Истреби в себе змею - Владимир Контровский

Каждый раз при посещении Катакомб и особенно Зала учеников Диего охватывало чувство сопричастности к чему-то очень важному и сокровенному. Здесь, под сводами этих пещер, всё дышало магией: древней и новой, ставшей продолжением древней. Настоящей магии обучали там, внизу, подальше от чересчур любопытных глаз и ушей, и далеко не сразу (и не все) новые ученики признавались пригодными для получения тайных знаний. Зато те, кого строгая Мать-Ведунья (именно так называл ведьму Диего) сочла достойными принять и нести этот опасный груз… Рохо иногда сравнивал Миктекасиуатль с мастером-ювелиром, под умелыми пальцами которого необработанный алмаз становился бриллиантом, и число бриллиантов увеличивалось - медленно, но верно. "Мы нанизываем драгоценные камни - плетём ожерелье будущего, - говорила Эухенья. - Одно неосторожное движение - тонкая нить лопнет, камни рассыпятся и покатятся, и могут угодить в липкую грязь…".

Диего не переставал удивляться энергии, таящейся в тщедушном сухом теле старой колдуньи. Она успевала принимать и научные делегации, направляемые сюда из самых разных стран, и одиночек-энтузиастов. Не брезговала Эухенья и толстосумами, которых манил в Катакомбы терпкий аромат экзотики, хотя этих она откровенно водила за нос, изрядно облегчая их кошельки в обмен на "откровения жрецов Мачу-Пикчу" или на "тайны богов Тауантинсуйю". И при этом Миктекасиуатль не забывала главного - она плела и плела драгоценное "ожерелье будущего". "Ты одна могла бы освещать весь Пуэбло-дель-Рио, - пошутил однажды Рохо, - и разорить дотла все энергетические компании!". "Большинство жителей этого города, - серьёзно ответила ведьма, - слепы: им не нужен свет. Я буду светить тем, у кого есть глаза".

На первых порах власти города довольно косо смотрели на обосновавшуюся в пещерах странную компанию, но постепенно привыкли - в конце концов, каждый сходит с ума по-своему - лишь бы другим не мешал. В последователях Карлоса Кастанеды в здешних местах недостатка не наблюдалось, к тому же "горная обитель" привлекала внимание туристов (к этому времени Мерседес зарегистрировала туристическое агентство, специализирующееся на экскурсиях "в магическое прошлое", и исправно платила налоги в городскую казну). Получаемая городом прибыль была ощутимой - роман Диего Рохо "Предупреждение" имел резонанс, и находились желающие взглянуть собственными глазами на те места, "где всё это будет". Правда, неофициальные власти Пуэбло-дель-Рио и его окрестностей вознамерились было подмять братство под себя, но Эухенья каким-то образом (каким - Диего мог только догадываться) решила этот вопрос, побеседовав пару раз наедине с серьёзными "сеньорами из джунглей", прибывавшими в Катакомбы в сопровождении целой своры гориллоподобных охранников, увешанных оружием от ногтей пальцев ног до мочек ушей.

Негативную реакцию "поклонники языческих идолов" вызвали у католической церкви, и справиться с тайным и явным противодействием "святых отцов" оказалось посложнее, чем найти общий язык с бандитствующими наркоторговцами, однако и это препятствие удалось преодолеть

Пещерный посёлок крепко стоял на ногах. Катакомбы вызывали интерес, а вместе с этим интересом притекали деньги. В разной форме: от оплаты подземных экскурсий до грантов солидных научных структур, изучающих паранормальные явления. Были и другие доходы - платное целительство (Эухенья безошибочно определяла источник благосостояния и размер кошелька очередного посетителя и "элов" потрошила нещадно) и даже магический синтез драгметаллов (впрочем, к этому последнему способу прибегали крайне редко и с предельной осторожностью). Было у жителей Катакомб и своё подсобное хозяйство - в этом отношении братство ничем не отличалось от сотен и тысяч религиозных, псевдорелигиозных и иных сообществ "по интересам", во множестве возникших на Земле XXI века в противовес неумолимому прессингу глобализации.

Да, на первый (и даже на второй) взгляд "пещерное братство" ничем не отличалось от множества ему подобных групп и сект. О том, что на самом деле скрывали своды Катакомб (или "Пещер Миктекасиуатль" - bruja жила здесь постоянно), никто не догадывался - так, по крайней мере, считал сам Диего. Эухенья на этот счёт была гораздо менее оптимистична. "Я ощущаю чужое внимание" - обмолвилась она как-то, но от объяснений уклонилась.

…Задумавшись, Рохо не заметил, как закончился ритуал, - его вернул к реальности чуть насмешливый голос ведьмы:

– Ты не уснул, chico ruso?[13] Зал учеников - не самое лучшее место для сна. Ты искал меня - что случилось?

– Случилось, мать Эухенья, - отозвался Диего, вставая. - Случилось.

Миктекасиуатль выслушала его внимательно, не перебивая, и он обратил внимание на тревожный огонёк, мерцавший в чёрных глазах Матери-Ведуньи. Диего ждал привычного: "А ты что, сам не догадался?", однако вместо этого она произнесла торжественно и тихо:

– Свершилось, chico ruso, свершилось…

– Свершилось что? - не понял Рохо.

– Твой сон не был сном - точнее, он был не совсем сном. Ты снова видел.

– Будущее? И… очень близкое будущее? Опасная грань рядом, я чувствую её! Я…

– Нет, - покачала головой Эухенья, - ты видел уже прошлое.

– Прошлое?! Но небоскрёбы Пуэбло-дель-Рио стоят, как ни в чём не бывало, и вокруг нас зелёная сельва, а не мёртвая выжженная пустыня! Какое прошлое, мать Эухенья?

– Соседнее прошлое, - терпеливо объяснила колдунья. - Не понимаешь? А ведь не так сложно догадаться…

– Неужели… Неужели?!

– Да, chico ruso, - это свершилось. Пойдём-ка наверх - я хочу взглянуть.

Выйдя из пещер, Эухенья, щурясь от яркого солнечного света, долго смотрела на реку, серебристой лентой опоясывающую предгорья, и на город - там, за рекой.

– Дай руку, - потребовала она наконец, повернувшись к Диего. - Всё верно, следа нет, и быть не может. Реальности разделились, и в каких-то мельчайших деталях они отличаются друг от друга - даже Творящим Миры невозможно скопировать такие огромные и сложные структуры с абсолютной точностью. Ты ещё не понял? Carajo, тебе уже шестьдесят - пора бы и научиться!

– Значит… - пробормотал ошеломлённый Рохо. - Значит… Значит, тот крик всё-таки был услышан?

– Да, - Миктекасиуатль медленно кивнула. - Крик услышан. Мы - ты, я, и многие другие, о которых не знаем ни я, ни ты, - сделали это. Этот мир родился благодаря нашему неистовому желанию хоть что-то изменить и остановить топор палача, падающий на шею обречённого. А ты видел во сне гибель старого мира, в котором вспыхнул Адский Огонь, - того мира, где через сотни лет родятся Вестники. Ты, то есть твой двойник, видел гибель Пуэбло-дель-Рио - город действительно умер, только не здесь, а там. А за этот мир, - и ведьма снова перевела взгляд на далёкие белые здания Города-на-Реке, - мы теперь в ответе. Он ведь тоже может умереть - ещё одной возможности начать всё сначала не будет.