пыль, что ли?
– Кстати, ты, дворцовый страж, – обращается к Кеме Бимбола. – Тебе здесь оставаться нельзя.
– Но я ничего не сделал.
– Пусть всё вначале поостынет. Уходи.
– Вот Алайе точно лучше уйти.
– Ты думаешь, меня нужно об этом упрашивать?
– Всё, расходимся, – бросает Кеме, не оглядываясь. Но на выходе приостанавливается: – Соголон!
Ее тоже упрашивать не надо. Она бежит следом.
Выйдя наружу, Кеме шагает быстро и размашисто; Соголон с трудом удается его нагнать.
– Да дайте мне хоть одну спокойную ночь!
– Разве я тебя ее лишаю?
– Ты цапаешься даже тогда, когда к тебе никто не пристает.
– Цапался сегодня ты со своей подругой.
– Да? Я уж позабыл. В общем, дружба наша врозь. Завтра ты идешь во дворец, и голова о вас пускай болит уже у других караульщиков. А у меня обуза с плеч.
– Ах, так я обуза? Ты всех своих обуз обучаешь верховой езде и стрельбе из лука?
– Иди домой, Соголон.
– Дома у меня нет.
– Тогда куда глаза глядят. Или куда позовут. Но не за мной.
– Послушай, я…
– Больше за мной не ходи.
Шесть
Стоит уяснить, что за внешними стенами Король не живет. Здесь обитают благородные и близкие по крови, богатые и могущественные, люди старых и новых денежных состояний; те, кто пользуется благосклонностью Короля и состоит у него в услужении. А вот внутри находится еще одна крепость, с высокими отвесными стенами, расположенная на вершине горы. Там-то и находится замок Кваша Кагара и священный предел, где располагаются семь других замков. Семь, держащих за собой истории о семи королях династии Акумов, ибо любому из наследников воспрещается жить в доме мертвого короля. Принц может жить в любом из замков, в котором пожелает; может и принцесса, и Королева-Мать, и те, у кого есть кровь, но нет титула. Однако наследный принц должен возвести свой собственный замок перед тем, как восходить на трон, и в возведении том должны быть мудрость и старание. Ибо если построит слишком поздно, то старый король своей смертью оставит нового без жилища, а если слишком рано, то живой узрит в этом оскорбление от сына, уже торопящегося занять его место, и сошлет его в горную крепость, находящуюся еще дальше, чем даже Манта.
Кваш Кагар построил замок самый большой, какой только может предстать взору; величием сравнимый с его устремлениями, и чтобы размещал в себе всех его многочисленных детей, законных и внебрачных, как острят иные колкие на язык гриоты. Навесные кирпичные стены здесь высотой в четыре этажа и с зубцами высотою в человеческий рост. На каждом этаже окна в виде арок, каждая высотой в пять рослых мужчин. По углам стен четыре башни с зоркими часовыми, а сам замок внутри, и на верхнем его этаже еще два шириною вдвое меньше, где живут Король и его Королева. Смотрит человек на замок Кваша Кагара и видит, что Король сей действительно пришел с одною целью – быть величием выше любого другого монарха, а если нет, то смотреться таковым. На каждом буром кирпиче оттиск с днем его рождения. Каждая кирпичная стена толщиной в четыре человеческих шага. Говорят, замок тот настолько обширен, что, когда в восточном крыле наступает ночь, на западном еще держится вечер. По мере того как королевство и семья Кваша Кагара растут, он пристраивает к комнате еще комнату, к покою еще покой, к залу еще зал, и то, что не является частью замка, выходит в наружные пределы, включая помещения для слуг и челяди, что кормит его, одевает, моет, подстригает когтистые ногти, счищает с его глаз присохшие корочки и вытирает с ночи королевское ложе, дабы оно не провоняло мочой. Также рядом находится зал танцев и увеселений, зал зрелищ, а еще баня. Затем палаты для десяти и двух дворцовых львов, библиотека размером с первый дворец и зал архивов. На каждом промежутке зубчатой стены стоит по стражнику с копьем, местами по двое. Стоят и караулы: четверо солдат у воротной башни и по одному на каждой ступени лестницы, ведущей к входу.
В стенах замка, а порой вне его, чтоб не раздражать Короля, вращаются те, кто при дворе. Некоторые задерживаются здесь всего на четверть луны, иные до полугода, кое-кто не покидает его никогда. Госпожа Комвоно не знает, кем из них отведено быть ей. Но она почерпнула сведения от «дражайшей сестры», статс-дамы госпожи Дунгуру, которая сейчас находится при дворе. Король Кваш Кагар, ныне уже старый и немощный, предпочитает уединение своего ложа. Его жена, первая королева, почила за много лет до него, а ее дух угнездился на ветви монаршего древа, хотя сама она не из высокородных. Вторую жену, Королеву Вуту, Кваш Кагар взял за себя два года назад, но на нее он, когда еще мог ходить, натыкался как на незнакомку в собственном
