Смерть на выбор - Росс Макдональд

— Садитесь. — Я махнул пистолетом в сторону складного стула.

— Вы очень любезны, — промолвил он и опустился на стул, вытянув перед собой длинные ноги. — Вы настаиваете на том, чтобы я продолжал держать руки над головой? В этой позе я чувствую себя как-то нелепо.

— Так и быть, вольно. — Я присел на одну из табуреток, наблюдая за ним.

— Благодарю вас. — Он опустил руки и сцепил их на коленях, но не расслабился. Все его тело было напряжено. Он попробовал улыбнуться, но улыбка получилась жалкая, и он отказался от второй попытки, прикрыв рукой нервно подергивающийся рот. Пальцы его машинально теребили тонкую полоску усов на верхней губе. Ногти на них были искусаны до мяса.

— Мы, кажется, уже встречались? — проговорил он.

— Совершенно верно. Надо сказать, ваше новое убежище сильно проигрывает «Оазису».

— Мне трудно с вами не согласиться. Вы частный детектив?

Я кивнул.

— Удивляюсь Марджори, — сказал он, но на лице его не отразилось никаких эмоций. Оно казалось усталым и осунувшимся. От носа к уголкам рта протянулись две глубоких борозды. Его пальцы начали исследовать их. — Признаться, я не думал, что она зайдет так далеко.

— Вы ранили ее чувства, — сказал я. — А это самое последнее дело — оскорблять чувства женщины. Если вы хотите ограбить ее, сделайте это, не раня ее чувств.

— Ну, ограбить — это слишком сильно сказано. Она сама дала мне деньги, чтобы я вложил в хорошее дело. Она получит их обратно.

— А слово ваше — кремень, не так ли? И когда же вы его исполните?

— Дайте мне неделю, — встрепенулся он. — Всего одну неделю, и я возвращу все деньги, да еще с процентами.

— А если прямо сейчас?

— Невозможно. Сейчас у меня денег нет. Они вложены в дело.

— В недвижимость, полагаю?

— Да, в недвижимость. — В его блеклых глазах промелькнул огонек, и он тотчас прикрыл их рукой.

— Если вы хотите придумать какую-то легенду, то не стоит трудиться, Спид. Я знаю, на что пошли деньги.

Он впился в меня взглядом из-за раздвинутых пальцев.

— Москит вам накапал?

— Москит ничего мне не говорил.

— Значит, она подслушивала мой телефон в «Оазисе», стерва, — рука его соскользнула с лица к горлу. Большой и указательный пальцы сжали складку кожи под подбородком. — Ах, стерва! — повторил он. Однако ему не удалось разжечь в себе гнев. То, что с ним сделали, было гораздо хуже и серьезнее, чем то, что он мог сделать в отместку. Он смертельно устал от самого себя. — Хорошо, что вы от меня хотите? Я ручаюсь, что через неделю возвращу ей все деньги.

— Вы не знаете, что с вами будет через пять минут, а говорите о неделях. За эту неделю вас могут отправить на тот свет.

Кривая улыбка углубила одну из складок у его рта.

— Вполне возможно. Но ведь и вас тоже. Во всяком случае, я вам этого желаю.

— Кому вы отдали деньги?

— Джо Тарантини. На вашем месте я бы не пытался отнять их у него.

— Где он сейчас?

Он пожал широкими плечами.

— Не знаю и знать не хочу. Закадычными друзьями мы с ним не были.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Два дня назад, — ответил он после некоторого раздумья.

— Когда вы купили у него героин?

— Похоже, вы знаете о моих делах больше, чем я сам. — Он подался ко мне, подобрав ноги под себя. Я повел револьвером, чтобы напомнить ему, что он у меня на мушке.

— Уберите эту штуку, — попросил он. — Как, еще раз, ваше имя?

— Арчер, — сказал я, не убирая оружие с колена.

— Сколько вам платит Марджори, Арчер?

— Достаточно.

— Я мог бы заплатить вам гораздо больше, если вы предоставите мне немного свободы действий. Немного времени.

— Вряд ли я смогу это сделать.

— У меня есть два килограмма чистого героина. Вы знаете, сколько это нынче стоит?

— В последнее время я не следил за рынком. Напомните мне.

— Чистых сто тысяч долларов, если вы дадите мне время установить нужные контакты. Сто тысяч сверх моего долга этой стерве. — Впервые с начала нашего разговора он несколько оживился. — Я даже не прошу, чтобы вы ее надули. Мне нужно только время. Хватит четырех дней.

— И все это время я буду сидеть и держать вас на прицеле?

— Можете спрятать вашу пушку — я вас не заставляю.

— Сдается мне, вы пытаетесь обвести меня вокруг пальца точно так же, как Марджори. Я подозреваю, что деньги при вас.

