Никто мне ничего не обещал - Сергей Минутин

Реформы Петра Великого продолжали закабалять весь российский народ. До сих пор дать полную оценку петровских реформ не решаются ни историки, ни чиновники. Историки боятся, а для чиновников Пётр создал совершенно райские условия, посадив их на шею народа, без всякой ответственности за его благополучие. Один из правдорубов А. И. Герцен говорил в эмиграции, что Пётр Великий своими реформами «бросил вызов русскому народу». Собственно этот «вызов» русский народ до сих пор «расхлебать» не может. Хомут с шеи снять трудно, тем более что основной доход этот «хомут» имеет с природного ресурса, а народ — это так — на десерт.

Историю закабаления русского народа прекрасно описывают иностранные наблюдатели. Это одна из причин, по которой доморощенные чиновники постоянно лебезят перед иностранцами, так как их глупость видна им. Но они же постоянно внушают своему народу, что иностранцы — враги, чтобы народ их не слушал.

Вот что писали английские наблюдатели в 1844 году: «Николай I не без успеха ограничил казачьи привилегии… Через 20 лет донской казак в родном краю будет тем же, что представляет собой сейчас московит; стойкое и радостное довольство вольных поколений исчезнет, и мы увидим казака, согбенного под игом всех тех притеснительных учреждений, которые составляют удел русского раба…». Одним словом, не зря иностранцы Петра водкой поили и у его трона приживались. Такой реактор запустили по высасыванию всех соков из российской земли и народа, что не выключишь.

Поэтому казачество, в основной своей массе, также приветствовало революцию (1916 — 1917 г. г.) (как и весь народ с пробужденным национальным самосознанием), связывая с ней надежды на возрождение дедовских форм народоправства, ликвидированных самодержавием. Оно сознавало, что последняя, почти трёхсотлетняя глава казачьей истории, предшествующая революции, была историей наступления царизма на казачьи права. Об этой грани казачьей истории пишет И. И. Золотарёв в книге «Казачье самоуправление на Дону».

Сразу же после революции 1917 года казаки переходят в режим самоуправления. Всевеликое Войско Донское (ВВД), как государственное образование, сохраняло суверенитет с весны 1918 года до февраля 1919 г. ВВД, по сравнению с другими антибольшевистскими режимами, в большей мере складывалось как государственное образование. Это было связано с историей казачьей государственности и самоуправления. ВВД было больше похоже на государство, чем, скажем, режимы Деникина, Юденича, Колчака. Донская государственность имела, во–первых, легитимное историческое и культурно–аргументированное самонаименование. На Дону сложилась и функционировала оформленная политическая система, была создана регулярная армия, работала экономика, местами проявилась работа казачьего и городского самоуправления. Между элементами политической системы ВВД существовала реальная связь, которая контролировалась верховной властью в лице атаманского Правительства, а с августа 1918 г. и «Донского парламента» — Войскового Круга. ВВД 1918 г. несомненно явилось продолжением вековой оппозиции исконных казачьих окраин общероссийскому «центру» и традиционной автономной государственности. В 1918 году идёт параллельное строительство Донской областной власти «белыми» и «красными», но «белые», контролируя Донскую территорию, строили власть реально, а «красные» разрабатывали модели на случай будущего использования. «Красные» делали всё в полном соответствии с заветами Петра Великого. Подкладывали мужиков вместо брёвен под корабль социализма, который они тащили по суши от северных морей до южных.

Примечательно, что большинство царских генералов бежало на Дон, куда их собственно никто не звал, но и не гнал особо, так как вроде бы «свои» — воины. Они там и «чудили» от души. Породили «белое» движение, якобы в противовес «красному». Но, кроме всего прочего, опять же появилась канцелярия, которая присваивала воинские звания. Начался дикий карьерный рост, который закончился «сматыванием удочек».

Честный человек, генерал Шкуро, имевший возможность сравнивать минувшее и настоящее, пока его не предали английские офицеры–джентльмены, на вопрос: «Почему он в таких годах, и всё генерал–майор, тогда как более молодые имеют более высокие звания?», ответил: «Мне генеральское звание давал царь — батюшка, а не приятели». В этом коротком ответе вся суть. Человек верит: его звание освящено с неба, и уже этим выше. Этот ответ очень полезно помнить всем казакам нашего времени. Но среди массы негативных примеров «опьяняющего» всплытия вольного казачьего духа есть и масса примеров проявления героизма, правильных политических решений.

