Хозяева Острога - Юрий Брайдер

Оружие было как будто бы готово к применению, но в таком виде оно Темняка не устраивало. Огнемёт он хотел превратить в бомбу, даже не принимая во внимание связанный с этим риск.

Дабы осуществить свой план, Темняку пришлось приостановиться и несколько раз садануть “кочергой” по массивной глыбе “хозяйской слезы”. В отместку за столь вольное поведение, он был наказан новой вспышкой боли, затронувшей и других боешников.

— Потерпите ребята, — взмолился Темняк, в кровь прокусивший свою губу. — Потерпите. Недолго осталось.

Теперь он, стараясь больше не отставать от Смотрителя, на ходу колотил “кочергой” куда ни попадя. Уяснив суть проблемы, верный Тюха подхватил оброненный кем-то щит и подставил его торец под удары командира.

Так они и шагали себе — под лязг понемногу деформирующейся “кочерги” и под зловещее шипение вышедшего из-под контроля пламени. Даже человек с совершенно атрофированным чувством самосохранения должен был невольно призадуматься — а чем в конце концов может закончиться эта веселенькая прогулка.

С трудом удерживая разгулявшуюся “кочергу.” в руках, Темняк предупредил товарищей:

— Как только я крикну: “Получай!”, вы должны броситься на землю лицом вниз. По моим расчётам, всё должно закончиться благополучно, но если что — не поминайте лихом. Не ошибается только тот, кто вовремя избавляется от свидетелей своих ошибок.

— С огнем шутишь, — неодобрительно молвил Бадюг. — Помню, случай был, когда от баловства с “кочергой” сгорела целая улица.

— Вот только не надо выдумывать! — возмутился Свист. — Это вы, Верёвки и Одёжки, упившись киселём, подожгли старую Жрачку, а потом свалили всё на “кочергу”, которую сами же туда и подбросили.

— Неподходящий момент выбрали вы для воспоминаний, — в каждом слове Темняка ощущалось огромное внутреннее напряжение. — Всему свое время… А вот для моей “кочерги” время, похоже, уже настало… Получай, безмозглая тварь! Это тебе за все наши унижения! И учти, не мы первые начали.

“Кочергу” он швырнул с таким расчётом, чтобы туша Смотрителя прикрыла боешников от взрыва. Однако смертоубийственный снаряд не полетел по прямой, а начал рыскать в воздухе, словно ласточка, на лету охотящаяся за мошкарой.

Головокружительные маневры “кочерги” завершились тем, что она повернула обратно и едва не пронзила Тюху, уже упавшего ничком в мусор. Это был последний привет (а точнее сказать, кукиш), посланный коварной судьбой своим недавним любимчикам.

— Тюха, спасайся! — крикнул Темняк. — Промашка вышла!

— У нас, командир, промашек не бывает! — с этими словами Тюха голой рукой схватил вот-вот готовую взорваться “кочергу” и устремился прямиком к Смотрителю, который, казалось, был обеспокоен вовсе не попыткой покушения на него, а странным поведением подопечных, вдруг возжелавших поваляться в мусоре.

Огромное полупрозрачное тело ничего собой не заслоняло, и поэтому все происходящее было видно, как сквозь стекло. Вот Тюха, подбежавший к Смотрителю вплотную, сунул ему под брюхо “кочергу”, обильно извергавшую огонь и искры, вот он отступил назад, оттесняемый надвигающейся тушей, а вот уже превратился в кровавую кляксу, точно комар, попавший между схлопнувшимися ладонями.

Вслед за тем Смотритель, вобравший в себя всю силу взрыва — под ним даже не грохнуло, а только глухо чавкнуло — утратил прозрачность, словно стакан воды, в который плеснули молока.

Когда Темняк подбежал к месту происшествия, о Тюхе напоминала только кровавая каша, облепившая Смотрителя. Больше не осталось ничего — ни кусков тела, ни клочьев одежды.

Только что погиб хороший парень, вольно или невольно спасший своих товарищей, а о нем сейчас некогда было даже доброе слово сказать — другие заботы буквально держали за горло. Ну что это за жизнь!

Подпорченный Смотритель был похож на огромный целлофановый пакет, наполненный не то мутной жижей, не то столь же мутным дымом. И хотя видимых повреждений на оболочке не имелось, для исполнения своих прежних функций он уже вряд ли годился.

Сразу возникал вопрос, а почему создание, обладавшее мгновенной реакцией и молниеносной быстротой, даже не попыталось защищаться. Впрочем, ответ был слишком очевиден — защищается тот, кто подвергается нападениям. А зачем защищаться тому, кто подобную возможность даже не допускает?

Именно поэтому свирепая касатка, не имеющая природных врагов, так легко идет в человеческие руки.

Уцелевшие боешники тем временем уже встали на ноги, и для Темняка наступил момент, не менее рискованный и сложный, чем вся эпопея со Смотрителем. Теперь, когда символ насилия, господствовавший на Бойле, был благополучно повержен, надо было принудить людей, обременённых всеми своими слабостями, пороками и суевериями, действовать вразрез с тем, что для них являлось здравым смыслом, а для самого Темняка — дремучей косностью.

Тут было мало слов. Тут не помогли бы ни угрозы, ни посулы. Тут приходилось наизнанку выворачивать душу.

— Не спрашивайте меня ни о чем, — сказал он Бадюгу и Свисту, своим последним соратникам. — Не спорьте со мной. Не возмущайтесь. Не скорбите о Тюхе. Всему этому будет свой срок. Делайте только то, что от вас сейчас требуется. Делайте то, что делаю я.

Было в его голосе, в его глазах и в его поведении что-то такое, что заставило обоих боешников смирить свой нрав и по примеру Темняка изо всех сил навалиться на огромную беспомощную тушу.

Смотритель, либо окончательно выведенный из строя, либо только парализованный, не катился, а как бы переливался внутри самого себя. Но это было всё же легче, чем толкать каменную глыбу соответствующего размера.

Прошло немало времени, прежде чем Свист решился задать вопрос:

— Зачем мы это делаем?

— Чтобы жить! — ответил Темняк с неожиданной страстью. — Чтобы выбраться на волю! Чтобы забыть страх! Нажимай!

Стена, которую за минувшие сутки они умудрились преодолеть уже дважды, была почти рядом. Тело Смотрителя прошло сквозь неё безо всякого сопротивления и тем самым проложило дорогу людям.

Здесь их встретили давешние новички, всё ещё обсуждавшие необыкновенные события, свидетелями которых они поневоле стали.

— Выручайте, братцы! — обратился к ним Темняк. — Изнемогаем, сами видите. Со Смотрителем беда случилась. Надо срочно доставить его в починку. Боимся, что сами не справимся.

— А что с ним такое? — удивились новички. — Надорвался нашего брата в пепел обращать? Или с верхотуры сорвался?

— Да нет. Это его другой Смотритель так отделал. Наверное, от ревности. Если мы его с Бойла живым не вытащим, всех боешников ожидает суровая кара.