Он напряг кожу вокруг глаз, пытаясь придать им выражение неподдельной искренности. Но и в венчике мелких морщин они остались блеклыми, холодными и непроницаемыми.

— Вы ошибаетесь, старина. — Я понял, у кого подцепил это словечко Москит. — Можете проверить мой бумажник, если хотите. — Его рука поползла к внутреннему карману пиджака.

— Держите руки у меня на виду. А как насчет ваших чемоданов?

— Можете обыскать их прямо сейчас. Они не заперты. — Это, очевидно, означало, что там нет ничего интересного.

Он повернул голову и посмотрел на дорогие чемоданы, стоявшие рядом со скамьей, впервые показав мне свое лицо полностью. В профиль его сломанный нос и тяжелая челюсть придавали ему сходство со стареющим громилой. Анфас он вполне мог сойти за джентльмена в Южной Калифорнии. У него был правильный, почти мягкий овал лица, волнистые светлые волосы, волной зачесанные с высокого загорелого лба. Гладкая кожа лица переходила в индюшечьи складки под подбородком.

В известном смысле он сумел ввести меня в заблуждение. Мне не удалось заглянуть за эту почти благопристойную маску. И то, что я принял видимость за чистую монету, играло на руку Спиду. Он почувствовал себя непринужденнее, хотя я по-прежнему держал револьвер на колене.

Я попытался добраться до пожилого измученного человека, скрывавшегося под маской.

— Вы конченый человек, Спид. Думаю, вы это понимаете. Он ничего не ответил, но в глазах его мелькнуло что-то похожее на согласие.

— Вам меня не купить, — сказал я. — Судя по всему, из этого дела вы уже не выпутаетесь. Вы поставили на карту все — и проиграли.

— Куда вы клоните? Или вам просто нравится слушать собственные речи?

— Вам придется поехать со мной. Во-первых, надо разобраться с деньгами Марджори...

— Она их никогда не получит, если вы потащите меня с собой. Ни единого цента.

— Тогда она утешится тем, что засадит вас за решетку. Она настроена дожать дело до конца. Не говоря уже о полиции. У нее будет к вам масса вопросов о том, о сем — особенно об убийстве Даллинга.

— Об убийстве Даллинга? — Лицо его обострилось и пожелтело. — Кто такой Даллинг? — Однако он явно знал, кто такой Даллинг, и я знал, что он знал.

— Но даже если вас отпустит полиция, вас будут поджидать Даузер с Блэйни. В прошлый раз у них не было на вас особого зуба. Все, что им было нужно, — это ваша территория. На этот раз они просто разорвут вас на куски. Сейчас я не дам за вашу жизнь и ломаного гроша.

— Значит, вы один из подручных Даузера. — Он не мог оторвать взгляда от моего пистолета. Я поднял его, чтобы он мог заглянуть в дуло — черную дыру в никуда.

— Ну так как, Спид? Поедете со мной или здесь рассчитаемся?

— Рассчитаемся? — Глаза его по-прежнему смотрели на револьвер.

— Я уеду отсюда либо с вами, либо с героином — одно из двух.

— К Даузеру?

— Вы догадливы. Если Дэнни получит свой порошок обратно, вы уже не слишком будете его интересовать.

— Я с вами поделюсь, — с усилием выдавил он. — Сто тысяч на двоих. Пятьдесят вам, пятьдесят мне. У меня есть человек на Восточном побережье, он вылетает сюда завтра. — Он слегка задохнулся от столь длинной речи.

— Меня вам не купить, — повторил я. — Давайте героин.

— Если я его отдам, что будет со мной?

— Это ваше дело. Садитесь в машину и поезжайте как можно быстрей и как можно дальше. Или идите пешком на запад, пока не упретесь в океан, и не останавливайтесь.

Он посмотрел мне в глаза. Лицо его стало старым и больным.

— Надо было застрелить вас, когда у меня была возможность, — проговорил он.

— Надо было. Но вы упустили свой шанс. Теперь ваше дело швах, как я уже вам сообщил.

— Да, — согласился он. — Мое дело швах. — Он сказал это почти весело, с какой-то отчаянной усмешкой. Мне даже показалось, что он и не рассчитывал на иной исход и сейчас испытывал горькое удовлетворение от того, что не ошибся в своих ожиданиях.

— Мы теряем время, — сказал я. — Где героин?

— Я без обиняков отвечу на ваш вопрос, если вы без обиняков ответите на мой. Кто вас навел на меня? Я не собираюсь никому мстить. Просто хочу знать.

— Никто.

— Никто?

— Я немного поработал головой и порядочно — ногами. И сам до всего докопался. Вы, естественно, этому не поверите.

— Нет, отчего же, верю. Да и какая теперь разница. — Он раздраженно потряс головой, досадуя на то, что ответ оказался так прост.