Вторая Книга всеобщих заблуждений - Джон Митчинсон

Результат превзошел ожидания – и стал обычным делом. В 1896 г. совещания на поле стали устраивать в других студенческих кампусах, и сегодня они считаются неотъемлемой частью игры.

Галлодетский университет был первым учебным заведением для глухих. Его основатель, Эдвард Милнер Галлодет, был сыном Томаса Хопкинса Галлодета (1787–1851) – пионера американской сурдопедагогики. Поскольку Томас Галлодет (который сам глухим не был) за основу американского языка жестов взял французский язык жестов, которому выучился в Париже, американский и французский языки для глухонемых имеют 60 % одинаковых жестов.

В итоге получилось: глухому американцу намного легче объясниться в Париже, чем в Лондоне.

СТИВЕН: Знаете, кто является родоначальником «хаддла» – кучкования спортсменов на поле во время игры?

ДЖЕК ДИ: Гленн Хаддл?[66]

Какое зрение у летучих мышей?

Нет, они отнюдь не слепые.

Из 1100 с лишним видов летучих мышей на нашей планете незрячим не является ни один – мало того, многие видят очень даже неплохо. Предположение, что летучим мышам глаза не нужны, поскольку ориентируются они исключительно с помощью эхолокации, или «сонара», – полная чушь.

К примеру, крыланы (также называемые «гигантскими летучими мышами») эхолокацией не пользуются вообще. Глаза у крыланов крупные, хороши и для навигации, и для поиска пищи, состоящей, ожидаемо, из фруктов. Эхолокация – вещь практически бесполезная для поиска пищи, которая не перемещается с места на место. Вместо нее – для нахождения фруктов – у крыланов хорошо развито обоняние.

Обыкновенный вампир, или десмод (Desmodus rotundus), – единственная летучая мышь, промышляющая кровью млекопитающих. Неслепая она ровно настолько, что способна разглядеть корову за 120 метров глухой ночью, в кромешной темноте.

Даже собственно летучие мыши (Micrichiroptera, англ. microbats) – те, что питаются насекомыми, включают в себя всех летучих мышей Британии и действительно применяют для охоты сонар, – при помощи зрения (глаза у них небольшие) огибают препятствия, распознают ориентиры и вычисляют высоту своего полета. У летучих мышей хорошее ночное видение. Ведущие ночной образ жизни, они воспринимают все в черно-белых тонах, тогда как крыланы видят все в цвете, поскольку их активность приходится на дневные часы.

В обеих Америках имеется несколько видов рыбоядных летучих мышей. Так, большой рыболов, или летучий бульдог (Noctilio leporinus), располагая острым зрением и когтистыми лапами, цепляет рыбу из воды. Летучих бульдогов очень легко узнать не только по 66-сантиметровому размаху крыльев, но и по отвратительному запаху в местах их ночлега.

Мало кто из людей находит летучих мышей съедобными, но для особых случаев (таких, как, например, свадьба) народ чаморро, живущий на острове Гуам в Тихом океане, варит гигантских крыланов или «летучих лисиц» в кокосовом молоке и съедает целиком – с крыльями, шерстью и пр. Этим можно объяснить, почему у чаморро так часто встречается редкая и очень неприятная неврологическая болезнь, комплекс БАС[67]-паркинсонизм-деменция. Дело в том, что гуамские летучие мыши питаются ядовитыми растениями – саговниками, опасные нейротоксины которых передаются (слегка приправленные кокосом) незадачливым пирующим.

Можете ли вы назвать животное, которое ест только бамбук?

Знакомьтесь: бамбуковый клещ.

Бамбуковые клещи (Schizotetranychus celarius) едят бамбук – и только бамбук. Эти мелкие существа, родня паукам, всего 0,4 мм длиной. Они образуют колонии в густой паутине под листьями бамбука и сосут хлорофилл из лиственных клеток. В результате листья становятся крапчатыми, облезлыми, а массированное нашествие клещей может убить растение на корню. В своей паутине клещ живет до сорока дней, отлучаясь только на испражнение. Самый надежный способ избавиться от бамбукового клеща – радикальная обрезка растения, или можно попробовать завезти один из нескольких видов более крупных хищных клещей (пенни за штуку при заказе по почте), которые разберутся с ними по-своему.

Еще один паразит, питающийся исключительно бамбуком, – вредоносный бамбуковый червец (Dinoderus ocellaris). Этот паразит поражает бамбук, превращая сок растения в сахаристую медвяную росу. Та же, в свою очередь, обрастает черной как сажа плесенью, которая хоть и выглядит ужасно, но неотразима для муравьев. Практичный (правда, весьма медленный) способ борьбы с бамбуковым червецом – съедать его личинки. В Таиланде личинки бамбуковых точильщиков считаются деликатесом, а в меню они часто идут под названием «жареные белые малыши».

