Если он порочен - Ханна Хауэлл

— К сожалению, темные видения бывают чаще светлых. Предостережения, вероятно, обладают большей силой, чем приливы радости.

Немного поразмыслив, Джулиан решил, что в этом, наверное, есть какой-то смысл.

— И ты полагаешь, что Беатрис повесят?

Хотя эта женщина, безусловно, заслужила подобное наказание, он предпочел бы не говорить сыну, что его мать повесили. Хлоя кивнула и тихо сказала:

— Скорее всего так и будет. Ведь другие мои видения сбывались в точности. А Беатрис, конечно, знает, что преступления, которые она совершила, караются виселицей, и страха перед наказанием не испытывает.

— Она считает, что красота спасет ее в любом случае, что бы с ней ни случилось.

— Беатрис действительно очень красивая, — прошептала Хлоя.

Она ничуть не удивилась, что этой женщине удалось очаровать Джулиана.

— Да, красивая. Лицом и фигурой. Но душа у нее уродливая. Вспомни о том, что эта красавица оставила собственного ребенка с умирающей женщиной, одиноко живущей на болотах. И она никогда в этом не раскаялась. — Джулиан поморщился. — Вот такая Беатриб настоящая — холодная и жестокая. Именно такой я и увидел ее, когда наконец-то прозрел. И это случилось еще до того, как я узнал о ней всю правду. — Он поцеловал Хлою в щеку. — А вот ты… ты по-настоящему красива. Потому что твоя красота исходит от сердца.

Последние слова графа показались Хлое откровенной лестью, однако она не успела ответить — в этот момент экипаж остановился перед домом Лео. Когда Джулиан помог ей выйти из кареты, она хотела тут же скрыться в доме, но граф последовал за ней. И ей почему-то вдруг стало ясно, что сегодня она уже не сумеет от него отделаться. Тихонько вздохнув, Хлоя решила покориться неизбежному.

Граф же велел Уинну принести вина, затем проводил ее в Голубую гостиную. Выбор комнаты наводил на мысль о том, что он сделал это не случайно, — ведь в доме имелись и другие комнаты и они могли бы пойти в любую из них.

— Присядь, Хлоя. Нам нужно поговорить.

Джулиан усадил ее на диван и тут же сел с ней рядом. Хлоя мысленно улыбнулась, сразу догадавшись, о чем граф собирался говорить с ней. У него был чрезвычайно серьезный вид, и, следовательно, он собирался поговорить о женитьбе.

Минуту спустя Уинн принес им вина и тотчас же удалился. Проводив слугу взглядом, Хлоя снова вздохнула и попыталась подготовиться к трудному разговору. Как она и предполагала, граф начал с этого ужасного обследования.

— Хлоя, во-первых, я бы хотел попросить прощения за то, что тебе пришлось перенести сегодня. — Очевидно, испытывая неловкость, он уставился в свой бокал. — Но ты должна понять: я пошел на это вовсе не потому, что хотел удостовериться в твоем целомудрии. Ты ведь веришь мне, правда?

— Да, конечно. Я знаю, это было сделано ради Энтони. Следовало доказать, что он не мой ребенок, чтобы никто не посмел отнять у него то, что принадлежит ему по праву рождения. Только поэтому я и согласилась на подобное обследование. Да, только ради него.

Она не стала говорить Джулиану о том, что уже задавалась вопросом: не хотел ли он сам убедиться в ее невинности? Упоминание об этом ничего не дало бы, разве что обидело бы его.

Сделав глоток вина, Джулиан откашлялся и вновь заговорил:

— А теперь, Хлоя… теперь мы должны поговорить о главном, то есть о браке. Поверь, я буду тебе хорошим мужем.

Она пожала плечами:

— Знаешь, мне даже не приходило в голову, что ты можешь быть плохим.

Он заглянул ей в глаза:

— Тогда почему ты не говоришь «да»?

— А почему я должна что-то говорить, если меня ни о чем не спрашивают?

— А-а… ты хочешь, чтобы я сделал тебе предложение?

Он взял ее за руку и поцеловал ладошку. Попрежнему глядя ей в глаза, сказал:

— Выходи за меня замуж, Хлоя.

— Но это не предложение…

Он на мгновение потупился, потом снова на нее взглянул.

— Дорогая, ты ведь была готова отдать мне свою невинность, разве не так? И если бы Лео не помешал, это сегодняшнее медицинское обследование было бы пустой тратой времени. Конечно, я тогда поступил легкомысленно, но никуда от этого не денешься и…

— И теперь должен заплатить за свое легкомыслие? — вырвалось у Хлои.

Граф тяжело вздохнул и провел ладонью по волосам, распустив свою косицу.

— Поверь, Хлоя, я вовсе не считаю женитьбу на тебе какой-то расплатой. Буду откровенным и скажу, что еще совсем недавно вообще не собирался снова жениться. Но можно ли винить меня за это?

— Нет, разумеется. Смею сказать, что и я чувствовала бы то же самое, если бы страдала столько же. Но все же очень неприятно, когда тебя сравнивают с Беатрис.

— Я вовсе не сравниваю тебя с Беатрис. Ты совсем другая. Уже хотя бы потому, что заставляешь меня улыбаться. А с ней у меня никогда такого желания не возникало. Более того, меня влечет к тебе. Постоянно. Не знаю, как это объяснить, но ты воспламеняешь меня одним своим взглядом. Повторяю, я тогда поступил легкомысленно, но мне ничего не удалось с собой поделать… Ты словно околдовала меня.

Слышать все это было весьма лестно, но Хлоя не могла допустить, чтобы слова графа вскружили ей голову.

— Мне кажется, Джулиан, что физическое влечение не слишком хорошая причина для вступления в брак, потому что брак — это навеки, а желание проходит. К тому же я почти нищая. Нищая, от которой отказалась мать. И живу я только за счет Лео. Поверьте, вы, милорд, могли бы найти жену и получше.

— Однако не смог. И не нужно совсем забывать о страсти, Хлоя. Она очень важна в браке. Кроме того, я доверяю тебе.

— Во всем?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты пострадал от неверности жены. Веришь ли ты, что я буду верна супружеской клятве? Или будешь опасаться, что и я могу изменить тебе, как она?

С минуту Джулиан молча смотрел на сидевшую рядом с ним девушку. Он знал, что она задаст этот вопрос, и уже давно на него ответил. За то время, что провел в доме Уэрлоков, он научился доверять Хлое во всем. Его это удивляло и вместе с тем радовало. Кроме того, он знал, что едва ли мог бы доверять какой-нибудь другой женщине.

— Нет, Хлоя, я этого не боюсь. Я же сказал, что полностью доверяю тебе. Я знаю, что ты будешь непоколебимо верна своей супружеской клятве, как я — своей.

Хлоя вздохнула с облегчением, хотя не до конца была уверена в том, что этих его слов вполне достаточно. Она чувствовала, что ее влечет к Джулиану, и сама себя боялась — боялась своего влечения к нему. «Стоит ли вступать в брак лишь потому, что хочешь лечь с мужчиной в постель?» — спрашивала она себя.

— И еще, Хлоя, ты мне очень нравишься. Ведь нам приятно просто беседовать, не так ли? Мыс тобой можем говорить о самых разных вещах, и нам всегда будет интересно друг с другом. Кроме того, Хлоя, ты любишь моего сына.