Из современных примеров особого внимания заслуживают два. Политически сильный ход был предпринят казачеством Ставропольского края в 2007 г, когда они выдвинули в ОЗС своих кандидатов. Казакам удалось провести под флагами партии «Справедливая Россия» 25 человек из 50. «Единороссы», в отместку, решили снять с поста губернатора Ставрополья, фактически показав, что только они должны определять для народа степени его «свободы». Тогдашний Президент Российской Федерации В. В. Путин не разделял мнения «единороссов», чем укрепил уважение к себе и стал желанным гостем у казаков, в том числе и проживающих за рубежом. Это ярчайший пример самоорганизации казаков. Поэтому и станицы у них сильно отличаются о русских деревень…. Второй пример не столь показателен, но 57 человек в Государственной Думе Российской Федерации состоят в казаках.

Грани политической жизни казаков в России имеют древнюю историю. Примечательно, что очень не многие русские цари доживали до своей кончины самостоятельно. Слишком силён был накал борьбы между «почвенниками» и «западниками». Казаки фактически всегда стояли на стороне русской идеи. Поэтому очень часто принимали участие в дворцовых переворотах, а как следствие — входили в российскую политику. Например, 28 июня 1762 года гвардия свергла Петра III. (Карла — Петра-Ульриха Голштейн — Готторпского, ярого поклонника Фридриха, который все победы русского оружия и всю пролитую кровь свёл к нулю, вернув немцам всё и с избытком), возведя на престол нелюбимую супругу Петра Екатерину II (Софью — Фредерику — Августу Ангальт — Цербс-Бернбургскую). В Петербурге в этот момент находилась донская лёгкая станица во главе с войсковым атаманом Степаном Ефремовым, которая и приняла активное участие в перевороте. За это Ефремову была пожалована именная сабля, а войсковой старшина Поздеев, войсковой дьяк Янов, есаулы Сулин и Ребриков были награждены медалями… В 1767 г., когда развернулась работа по выработке нового законодательного Уложения, Екатерина велела избрать депутатов и от Казачьих Войск, выработать казачьи наказы…». Об этом пишут в своих книгах казачьи историки.

О казаках и об их политических взглядах много написано и сегодня, и ещё много будет написано завтра. Достаточно заметить, что среди Общественных организаций Российской Федерации, а именно такой статус сегодня имеют многие казачьи объединения, казакам посвящён самый большой блок Российского законодательства. Деятельность казачества регулируется чуть ли не ежегодно. Это не только хлеб для писательского анализа, но и показатель участия казаков в политической жизни страны.

Но среди казачьих архивов есть совершенно уникальные тексты, как пророчества. Один из таких текстов написал Г. С. Калантаров. В 1924 году он написал прямо и грубо о себе: «Я — русский интеллигент немецкой выучки и западноевропейского образования. Но о казаках я знал во всю свою жизнь очень мало, а слыхал, по крайней мере, до революции, ещё меньше», и продолжил: «Нужно быть политически неграмотным человеком, чтобы не понимать, что Россия, занимающая 1/6 часть суши земного шара, имеющая, по крайней мере, пять климатов, с населением 200 миллионов человек, говорящих на 80 языках и наречиях и исповедующая 52 религии, может жить по принципам общей нивелировки. В будущем, так или иначе, России придётся вступить на путь признания местных особенностей и местных интересов. Пусть бранят казаков и обзывают их сепаратистами. Эта брань такой же почётный комплимент, как и заветы Троцкого «расказачить» казачество. Если казаки стремятся к автономному государственному бытию, — то это только лишнее доказательство их высокого политического чутья.

Признав, что самая надёжная, политически самая одарённая часть русского населения — казаки, мы должны иметь смелость сделать вывод практической политики, который гласит: через казачью автономию к русской государственности!..».

Казаки — культура и наука

Грамотных среди казаков, в стародавние времена, было не так много, и творчество в основном было устным. Зимними вечерами, собравшись в станичной избе, люди рассказывали сказки, былины, играли песни (кстати, термин «играть песни», а не «петь» характерен для Древней Руси, но сохранился только у казаков). Рождались песни в своей же казачьей среде. Иногда в честь каких–то событий, героев, иногда — о родной природе, бытовые. И проходили «естественный отбор»… И старинные песни, записанные исследователями в XIX в., обнаруживают очень высокий уровень поэтического мастерства. Куда более высокий, чем профессиональная «официозная» поэзия XVII–XVIII вв. Были свои художники. Расписывали стены домов, посуду, сундуки, шкатулки. Сохранились замечательные запорожские иконы, где кроме Господа, Девы Марии и святых изображены поклоняющиеся им казаки. Проводились и спортивные состязания, в основном военно–прикладного характера: стрельба из ружья и лука, джигитовка, фехтование, борьба, кулачные бои. А среди землепроходцев Сибири были популярны ШАХМАТЫ.