История вторая: Самый маленький офицер - Лента Ососкова

— Леон так просто это не оставит. Сайт слишком нужен, — не согласился Тиль, у которого вера была более наоборот.

— А зачем ты в это всё ввязался? — вдруг вспомнил совет Одихмантьева юный офицер. Вопрос повис в неловком молчании, и срочно захотелось отмотать время назад. И не спрашивать. Прямые вопросы, да? Сами бы попробовали их задавать… вот таким вот людям, Аркадий Ахматович.

На этот раз молчание затянулось. Сиф успел неспешно досчитать до семи и обратно дошел до четырёх, прежде чем Тиль ответил, жалобно, но честно:

— Леон на меня вышел. А я… согласен с ним.

— Кроме того, что касается меня? — Сиф сжал правую руку в кулак и сосредоточился на усилии сжать ещё сильней. Проще задать двадцать косвенных, пришедшихся к слову вопросов, чем спросить прямо. Вообще, человек — не то существо, чтобы ходить по прямой, иначе и Земля бы была плоской.

— Сив, пожалуйста, не ходи завтра! — взмолился вместо ответа Тиль. Наверное, прямые ответы ещё сложнее.

— Это как прикажет полковник, Тиль.

— Ты дурак!

— Может быть. Но я офицер, — Сиф это напомнил и самому себе. И удивительно — стало легче.

— Ты не понимаешь, что ли, — проникновенным тоном начал Тиль, — вероятность того, что ранят тебя, — такая же, как и любого другого из окружения вашего князя! — художник перевёл дух и продолжил всё тем же тоном санитара психиатрической клиники: — А может, и вероятнее. Мало ли, что в голову взбредет Леоновскому снайперу.

— А снайпер-то — ваш или посторонний?

— Мне Леон ничего не говорил об этом. От меня требуется только консультация по… изготовлению оружия в домашних условиях, — он не к месту хихикнул и спросил торопливо, радостно: — Помнишь, Сив? Как мы гранаты делали, чуть сами не подорвались? А Кап как на нас потом ругался! Кажется, он испугался больше нас!

— Помню, — Сифу стоило немалых трудов оставаться спокойным. — Так что там с Леоном?

— Да ничего, он говорит, я потом пригожусь… Ну, то есть, пока активных действий ведь он не будет предпринимать… кроме снайпера… пока что, — Тиль сбился и замолчал. Стараясь ничего не сболтать, он всё равно вываливал на друга кучу сведений, которые Краюхины вместе с полковником с руками бы оторвали, как говорится. Облизнулись бы и попросили добавки. Так всегда бывает: прячась за маленькой ложью или даже молчанием, невольно говоришь большую правду.

— Ясно… — Сиф облизал губы, сглотнул и внезапно выпалил, сам не успев осознать вопроса: — А его так и зовут «Леон»? Или это… прозвище?

— Не знаю, он — просто Хамелеон. Или Леон… — тут художник спохватился и торопливо спросил: — Стоп, Сиф, подожди, зачем тебе это?!

Поняв, что следовать совету Одихмантьева вот так вот в лоб — не самый удачный вариант, Сиф тут же свернул тему:

— Тиль, я всё равно завтра пойду. Но я понял. Спасибо тебе. Кому-то ты спас жизнь.

— Навкаже блато! Да плевать я хотел и на людей, и на политику! Ты останься цел, умоляю! Любой ценой! — почти выкрикнул Тиль и бросил трубку. Сиф зачем-то перезвонил по «последнему принятому вызову», но там было занято. Частые гудки отчего-то были очень созвучны похоронному маршу. Что за нелепые шутки воображения!..

Первым порывом Сифа было желание рассказать всё немедля полковнику, но уж очень не хотелось отвечать на вопрос: «Откуда знаешь?». С другой стороны, на кону жизнь — или хотя бы здоровье — кого-то из делегации: Краюх, командира, Одихмантьева… В голове Сифа что-то перещёлкнуло, и мысли побежали с удвоенной скоростью. Мир словно растерял все краски, чтобы не отвлекать. Казалось, юный фельдфебель вновь оказался на фронте, где решения надо принимать быстрее, чем просто мгновенно. Несколько ударов сердца — и решение принято: рассказать необходимо. Но аккуратно. Может, удастся избежать вопроса.

«Попытаться обхитрить полковника? Это больше похоже на бред», — невесело подумал офицерик, звоня в номер: как всегда, он забыл ключ внутри.

— Привет, — открыл дверь Заболотин спустя какое-то время — десять томительно-частых ударов сердца. Он нисколько не удивился, что Сиф уже вернулся.

— Я вел себя по-дурацки? — на всякий случай уточнил мальчик, не решаясь заговорить о Тиле.

— Не ты один, — утешил Заболотин и улыбнулся уголком губ. — Все мы на нервах.

Сиф молчал, не зная, как начать разговор. Заболотин вдруг сообщил:

— А у меня сайт накрылся. Вычислили, резко всё закрыли. Только понял, что они что-то собираются учудить, и — фьють, — полковник сморщился. — Бдительные…

Это шанс — понял Сиф. Может быть, единственный, да и не самый удачный, но ведь вряд ли полковник откажется, если учесть ситуацию с сайтом!.. Но почему-то не нашлось сил открыть рот.

И вдруг Заболотин произнёс:

— Что мнёшься? Говори!

— Что говорить? — опешил Сиф. Командир вычислил? Но как? Нет, наверное, просто что-то почувствовал…

— Знал бы — не спрашивал, — сам того не ведая, успокоил мальчика полковник.

— Ведь было бы неплохо, если бы в КМП был человек, который предупреждал бы нас об их планах? — осторожно начал Сиф, но не успел договорить, как понял: просчитался. Недооценил человека, пять лет служащего в Лейб-гвардии. Заболотин замер, обдумывая происходящее, всего на секунду:

— Но ведь не тебя самого предлагаешь туда запихнуть. Значит, Тиль. Так?

Сиф молчал, чувствуя, как липкий страх, смешиваясь с потом, стекает по спине. Шея, как деревянная, и даже кивнуть не получалось.

— Ишь ты, как помертвел в лице. Боишься, что побегу арестовывать твоего ненаглядного художника? Да ладно тебе, не такой я кровожадный, — Заболотин мягко обхватил своего ординарца за плечи и повлёк в комнату. — Успокойся, ему ничего не грозит… Ну, пока, по крайней мере.

Продолжая ещё как-то успокаивать мальчика, Заболотин усадил его за стол и пододвинул к нему чайник с уже остывшим забольским чаем. Сиф механически налил чая себе в чашку, сделал глоток. После этого на его лице медленно проступило что-то чуть более живое, чем маска ужаса.

— Рассказывай, — коротко приказал полковник.

Сиф колебался недолго:

— Завтра попытаются снять кого-то из сопровождения Великого князя. Не насмерть, скорее всего, но…

— Тиль испугался за тебя?

Заболотин неплохо знал своего ординарца и понимал, что сейчас, в таком «полумёртвом» состоянии, Сиф не ослушается. Расскажет многое. Может, и не всё, но, с другой стороны, разве есть резон скрывать?

— Испугался… Он был в панике.

— Примерно, как ты только что, — кивнул полковник.

— Да нет… Тиль был на пике, когда услышал это. Мне в трубку он… орал почти, — опустил глаза Сиф.

— На пике — это заглотав очередную порцию этой вашей дряни? — Заболотин чуть заметно скривился. Средства, играющие с сознанием, вызывали у него стойкое отвращение. — Разве на этом самом «пике» эмоции не дарят наслаждение — любые, даже страх?