А вот кто не питается одним лишь бамбуком, так это большая панда (Ailuropoda melanoleuca). Не будем отрицать, до 99 % рациона этого зверя действительно составляет бамбук, однако панда с таким же аппетитом отправит в пасть мелких млекопитающих, рыбу и всякую падаль, если не поленится все это добыть.

Проблема панд в том, что они устроены как плотоядные, но питаются как травоядные. Бамбук легкодоступен круглый год, однако он настолько низкокалорийный, что для удовлетворения своих основных потребностей панде нужно по двенадцать часов в день пережевывать эквивалент хорошего тюка сена. В итоге времени (и энергии) на охоту или собирательство почти не остается. Мало того, бамбуковая диета не дает панде возможности накопить жирок для зимней спячки. Зато производит громадные объемы отходов. Панды испражняются больше чем по сорок раз в день, извергая из себя половину веса того, что съели, и помет их настолько богат волокном, что в одном тайском зоопарке из него даже навострились делать сувенирную бумагу.

Возможно, именно в силу бесконечного режима из еды и сна панды не слишком общительны. Когда дело доходит до защиты собственной территории, они всячески избегают энергозатратных конфронтаций. Вместо этого они метят границы своей территории запахом. У панд есть четыре различных способа маркировки территории, и самый необычный из них – оставлять метку в позе «стойка на руках». Чем выше и мощнее струя, тем выше рейтинг самца в глазах потенциальных соперников. Кроме панд, ни одно животное в мире такого не вытворяет.

Помимо жизнеобеспечения популяции из 2000 оставшихся на планете диких больших панд, бамбук обладает еще целым рядом экстраординарных свойств. Это самое быстрорастущее растение на Земле: один из его китайских видов вырастает в день на метр (т. е. почти 8 см в час) и в полный рост может достигать 60 м в высоту. Кроме того, «коэффициент изгиба» бамбука в десять раз выше стали, так что более идеальный материал для строительства найти трудно. Почти половина строительных лесов в Гонконге делается из бамбука.

Кто волосатее – человек или шимпанзе?

Люди, может, и выглядят менее волосатыми в сравнении с шимпанзе, но на самом деле у нас одинаковое число волосяных фолликулов на теле, около 5 млн, из которых лишь 100 000 (2 %) находятся на наших головах.

В ходе эволюции человеческий волос стал тоньше и прозрачнее, чем у других приматов. Мы лишились меха, и никто не может ответить на вопрос: почему? Согласно одной из гипотез, для борьбы с вшами. Другая предполагает, что, когда около 1,7 млн лет назад наши предки сменили жизнь в лесах на саванну, нам пришлось лишиться волос на теле, чтобы не перегреваться. Мы становились менее волосатыми – и более темнокожими, для защиты кожи от солнечных лучей. Однако это не объясняет, почему у инуитов в Арктике волос на теле меньше, чем у многих африканцев, живущих южнее Сахары.

Как, собственно, не объясняет это, почему волосы на голове запрограммированы на рост в течение столь длительного времени; предоставленные сами себе, они отрастут ниже нашей талии. Шерсть других млекопитающих больше похожа на волосы на человеческом теле: она отрастает до определенной длины, после чего заменяется новой. (Еще один необъяснимый факт: почему у некоторых мужчин с пышной порослью в ушах, носу, на бровях и спине голова лысая, как бильярдный шар.)

Одна из гипотез связывает нашу потерю шерсти с увеличением размеров мозга. Чем больше мозг, тем больше тепла он выделяет; для того чтобы держать температуру под контролем, нам пришлось эволюционировать в обильно потеющих индивидов (потение бесполезно, если у вас есть шерсть). Так что чем меньше меха на нас оставалось, тем более эффективной становилась наша система охлаждения и тем больше разрастался наш мозг. Более того, поскольку человек стал прямоходящим, единственным местом, где ему еще требовались хоть какие-то волосы, была его голова – чтобы защитить увеличивающийся мозг от палящих солнечных лучей.

Еще одна, более экстремальная гипотеза допускает, что мы произошли от «обезьян-амфибий». Предполагается, что 8 млн лет назад предки современного человека вели полуводный образ жизни, добывая себе пищу на мелководье и по берегам рек. А поскольку в воде шерсть – изолятор не слишком эффективный, в процессе эволюции мы, подобно другим водным млекопитающим, постепенно накапливали подкожный жир. К несчастью, на сегодняшний день не найдено ни одного ископаемого, способного подтвердить теорию о гидропитеках – водных людях (или водных обезьянах).