iКона: Стив Джобс. - Джеффри Янг

Как будто для того, чтобы подчеркнуть сказанное, в статье поместили фотографию Стива, сидящего «по-турецки» в одиночестве и медитирующего в скудно обставленной комнате своего дома. Анонимный сотрудник компании нанес еще один удар язвительной фразой, которую впоследствии часто цитировали: «Он мог бы стать прекрасным королем Франции». После прочтения статьи у любого складывалось мнение, что Стив Джобс – человек, не имеющий никаких творческих или инженерных способностей, но умудрившийся разбогатеть, используя в своих интересах других людей. (Впоследствии Моритц написал на основании этой статьи целую книгу о компании Apple, которую назвал «The Little Kingdom» – «Маленькое королевство». В ней был нарисован правдивый портрет безжалостного вундеркинда. Автор книги со временем стал венчурным капиталистом в компании Дона Валентина Sequoia Associates и принимал активное участие в финансировании таких стартеров, как Yahoo! и Google.)

Мало кто смог бы выдержать такой удар. Не выдержал его и Стив. Он отменил все планы, связанные с празднованием Нового года, остался дома и провел ночь в размышлениях. Он не позволит погубить его. Он докажет, что они не правы. Он сделает Macintosh, и они возьмут свои слова обратно.

Оказавшись в подобной ситуации, любой другой человек, умеющий управлять своими чувствами, обратил бы внимание на критические замечания в свой адрес, проанализировал бы их обоснованность и серьезно поразмышлял бы над тем, как изменить свою жизнь. Или хотя бы попробовал это сделать. Но Стив Джобс не принадлежал к числу таких людей.

В первый день 1983 г. в 8 часов утра Стив позвонил Джефу Раскину, чтобы поплакаться… Стива не остановило то, что именно Джеф Раскин был тем человеком, которого он после ожесточенной борьбы все-таки отстранил от проекта «Macintosh». Для Стива прошлое не имело никакого значения. Важным было только настоящее.

Он так ничему и не научился.

Шестнадцатое мая 1983 г. – еще один далеко не лучший день для Стива. На предыдущем выездном семинаре, состоявшемся несколько месяцев назад, этот день назывался в качестве даты, к которой привязывались все надежды и мечты Стива. Он пообещал себе и внушил членам своей команды, что именно 16 мая станет днем выхода компьютера Macintosh на рынок, но не судилось. На это же время назначили презентацию компьютера Lisa, и руководство компании настаивало, чтобы Macintosh не переходил дорогу своей «старшей сестре». Как оказалось впоследствии, отсрочка принесла пользу.

Третьему выездному семинару слегка не хватало оптимизма. Во-первых, он проводился не на шикарном курорте Паджаро Дьюнс, а в мотеле в городе Кармел. Во-вторых, он состоялся именно тогда, когда все узнали новость об отсрочке выхода компьютера Macintosh на рынок. Кроме того, возникла серьезная проблема с дисководом: обнаружили существенный дефект в дисководе для гибких магнитных дисков, который использовался и в Lisa, и в Macintosh.

Однако для Билла Аткинсона самая большая проблема лежала совсем в другой плоскости. На тот момент он занимал в компании Apple должность главного разработчика программного обеспечения для графического представления данных и поддержки дисплеев с фиксированной пиксельной структурой. Именно ему принадлежит заслуга создания того, что отличало компьютеры Lisa и Macintosh от IBM PC, – возможности вывода графических изображений на экран монитора. Теперь Аткинсон не просто злился, а был вне себя от ярости, обиды и горького разочарования и просто не мог держать это в себе. И у него имелась веская причина.

Обычно человек мягкий и учтивый, Билл Аткинсон пользовался доверием Стива довольно давно. И все же однажды во время собрания, на котором Стив нес какую-то невообразимую техническую чушь, Аткинсон встал и выкрикнул: «Стив Джобс, ты – козел!», после чего покинул собрание.

Реакция Стива оказалась противоположной ожидаемой. Он позвонил Аткинсону на следующий же день, пригласил на ужин, и они стали близкими друзьями – во всяком случае, настолько близкими, насколько Стив вообще подпускал к себе людей.

Однако на сей раз терпение Аткинсона лопнуло. «Билл сказал Стиву, что уходит, – рассказывал Герцфельд, единственный свидетель разразившегося скандала. – Он огорчился, поскольку ни в одном источнике информации о проекте «Lisa», ни в одном из многочасовых интервью, ни в одной из статей на многих страницах не нашел ни единого упоминания о себе. А ведь именно он стоял за всем этим. Без него не было бы ничего. Без его гениальных программ обработки графических данных, благодаря которым мы получили возможность быстро и легко создавать изображения на экране, не было бы ни компьютера Lisa, ни компьютера Macintosh. Однако все выглядело так, будто бы Билл не существует. Билл плакал и кричал. Стив кричал на него в ответ. Мое сердце рвалось на части. Передо мной стояли два человека, которых я уважал больше чем кого бы то ни было в мире, и они полностью потеряли контроль над собой».

Стив покинул помещение, где произошла ссора, прошел по холлу и направился в зал. Там собралась вся команда. Стив вел себя так, будто ничего не случилось. Это был Стив-волшебник, Стив-проповедник, читающий проповедь перед верующими, Стив-барабанщик, отбивающий такт для марша. В передней части зала рядом со Стивом стоял первый действующий Macintosh с большим экраном – прототип вычислительной машины. Стив подхватил полупустую бутылку минеральной воды Perrier, подошел к «Маку» и сделал весьма эффектное заявление: «Я только что разговаривал с людьми из Mcintosh Labs. Мы получили право на это название. Итак, я нарекаю тебя именем Macintosh».

С этими словами Стив вылил минеральную воду на компьютер. В зале началось что-то невообразимое. Все вскочили со своих мест и начали аплодировать.

Стив поступил абсолютно правильно. Хотя на самом деле никакого разговора с руководителями Mcintosh Labs не было и они не давали ему согласия на использование названия «Macintosh». Стив просто знал, что ему необходимо сделать какой-то красивый жест, чтобы вдохновить свою команду на последний рывок. И оказался прав – это принесло свои плоды.

Однако в одном Стиву все-таки пришлось признаться самому себе: в отношении Билла Аткинсона он поступил неправильно. Он осознал, что Билл представляет для компании слишком большую ценность, чтобы позволить себе его потерять. Стив подергал за кулисами какие-то веревочки, и через две недели Билл Аткинсон получил статус свободного исследователя[10], что являлось высшим признанием заслуг специалистов. Получение такого статуса принесло Биллу Аткинсону не только почет, но и солидную прибавку к зарплате, большой пакет акций компании, а также свободу действий (как у профессора Гарвардского университета) и возможность заниматься тем, чем он считает нужным.