Страх падения (ЛП) - Сайрита Л. Дженнингс

О, Боже мой, о, Боже мой, о, Боже мой!

Его ловкие пальцы беспрепятственно забрались под мокрый топ, и это прикосновение обожгло мою кожу. Он, поглаживая, поднялся вверх к застежке моего бюстгальтера и на мгновение остановился чтобы посмотреть, не возражаю ли я. Когда же я никак не отреагировала, слишком потерянная в ощущениях и потому способная лишь стонать и прижиматься к его груди своими уже окаменевшими сосками, он едва заметным движением расстегнул застежку. Я ахнула ему в рот, вынуждая притянуть меня еще ближе.

Он скользил руками по моей распухшей груди, одновременно целуя мою шею. Ощущая, как его пальцы с небольшим давлением потирают мои соски, я запустила руки в его влажные растрепанные волосы. Из моей груди вырвался эротичный стон, который был следствием чистого удовольствия, смешанного с удивлением. Блейн, главный герой моих сексуальных видений, ласкал мою грудь. Я мечтала о том, как наши задыхающиеся тела сольются с тех самых пор, как увидела его впервые. И, говоря откровенно, до встречи с ним я никогда о таком не фантазировала. Он был живым воплощением всего, чего я когда-либо хотела.

И я могла получить его. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Блейн целовал мою ключицу, подбородок, дрожащую нижнюю губу, покусывая и облизывая, словно я была самым вкусным, что он когда-либо пробовал. А я была в состоянии лишь тихонько хныкать, в то время, как его пальцы исследовали мою грудь. Он был жадным, словно не мог насытиться вкусом моей кожи, независимо от того, сколько бы он ни пробовал.

— О, Боже, я так хочу тебя, Ками, — прошептал он в основание моей шеи. — Так сильно хочу тебя.

Его язык, проколотый металлической штангой, скользнул от моей шеи к мочке уха, и я непроизвольно начала тереться бедрами, ощущая каждый сантиметр его возбуждения.

— Черт, — прошипел Блейн, пощипывая мои затвердевшие соски, и я почувствовала дрожь, пробежавшую по всему телу. — Ты хочешь меня, детка? Скажи, что ты хочешь меня. Скажи, что чувствуешь это тоже.

Из меня вырвался почти животный стон, когда он подался вперед своими бедрами. От трения его грубых джинсов по тонкому кружеву моих стрингов я едва не достигла пика наслаждения.

— Да. — Это было единственное, что я смогла произнести.

— Да? — прохрипел он, находя мой рот, чтобы снова засосать мою нижнюю губу. — Означает ли это, что тебе со мной хорошо?

— Да-а-а, — застонала я, чувствуя, как покачивается грузовик.

Его язык скользнул к моему.

— Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, Ками?

Твою мать.

Я распахнула свои глаза и, откинувшись на руль, уставилась в его полуприкрытые, горящие страстью омуты. Очарование момента схлынуло. Я больше не забывалась в его руках. Не испытывала головокружения от моря ощущений. Меня поймали и выбросили на берег как рыбу, совершенно ошеломленную и охваченную ужасом.

— Нет, — сказала я, качая головой. На моем лице застыло безразличное выражение.

— Что?

— Я сказала, нет. Я не хочу, чтобы ты... Я не хочу, чтобы ты делал это со мной.

На его великолепном лице появилось замешательство.

— Но ты говорила...

— Я хочу тебя, Блейн, — быстро выпалила я, не желая задеть его чувства или показаться динамщицей. — Очень хочу. Но не заниматься любовью.

— Я не понимаю.

Я поморщилась, соскальзывая с его колен и садясь рядом. Потеряв контакт с теплым мужским телом, я вдруг ощутила холод. Блейн, должно быть, тоже это почувствовал, и включил обогреватель.

— Я не занимаюсь любовью, Блейн. Никогда. Чтобы заниматься любовью, надо ощущать хотя бы некое подобие любви. И быть в состоянии ответить взаимностью. Я лишена всего этого. Я просто не могу.

— Ками, я не имею... Подожди, что ты имеешь в виду, говоря, что ты не можешь?

Я безжизненным взглядом уставилась в темноту за стеклом.

— Я имею в виду, что не достойна любви.

Он обхватил своей рукой мою голову, разворачивая меня лицом к себе. На мои глаза начали наворачиваться первые слезы. Хотела бы я иметь возможность однажды полюбить, чтобы почувствовать простое счастье, когда кто-то, глядя в глаза, произносит мне эти три коротких слова. Я бы отдала ему свое разбитое сердце, чтобы он его исцелил.

Но я не могла. Пережитые страдания вырвали из меня способность любить. Ужас охватывал меня задолго до того, как у любви появлялся хотя бы шанс.

— Ками, мне трудно поверить, что ты не достойна любви. Я точно знаю, что это не так.

Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь удержать слезы прежде, чем они прольются.

— Это потому, что ты меня не знаешь. А если узнаешь, даю гарантию, ты согласишься со мной.

Он безвольно опустил руку, недоуменно хмурясь. Блейн как будто пытался собрать воедино все части паззла. И постепенно он увидел картину целиком. Я бракована. Никто не хочет играть со сломанной игрушкой.

— Уже поздно, — сказала я, отворачиваясь от Блейна, чтобы он не мог видеть моих дрожащих губ.

Я уселась на пассажирское сиденье и потянулась за ремнем безопасности.

— Мне лучше вернуться домой.

— Да. Ты права.

«Я знаю, что права, Блейн. Не важно, насколько сильно я жалею, что не могу быть нормальной».

Я услышала, как он открыл дверцу и выпрыгнул, чтобы запереть кузов грузовика. Дождь прекратился, но внутри меня бушевал ураган. Блейн вернулся и молча завел мотор. Упрямая слеза скатилась по моей щеке, но я быстро ее смахнула. Это были слезы бессильной злости. В тот момент я ненавидела себя больше, чем когда-либо. Я бы отдала все, что угодно, лишь быть кем-то другим, кем-то нормальным для Блейна.

Мы подъехали к моему дому в полном молчании. Блейн отстегнул ремень безопасности, но прежде, чем он открыл дверцу, я остановила его, схватив за предплечье.

— Не выходи, — произнесла я.

Блейн поднял руку, переплетая наши пальцы. Он смотрел на меня в ожидании, прокручивая во рту штангу, ту самую, которую я недавно втягивала к себе в рот и желала ощутить снова.

— Блейн, — начала я, прикусив губу зубами, — то, что я сказала... это не имеет к тебе никакого отношения. Ты мне на самом деле нравишься, и я должна была сказать те слова прежде, чем мы бы все испортили. До того, как наши отношения измажутся в дерьме, даже не начавшись.

— О чем ты говоришь, Ками?

Я сделала глубокий вдох, уставившись глазами на наши переплетенные пальцы. Я хотела выдернуть свою руку и убежать. Спрятаться в своей комнате на неделю, залечивая там боль своего сожаления. Но еще я хотела прикасаться к Блейну. Мне это было просто необходимо. Я не могла понять, почему эта потребность была столь сильна.

— Когда я говорила, что я не та девушка, которую ты ищешь, то не врала. Я не та. И никогда ею не стану. Я никогда не смогу дать тебе больше, чем то, что есть сейчас. Да ты и сам не захочешь большего. Поверь мне, не стоит этого делать.